– Эта жаба дружила с паучихой, Храмовник, – сказал Виктор. Фирменная ухмылочка всезнайки, снизошедшего до милости убогим духом, опять гуляла на его губах. – Отчего бы ей не дружить с
В коридоре хлопнула дверь, послышался скрип колес.
– Лучше забудь, – тихо бросил мне Виктор вдруг неожиданно серьезно. От его глумливой ухмылочки не осталось и следа. Он поймал мой взгляд, словно хотел дать знать что-то…
И вдруг закрылся. Подобрался, уставился на свой бокал. Старик вкатился в комнату. Подозрительно оглядел нас:
– Притихли-то как сразу…
Он поставил на стол бокал с капельками вина и ополовиненную бутылку. Еще раз внимательно оглядел нас и приказал:
– Рассказывайте.
– Засранцы, – сказал Старик.
Выслушал он молча, глядя в стол перед собой, лишь мрачнел все больше. Даже про бокал с вином забыл.
Я про свой тоже. Мне кажется или в самом деле праздничные поздравления, толком не начавшись, перешли в разбор полетов?..
Виктор рассказал все быстро, гладко и четко. Язык у него подвешен как надо. Когда надо, умеет четко и по делу, без ерничанья и выпендрежа. А некоторые детали, надо отдать ему должное, Виктор опустил. А кое-что подал так, будто само самой разумелось, будто так и должно было быть…
Только Старика не проведешь.
Очень медленно он поднял глаза на Гоша. Гош тут же уставился в стол, насупившись, будто перехватив у Старика эстафету.
– Да-а, Георгий, – сказал Старик, – не ожидал от тебя… Зачем на дорогу полез второй раз?
Гош заерзал на кресле, не поднимая глаз.
– Чего молчишь? – спросил Старик.
– Ну… – сказал Гош и снова замолчал.
– Все понимал, значит? – покивал Старик себе. – Что было бы и с тобой, и с ними, окажись она тоже паучихой… Понимал, но полез… Это еще хуже.
Гош закрутил головой, будто воротник ему жал, запыхтел. Взгляд на Старика не поднимал.
– Не ожидал от тебя, – повторил Старик холодно. И поглядел на Шатуна. Тот заранее вжался в спинку кресла. – С оружием, значит? На паучиху? И пяти минут не поломавшись, когда они тебе револьвер совали?.. Ничему-то не научился. Здоровый лоб, а хуже дитяти малого…
Старик перевел взгляд на Виктора, и Виктор тут же уткнулся в бокал с вином.
– А ты? – спросил Старик. – Когда Гош вернулся с дороги, почему ты не увел их?
Мы сидели здесь все четверо, так же, как были там, но почему-то Старик обращался к Виктору так, будто он в самом деле мог увести нас тогда. Можно подумать, Виктор нами командовал! Гош, между прочим, со Стариком даже больше, чем Виктор…
– Ну эти ладно, хотя от Георгия я такого не ожидал… Но ты-то? Ты-то с головой! Должен был думать! Или такой же дурак, как они все?
– Я пытался, – пробормотал Виктор.
– Что? – прищурился Старик, подался к нему ухом. – Как-как? Пытался?..
– Я хотел их увести, – тверже сказал Виктор. – Но…
– Так почему не увел?! – рявкнул Старик. – Если понял, что все пошло наперекосяк, ни в чем нельзя быть уверенным и риск слишком велик! Если понял, то почему не увел?
– Уведешь их… – буркнул Виктор и бросил на меня злой взгляд.
– То есть ты пытался их остановить?
– Пытался.
– Это уже интересно… И кто же не согласился?
Я думал, он опять поглядит на меня – на этот раз открыто. От этого пижона только этого и можно ждать…
Но он не поглядел.
– Кто первый пошел вперед, я спрашиваю?
Все молчали.
– Ну?!
Не поднимая глаз от бокала, Виктор пробормотал:
– Ну кто мог пойти вперед, когда ему сто раз объяснили, что нельзя…
– Та-а-ак… – Старик медленно повернулся ко мне.
