журналы новые...
Она показала целую пачку журналов в цветных, ярких обложках. «Эти журналы не читают, в них картинки рассматривают, а потом... а после вот такие самолетики делают», – мелькнула у Турецкого сердитая мысль. Но он не хотел обижать жену неблагодарностью и кивком поблагодарил.
– А это зачем? – спросила Ирина, показывая на самолетики. Обернулась в коридор и позвала: – Заходи, Вася.
– Ты не знаешь номер телефона Плетнева? – вместо того чтобы ответить, спросил Александр.
– А... А у него, по-моему, нет мобильного телефона... А что, он к тебе заходил? – И посмотрела на мужа с какой-то непонятной осторожностью.
Он, конечно, заметил эту странность, но опустил глаза. В дверь вошел Вася. Вежливо сказал «здравствуйте» и сел на стул, который ему показала Ирина.
– Привет, Вася, – сказал Турецкий и добавил – для Ирины: – Да. Он сказал, что приедет позже...
Ирина Генриховна, разумеется, видела, что с мужем творится что-то неладное, но не могла понять, что именно. На всякий случай спросила еще раз, настороженно:
– А ты как? У тебя сегодня все нормально?
– Да, – коротко ответил Турецкий, продолжая раскатывать взад-вперед.
Ирина, поглядывая на него все-таки с осторожностью, начала подбирать с пола самолетики. Когда набрала целую груду, положила Васе на колени.
– Вот, смотри, да тут, оказывается, целая эскадрилья!.. Красивые, да?... Шурик, я разговаривала по телефону с главным врачом. Геннадий Петрович сказал мне, что дней через пять тебе уже можно будет начать заняться лечебной физкультурой... А ты знаешь, – она продолжала передвигаться на корточках, собирая самолетики, но смотрела на мужа, – что он мне еще сказал?... В Германии, оказывается, есть какая-то фантастическая клиника, где людей, гораздо более тяжелых, поднимают на ноги за полтора-два месяца... Ты меня слушаешь? – Она поднялась, держа самолетики в охапке у живота.
Александр отрешенно кивнул, не глядя на жену.
– Послушай, мне не нравится твое настроение. Может, прогуляемся?... Давай я тебя покатаю? Погода хорошая...
– Что ты сказала? – Он поднял голову и уставился на жену. – Кататься? Нет, не надо. Я сегодня уже ездил по коридору... Спасибо, отдохни... – И Турецкий снова уставился на телефон. Помолчав, спросил: – А кто сегодня вас охраняет? Коля Щербак?
– Да, – так же коротко ответила Ирина.
– А сейчас он где?
– На стоянке. Где моя машина.
– Понятно. Тогда за вас я спокоен... Слушай, а охранник в коридоре стоит?
– Стоит, мы с ним поздоровались. А что?
– Нет, ничего, это я так, на всякий случай, – ответил он и снова словно ушел в себя.
– А-а, понятно, – сказала Ирина, хотя ей было абсолютно ничего не понятно. Вспомнила, о чем хотела сказать: – А мы с Васей в зоопарке были... – Александр не отреагировал, и Ирина с откровенной уже тревогой посмотрела на мужа. Ей непонятно было, что с ним происходит. Молчит. Надулся, как сыч. Даже на мальчика никакого внимания. – Вась, а тебе что там больше всего понравилось? Наверное, слоны?
– Слоны – это для маленьких, – солидно ответил Вася, выстраивая из самолетиков горку. – И для девчонок... Ну, тигры еще ничего...
Турецкий никак не реагировал. Ирина прерывисто вздохнула, осмотрелась, будто что-то искала, и сказала наконец:
– Ну ладно... Значит... я на три минутки к сестрам забегу, да, Шурик?... А вы тут без меня ведите себя хорошо. Вася, ты понял? – И она торопливо вышла.
– Ничего, говоришь, в зоопарке? – даже и не спросил, а отреагировал Турецкий, чтобы не молчать.
– Не, лучше бы мы на ипподром пошли, – ответил Вася.
– А-а... понятно... Ты лошадей любишь?
– Да нет... Мне Вадик Норкин рассказывал, что там можно много денег выиграть... Надо только на этого... на фуварита выиграть...
– А-а, вон чего... На фаворита – так говорят... Только это нелегко. Это еще надо найти того фаворита... Да... А этот-то где? – Турецкий начал высвечивать в меню нужную фамилию. Наконец нашел и нажал на «Колокатова». Стал ждать ответ. Ему сказали, что абонент недоступен или... Дальше Александр слушать не стал. Развернул коляску и подъехал к прикроватной тумбочке. Положил мобильник и взял с тарелочки горсть карамельных конфет в блестящей фольге. Развернул коляску обратно к Васе, протянул ему конфеты:
– Хочешь конфет? На!.. Доктор курить запрещает... Только эти карамельки-леденцы и помогают. – Он тяжко вздохнул. – Чего стесняешься? Бери.
Вася подошел, взял конфеты и сунул их в карман.
– Спасибо... А у вас ранение? На войне?
Турецкий ухмыльнулся:
– Не совсем...
– А у моего папы тоже есть ранение.
– Да, я знаю... – Александр схватил снова телефонную трубку и нашел нужного абонента.
– Клавдия, это я...
– Ой, Сашенька! – запричитала Клавдия Сергеевна, вечная секретарша Меркулова. – Как я тебя давно не слышала! Ну что, как? Расскажи хоть в двух словах!
– Не тарахти, я – в порядке. А где Костя?
– Так на коллегии... Ну, как ты себя чувствуешь? Как у тебя? Что твои врачи говорят?...
– Тебя что конкретно интересует? Отдельные органы или общее состояние? – усмехнулся Турецкий.
– Ну хоть в больнице не хулигань! Мы тут все прямо... Прости!.. Его сегодня не будет, – строго сказала, видимо, посетителю. – Да, завтра с утра, я запишу... Всего доброго... Сашенька, милый!..
– Погоди, Клавдия! – взмолился Александр, будучи не в силах перекрыть поток вопросов. Оттого и избегал звонить в Костину приемную. – Ты мне вот что скажи. Колокатов у себя?
– С утра заходил к Константину Дмитриевичу, а потом как усвистал, так больше и не появлялся. А что, нужен? Номер его «мобилы» знаешь? Ой, не нравится он мне, Сашенька... – И заговорила свистящим шепотом: – Я всегда знала, что лучше тебя у шефа помощника никогда не было и не будет, вот!
– Так Димка-то появится? Ничего не говорил?
– А кому говорить? Коллегия как началась, так и не кончается... По сотовому дозвониться не пробовал?
– Пробовал, тухлое дело. Ну ладно, подруга, не болей. Тогда не буду я тебя от работы отвлекать. Пока, держи хвост пистолетиком!
«Колокатова нет и, видно, уже не будет, – подумал Турецкий. – Значит, ребята либо его поймали, либо он ушел-таки от них. Вообще. Второй вариант – для нового генерального прокурора – сплошной конфуз. Впрочем, и первый – не лучше...»
Александр обратил внимание на Васю, который стоял рядом с тумбочкой и пальцами покачивал чертов амулет, висевший у Турецкого на лампе.
– Ты чего?
– А у моего папы тоже есть такой.
– Это я знаю, – вздохнул Александр Борисович. – Но лучше, если бы у него мобильный телефон был... – И мысленно добавил: «Вот же дьявольщина! И Петька этот чертов не сказал, какой у него номер! Ну что ж они творят?! Неужели у них – у двоих! – совсем уже соображалки не хватает?...»
А ведь он тоже когда-то валялся в этой лечебнице!.. Грозов вспомнил, что это было после возвращения из Африки, когда их клали сюда на профилактику – проверить на предмет всякой африканской нечисти, забравшейся под кожу, внутрь кишечника и прочее. Так, легкое слабительное... Но одна медсестричка оказалась, как он помнил, весьма кстати... Неразборчивая девочка, однако пришлась к месту, тоже вроде профилактики... Он вспомнил, как прятался с ней то в пустых кабинетах, во время ее ночных дежурств, а то в какие-то подвалы лазали. Тогда же и узнал о том, что из главного корпуса через подвальный этаж есть прямой подземный проход прямо в морг. Длинная, выложенная кафелем галерея. Это
