Только я глаз не опущу! Если он думает, что я чувствую себя виноватым за то, что начал атаку – то он сильно ошиба…
Я лишь наткнулся на его взгляд – и мои глаза сами собой уставились вниз.
– Ты, – сказал Сатирик.
Я заставил себя поднять глаза, выдержать его взгляд:
– Но мы же смогли! Мы же все-таки смогли ее…
– Щ-щенок!
– Но…
– Все! Теперь пока сам не приглашу, к моей девочке близко не подойдешь! Понял?
Я опешил. К девочке-то почему? Как же я тогда тренироваться-то буду?
– Ты меня слышал? – сказал Старик. – Чтобы потом без дурацких вопросов «почему?».
– Но почему?! Мы же…
– Потому! Если ты, щенок спесивый, сунешься за пределы еще раз, напорешься на такую же суку, но только теперь тебе не повезет и ты не сбежишь? Что тогда будет? Об этом ты подумал?!
– Но я же…
– Цыц, щенок! Ты… А кроме как о себе ты думаешь? Ну ладно, сам сгинешь. Своя жизнь не дорога, черт с тобой, горбатого могила исправит… Но только ты зря думаешь, что если ты не выберешься, то она тебя сразу прибьет. Зря!
Старик от души врезал кулаком по подлокотнику, кресло жалостно заскрипело.
– Что ты с ней делал, прежде чем бросить ее помирать? А?
Я неуверенно поднял глаза. Вроде вот уж там-то я все делал так, как он учил… Он же сам… Вот и я… Не стал сразу добивать, а выжал из нее как можно больше ее сучьих ухваток…
– Вот-вот! – сказал Старик. – Так и с тобой будет, когда попадешься. Если она тебя и прибьет, то не сразу. Сначала распотрошит.
– На что я ей? Какие у нас особые приемы?.. Ну, шкатулка перед началом…
– Да не на приемы она будет тебя потрошить! А на то, что ты знаешь. Про него, – Старик ткнул пальцем в Гоша, – про него, про него, про меня! – Его палец обошел всех по кругу. – Про всех нас! Вытащит из тебя все, что ты знаешь. И придет за нами. Когда мы меньше всего будем ее ждать. И передушит нас поодиночке, как котят. Всех. Это ты понимаешь?!
– Но я же смог выдержать ее один! И потом, когда она выдавала все свои приемы… Я же все запомнил! И если я потренируюсь на этой, – я кивнул на левую половину дома, – с одной крысой, а потом…
– Год к ней не подойдешь! – рявкнул Старик. – Понял?!
Но на этот раз я выдержал его взгляд.
– Подойду, деда Юра. Пустишь. Сам позовешь…
– Это еще почему?
– Потому что знаешь, что после этой ночи я на многое способен, если буду работать с твоей девочкой. Теперь я с ней, наверно, и без крыс смогу, один на один… И еще большего смогу добиться. Сам знаешь.
– А тебе оно надо?
–
– Да ну? – Старик ухмыльнулся.
– Да. Потому что если они такие сильные, как ты говоришь… Что одна может приехать и как котят всех нас тут раскидать… Что мы будем делать, если одна такая случайно здесь окажется? Проездом. И кого-то из нас случайно заметит…
Старик прищурился, но молчал.
Я поежился. Но если отступлю сейчас…
– На том уровне, какой у нас всех сейчас, она нас перебьет, сам говоришь. И что тогда? Она дальше уедет, но город-то пустой останется. Снова без охотников. И опять всякая мелочь появится. И даже здесь снова будут они…
– А ты, значит, сможешь всех нас спасти? – усмехнулся Старик. Обвел остальных взглядом.
Виктор ухмыльнулся в ответ. Поддакивая Старику, но только без обычного шаловливого блеска. Кажется, даже чуть неуверенно… Словно уловил в словах Старика что-то такое, что там было, но ни я, ни Шатун, ни даже Гош не замечали… А Виктор вот догадался, только на самом-то деле ему от этого не весело…
Вот это меня напугало по-настоящему. Но отступать… Что там у него в глазах, могло и показаться. А если отступить сейчас, то все. Потом будет поздно. Это я знаю точно.
Я посмотрел Старику в глаза.
– Всех, конечно, не спасу, но сам спасусь. И вытащу всех, кого смогу. Может быть, придется убежать, но мы хотя бы сможем вернуться, когда она уберется отсюда. Живые. Обратно в город. И начать все заново. Чтобы город остался чистым.
– Не много на себя берешь, Храмовник? – спросил Виктор. Хмыкнул мне пренебрежительно… но,
