Я хмыкнул. Странно, конечно, но раньше я об этом не задумывался. Старик тоже не рассказывал.
Понятно, что должны были брать ее несколько человек сразу – иначе бы как такую взяли? Даже с перебитыми долями она слишком сильна, чтобы кто-то из нас мог выдержать ее в одиночку. Разве что Старик. Хотя… Черт его знает… Она ведь не пытается отбиться от него. Она просто живет тут, где-то в комнатах в той половине дома, как растение в кадке. Ни расчетов, ни планов, ни мечты. Лишь самые простые желания и эмоции. Она ведь не давит на Старика, вообще ни на кого не давит, пока ее не разозлишь крысами и той зеленой дрянью, что Старик варит из трав.
Но что было потом? После того, как ее взяли?
Почему именно ее Старик оставил в живых и превратил в обучающее пособие?
Была ли она самой сильной из тех, кто ему встретился? Не знаю… Черт возьми! А я ведь не знаю толком даже того, какие суки им встречались до того, как я оказался здесь. Да если уж на то пошло, я не знаю даже того, во сколько лет Старик стал охотником! И как. И с кем. И кто
И почему он относит ей бокал вина, будто она одна из нас?.. Хотя… Может быть, бокал вина просто для того, чтобы она не тревожилась, не портила своими эмоциями наш праздник.
Я отгородился от ее эмоций, но все равно чувствовал ее – весь мир стал мягче, добрее. Лучился радостью, как облитые солнцем голые березки за окном. Будто это я сам пригубил вина.
Виктор не стал дожидаться Старика. Сбросил салфетку, прикрывавшую вторую бутылку, уже вскрытую. Разлил по пяти бокалам и поднял свой.
– За охоту! – провозгласил он и пригубил. Отставив бокал, почмокал, ловя послевкусие. Поднял бокал на уровень глаз, подставил солнцу на просвет. Даже с перевязанной рукой и в разодранном на боку плаще он умудрялся выглядеть элегантно. – За нашу
Он снова отпил маленький глоточек и зажмурился от удовольствия, а вот у меня удовольствие как корова шершавым языком слизнула.
– А мальчишка? – спросил я.
– Какой мальчишка? – Виктор посмотрел на меня так, будто и в самом деле не понимал, о чем я.
– Второй мальчишка! Которого увезли!
– Ах, это… – Виктор поморщился. – Забудь…
– Да? – с вызовом ответил я.
– Лучше забудь, – посоветовал Виктор. Без своего привычного высокомерия, непривычно мягко сказал. В самом деле посоветовал.
– Это еще почему?
– Потому, что там, где ты его найдешь, там-то тебя уж точно раздавят. Сам подумай. Мы вчетвером с этой-то едва справились, а какого уровня должна быть та…
– Она жаба, – сказал я, но Виктор, не обратив внимания, продолжал:
– …если мы даже не знаем, зачем ей понадобился мальчишка. Даже
– Для чего и другим! Для ритуала!
Виктор хмыкнул:
– Ты точно выспался, Храмовник?
Опять эта его фирменная усмешечка, будто понимает что-то такое, чего мне никогда не понять.
– А для чего еще?
– Вот и я говорю: для чего? Если бы ей нужен был мальчишка просто для ритуала, она поступила бы так же, как поступают
– Может быть, ты прав. Может, и не для ритуала. Ну и что? Она жаба!
С жабами куда проще, чем с паучихами. С этим-то он не будет спорить.
– У нее могут быть слуги, – сказал Виктор.
– С жабой можно взять оружие… – осторожно вставил Шатун.
Виктор резко развернулся к нему, вино в его бокале едва не перехлестнулось через край.
– Тебе лично, мишка-оторва, еще за то оружие сейчас надают розовыми слонами…
Шатун запунцовел и откинулся назад. Вжался в спинку кресла, словно хотел просочиться под обивку.
Да уж. За то, что он так легко взял оружие, когда мы шли на паучиху, Старик его по головке не погладит… Старик ему год вдалбливал, что с оружием на паучих нельзя никак и никогда. Что бы ни случилось. Никак и никогда.
– Но эта-то жаба, – сказал я. – На нее можно идти с оружием.
