Так бы и завершила свой путь через несколько десятилетий в постели, мирно и тихо фрау Гудрун Франке, всеми уважаемая супруга профессора Лейпцигского университета, если бы не столкнулась в лавке зеленщика с бывшей горничной. Та мгновенно узнала свою хозяйку — Фелицию Бюллер. Сначала алчная женщина требовала денег за молчание, но потом, когда у Фелиции больше ничего не осталось, рассказала обо всем ее мужу.
За этим последовал грандиозный скандал. Еще бы, профессор пригрел на своей груди жену «польского людоеда», которая выдавала себя за другую! От Фелиции отвернулись все друзья и знакомые, муж затеял бракоразводный процесс. Газеты только и писали, что об «оборотнях Третьего рейха», и Фелиция была одной из них. Она пыталась объяснить, что ничего (ну, или почти ничего) не знала о делах Курта, своего первого мужа, но об этом никто и слышать не хотел.
Поэтому она приняла решение уйти от всех проблем, последовав примеру Курта. В свой день рождения, который она праздновала в полном одиночестве в крошечной квартирке, изолированная от мужа и дочери, Фелиция откушала кофейный торт, свой любимый, а затем наглоталась веронала вперемешку с шампанским. Когда ее обнаружили на софе, она была мертва как минимум двое суток.
Ютту растили в ненависти к матери, отец постарался внушить ей, что та была причастна к злодеяниям нацистов. Жизнь девушки не удалась. Но Ютта всегда знала — где-то на Западе у нее есть тетка. Сестра матери Герлинда, о которой Фелиция рассказывала только девочке, и то шепотом и урывками. И та ужасно богата!
Герлинда и на самом деле была богата. Дела у Эриха в Нью-Йорке шли великолепно, он скоро открыл в этом городе сеть ювелирных магазинов. Америка после войны, отлично заработав на «этом европейском безумии», предавалась роскоши. Но Герлинду тянуло обратно в Гамбург, который она любила всем сердцем. Поэтому она уговорила Эриха послать ее в Западную Германию с миссией открыть в Гамбурге первый магазин Ван Райков. И у нее получилось! Герлинда была словно рождена для ювелирного бизнеса, многое она переняла от мужа, а что-то генетически досталось от отца, крупного ганзейского предпринимателя.
Эрих управлял магазинами в Америке, а она руководила немецкой сетью. Затем, летом 1966 года, Эрих внезапно умер от инфаркта, ему было чуть за пятьдесят. И его единственной наследницей стала жена Герлинда. Детей у них не было, они никогда об этом не говорили, да и Герлинда совсем не ощущала потребности стать матерью. И вот она превратилась в единственную владелицу сети американских и немецких ювелирных салонов «Ван Райк». Герлинда расширяла империю, открывала новые магазины в крупных немецких городах, богатела. И сожалела о том, что у нее нет детей. Она старела, хотя всегда выглядела потрясающе молодо и стильно, но что будет, когда господь призовет ее к себе? Кто получит все эти миллионы?
Проблема разрешилась сама собой, когда в ноябре 1982 года в Западную Германию бежала Ютта Франке со своей трехлетней дочерью Евой и русским любовником Егором Селуяновым. Найти Герлинду было достаточно просто, тем более немецкое государство проявляло заботу о перебежчиках из ГДР. Так Герлинда обрела дочь своей сестры Фелиции, а также внучатую племянницу Еву. Герлинда прекрасно помнила, что именно Фелиция спасла ее и Эриха от ареста гестапо и неминуемой гибели, и теперь была готова помочь дочери и внучке своей сестры.
Ева стала любимицей Герлинды, она баловала ее и мечтала о том, что однажды именно она возглавит империю Ван Райков. Девочка росла умной, сообразительной и радовала мать и двоюродную бабку, которую называла тетей Герли, своими успехами. Ева напоминала Герлинде саму себя в далекие тридцатые годы.
— Кажется, я совсем вас заговорила, — сказала, прерывая свои воспоминания, Герлинда Ван Райк. — Пройдемте в Перламутровую гостиную, я уверена, все уже готово!
Они оказались в небольшой комнате, стены которой были выложены переливающимися, походящими на перламутр, изразцами.
— Я вижу, на тебя это произвело впечатление? — спросила Герлинда. — У всех фон Михельсонов есть чувство прекрасного! Белый замок выстроил в конце восемнадцатого века знаменитый архитектор Хансен. Первый его владелец, крупный торговец, хотел, чтобы вилла одновременно соединяла в себе европейский и восточный стили. Кстати, все эти римские статуи и бюсты, которые стоят по всему дому, подлинные. У них занятная история. В самом начале девятнадцатого века как раз напротив Бланкенезе на мель сел корабль. Жители Бланкенезе, а тогда здесь было еще полно подозрительных личностей, пиратов и рыбаков, посчитали, что корабль на Эльбе — их законная добыча. Они попросту разграбили его и перебили при этом всю команду! Да, нравы были жестокие… А корабль этот вез прусскому королю сокровища из Италии. Все эти статуи и бюсты пошли с молотка, и купец, владелец Белого замка, скупил почти все по дешевке. И теперь каждый новый хозяин этого особняка с гордостью рассказывает историю внутреннего убранства. Я приобрела эту виллу в 1970 году…
Подняв бокал с шампанским, Герлинда провозгласила:
— Выпьем за мою новую племянницу — Катерину!
В этот момент дверь Перламутровой гостиной распахнулась и на пороге появилась Ева. Облаченная в джинсы и легкую курточку, она выглядела потрясающе. Катя поперхнулась шампанским. Ну надо же, она и не предполагала, что так скоро встретится с сестрой.
— Ага, я вижу, Кристина тебя уже оповестила. Я знаю ее дурную манеру подслушивать мои приватные беседы, — сказала Герлинда, однако гнева в ее голосе не было. — Дорогая Ева, разреши представить тебе твою родную сестру.
Ева подошла к Кате, которая неловко подскочила с кресла. Девушка замерла прямо напротив Ипатовой, внимательно изучая ее. Затем, звонко рассмеявшись, она сказала:
— Тетя Герли, замечательная шутка, но объясните мне, как вы добились такого поразительного сходства? Она же — моя совершенная копия! Это что, особая речи новая маска или классный грим?
— Это — твоя сестра, — заявила сурово Герлинда. — Родная сестра из России. Ютта, твоя мать, а моя племянница, продала одну из своих дочерей. Такая же безмозглая, как и моя сестра Фелиция, да будет мир ее праху! А могло получиться все иначе — ты бы, Ева, попала к Советам, а она бы осталась в Германии. И тогда бы ты, как она сейчас, стояла, жалась и выслушивала глупости родной сестры.
Катя заметила, что на долю секунды в голубых глазах Евы сверкнул гнев и даже ярость. Но потом девушка, подхватив Катю под локоть, прошептала:
— Если тетя Герли говорит, значит, это так и есть. Итак, тебя зовут Катя. Ну что ж, я очень и очень рада. Мне всегда хотелось, чтобы у меня была сестра!
Катя просто улыбнулась и ответила:
— И мне тоже!
— Ну вот и хорошо, — смягчилась Герлинда. — Вижу, что вы нашли общий язык. Это очень похвально, мои дорогие, так как вам со временем придется управлять вместе моей ювелирной империей. И очень хорошо, что одна из вас изучает право, а другая экономику. Вы будете прелестно дополнять друг друга! И я уже чувствую, что люблю вас обеих, мои хорошие!
Ева чарующе улыбнулась Кате и, схватив с подноса пирожное, произнесла:
— Вы должны все рассказать мне, причем во всех подробностях. То, что Катя — моя сестра, не требует никаких доказательств, мы с ней просто копии, и это все доказывает. Но все же, как получилось, что ты выросла в России, а я здесь?
— О, это долгая история, — ответила вместо Кати Герлинда. — Но в любом случае ты должна ее выслушать. Итак, моя дорогая Ева, твоя мать Ютта…
Катя видела, с каким неподдельным интересом Ева слушала эту необыкновенную историю. Когда Герлинда завершила рассказ, она воскликнула:
— Вот это да! Настоящий роман! Тетя Герли, но… Но как я рада, что у меня есть сестра! Фантастика!
— Ты права, моя дорогая, — ответила Ван Райк. — Но сейчас самое главное — хранить все в секрете. Мне нужно подготовить почву для того, чтобы мы смогли раскрыть эту тайну.
— Конечно, — произнесла Ева и обняла Катю. — Дорогая сестра, значит, ты работала целый год как опэр в Гамбурге? Это потрясающе!
— А что произошло с Юттой? — спросила Катя. Она уже знала, что мать умерла, но ей хотелось знать подробности. Ева закусила губу, Герлинда помрачнела.
— Моя племянница умерла, ты уже знаешь, Катя, — сказала старуха. — Трагическая история… Ютта подхватила редкую азиатскую инфекцию и скончалась в течение двух дней, врачи были бессильны ей помочь. Она вернулась из отпуска в Азии, наверное, там и подхватила смертельную и неизвестную науке заразу. Это был такой удар для Евы!
В глазах Евы мелькнули слезы, она произнесла:
— Бедная мама, единственное, что меня утешает, так это то, что она не мучилась. Ей было всего сорок шесть…
— Бог дал, бог и взял, — философски заметила Герлинда. — Зато мне господь отпустил долгую жизнь. Пожаловаться не могу, так как через полтора месяца мне исполняется восемьдесят четыре. И этот праздник я встречу с удовольствием! Еще бы, у меня теперь есть еще одна внучатая племянница. И наследница!
Герлинда снова предложила тост — в этот раз за Катю и Еву. Потом Ева увлекла сестру за собой на второй этаж, в свои комнаты.
— Как у тебя хорошо, — вздохнула Катя, осматривая четыре комнаты, которые принадлежали Еве. Спальня, кабинет, библиотека и зал для приемов. Не считая двух ванных и гардеробной.
— Я к этому уже привыкла, — улыбаясь, ответила Ева. — Ты очень хорошо говоришь по-немецки… Просто чудесно, Катя, что мы встретились. Ведь могло получиться, что этого никогда бы не произошло! Я вот недавно читала в журнале, что в Германии как минимум каждый десятый ребенок рожден не от того мужчины, который официально считается его отцом. И в девяноста процентах случаев это так и остается нераскрытым. А вот наша история вышла наружу…
Кате вдруг показалось, что в голосе Евы сквозит горечь, более того, обида и разочарование. Но может быть, это ей только показалось! Когда сестра повернулась к ней, Катя заметила, что в уголках ее глаз блестят слезы.
— Дорогая, — произнесла Ева, — я так рада! Теперь и мне, и тебе придется привыкать к тому, что мы не одни! Однако какая хитрая была Ютта!
— Ты называла се по имени? — спросила Катя. Ева утвердительно кивнула. Ипатова вспомнила избалованного Жако, сыночка Бригитты. Тот тоже именовал свою маму по имени. И он не любил Бригитту… Да нет, как она может так думать про Еву! Это все мелочи! Очень многие немцы называют родителей по именам!
— Значит, ты учишься в университете, — продолжала Ева. — Я тоже! Тетя Герлинда настояла на том, чтобы я пошла на юридический. Меня же больше привлекала биология и химия, но я всегда знала — мне предстоит возглавить ювелирную фирму «Ван Райк» после того, как… Нам предстоит возглавить ювелирную фирму, — сказала Ева после короткой паузы.
