Он сложил ладони рупором, и закричал изо всех сил:
– Ау-у-у!
Звук скатился в долину, усилился и вернулся обратно, отразившись от утесов. Но никто не ответил, на извилистой улице деревушки не было никакого движения. Встревоженный, Грег замедлил шаг и выставил перед собой копье, как прошлой ночью, когда нашел пристанище в пещере. Он рассматривал беспорядочно стоящие жилища очень внимательно. По большей части это были небольшие каменные домики с соломенными крышами. Но теперь он видел, что кровля местами отсутствовала, а некоторые дома были почти совсем без крыш.
По другую сторону моста, чуть в стороне от зданий, стояла четырехугольная трехэтажная башня с узкими прорезями окон. И она не казалась такой запущенной.
Хотя Грег решил, что деревня была заброшена давно, он не ослаблял внимания. Зеленые участки вокруг обвалившихся домов густо заросли высокими сорняками с плоскими, неприятными на вид листьями и маленькими грязно-красными цветами, от которых исходил тошнотворный запах.
Он на секунду остановился на мосту, бросил быстрый взгляд на ближайший дом. Дверной проем ощерился, как беззубый рот, а окна глядят как пустые глазницы. Но Грег все равно не мог избавиться от ощущения, что за ним кто-то подглядывает, что кто-то или что-то следит за ним из дверей и окон, скрытно, незаметно…
Когда он двинулся, его копье ударилось о каменные перила моста, металл звякнул. И даже этот слабый звук подхватило эхо и пронесло через опустевшую деревню. В этот момент Грег понял, что ни за что не надо было кричать с горы, и что возможно этим он привлек к себе внимание и ему придется об этом пожалеть.
Лучше побыстрее выбираться из долины. Он старался не упускать дома из поля зрения, уверенный в том, что если ему повезет и он будет достаточно сообразителен и ловок, то рано или поздно увидит то, что там пряталось.
Перейдя через мост, Грег вышел на заросший мхом тротуар вокруг основания башни. Как только он поравнялся с дверями, копье повернулось в его руках с такой силой, что, хотя он крепко держал его, стало больно. Встревоженный, он сделал два шага вперед, притягиваемый вдоль стены внутрь башни какой-то силой, которая, казалось, управляла его копьем.
Затем он обнаружил, что ему придется или бросить свое оружие, или пройти внутрь. Он не осмелился бросить копье, поэтому с неохотой начал продвигаться вперед, а его странное оружие легко и свободно лежало в руке до тех пор, пока он двигался в указанном направлении.
Внутри башни свет был тусклым, потому что просачивался сюда только через узкие окна. Весь нижний этаж занимала одна квадратная комната, пустая, если не считать еле слышно шуршащих на сквозняке сухих листьев. У дальней стены была лестница, ведущая в отверстие на потолке. Грег настороженно поднимался по ней шаг за шагом, ведомый копьем.
Наконец, он добрался до третьей, самой верхней комнаты, которая была такой же пустой, как и две предыдущие, и оказался в совершенной растерянности. В ней было три окна, по одному в каждой стене по сторонам от него и сзади. В стене напротив был виден силуэт заложенного кирпичами окна, как те ворота, через которые они попали в Авалон.
Ведомый силой, которой он больше не пытался сопротивляться, Грег подошел к четвертой стене и ткнул кирпичи своим трезубым копьем. Должно быть, раствор, скрепляющий камни, был очень слабым, потому что они поддались первому легкому толчку, а с последующими вываливались наружу один за другим.
Грег повернулся лицом к лестничному проему, уверенный в том, что если в деревне прятался враг, то шум падающих камней выведет его из засады.
Но эхо падения смолкло, и ничто не нарушало тишину. Может быть, замурованное окно было еще одними воротами? Но это невозможно – снаружи было видно только небо.
Грег положил руку на широкий подоконник и подтянулся, чтобы получше осмотреться. Запущенность деревни с этой точки выглядела еще более очевидной. Ни на одном из домов не было целой крыши, и поля вокруг давно не обрабатывались.
Причина, по которой его сюда привели, – а Грег был уверен, что им управляли, – все еще оставалась загадкой. Он рассматривал землю внизу и увидел, что обглоданный куст колыхнулся, хотя ветра не было, как будто кто-то пробрался под его защиту.
От деревни он перевел взгляд на далекую стену гор. Стоявший туман затруднял ориентирование. Вдруг Грег крепче сжал свою вилку-копье, потому что увидел нечто – булавочную головку света вверху и чуть левее того направления, по которому он шел – свет, который мерцал, будто бы исходил от прыгающих языков далекого огня.
Он понял, что не смог бы увидеть этот далекий огонь ни с какой другой точки долины. Поэтому легко было понять, что его привели сюда, чтобы он мог увидеть этот свет, и что свет является таинственной целью его путешествия.
Теперь его копье не сопротивлялось, когда Грег спускался вниз, чтобы выйти на открытое место. Между ним и открытой местностью стояло всего три дома, и ему не терпелось скорее покинуть мертвую деревню. Однако это оказалось не так-то легко, и он убедился в этом, как только завернул за последний дом.
Между ним и первой порослью чахлых деревьев, скрывающей подъем дороги, лежали, как ему вначале показалось, орошенные поля. Когда он осматривал их с башни, они показались ему просто заросшим сорняками пространством, огороженным остатками старого забора. Дорога проходила прямо через них, окаймленная полузасохшей живой изгородью.
Грег остановился и опустил вилку. Из зарослей живой изгороди появилась стая зверей. Они двигались бесшумно, их головы были обращены в его сторону, и они не спускали с него желтых, зеленых и красных глаз. Волки… Несомненно, крупные серебристо-серые звери были волками, а вместе с ними норки, горностаи – все хищники, у всех шкура серого цвета.
Они стояли среди густой сухой травы, поднимая головы выше, а самые нахальные твари подкрались к краю дороги. Но дальше они не пошли. Волки сели на задние лапы, как собаки, и высунули красные языки. Грег набирался уверенности. Шаг за шагом он прошел по тропинке, которую они ему оставили.
Он видел, как их зрачки следили за его движениями, и у Грега перехватило дыхание, когда он проходил между двумя волками. Не смея пойти быстрее, чтобы не спровоцировать их нападение, он продолжал медленно идти сквозь эту странное сборище. Но когда он дошел до опушки леса и обернулся, поля оказались безжизненны, как и раньше. Какова ни была цель этой странной стаи, опасности для него она не представляла.
Хотя он был очень усталым и голодным, он снова начал взбираться в гору. Долина сильно не понравилась ему, и он не хотел останавливаться до тех пор, пока не выйдет из нее. Но вскоре он набрел на заросли спелых ягод и срывал их аппетитными пригоршнями, заедая сухими бутербродными крошками.
Эту ночь он провел в шалаше, наскоро сделанном из веток. Он спал крепко, хотя ему снились страшные сны. Когда он проснулся, был такой же серый день.
Он прошел едва ли четверть мили, как дорога раздвоилась. Более широкая мощеная, которой он следовал с тех пор как прошел через зеркало Мерлина, поворачивала налево. Другая, почти тропинка, гораздо менее заметная и начинающаяся крутым подъемом, шла прямо. И она вела в направлении огонька, который он увидел с башни.
Грег рассматривал тропу. Она взбиралась выше и выше, оканчиваясь у темного входа в расщелину или пещеру. Вилка-копье в его руках снова потянула его, прямо к этой черной дыре. Он попытался найти окружную тропинку, но пройти иначе не было никакой возможности, а вилка тянула его и не давала свернуть – разве только бросить ее.
Грег взбирался вверх, и вскоре холодные каменные стены сомкнулись вокруг него. Где-то впереди ему послышался далекий шум воды. Вилкой он начал выстукивать дорогу перед собой, чтобы не упасть в какой- нибудь подземный ручей.
Темнота была такой плотной, что у Грега возникло странное ощущение, что можно пощупать рукой, подержать ее. Когда он обернулся, вход виднелся слабым отсветом серого, почти неразличимым, потом проход пошел вверх, и осталась лишь ужасная темнота, поглотившая его. Грег почувствовал, что у него перехватывает дыхание, что он в западне. Сердце отчаянно билось. Ему очень хотелось повернуться и бежать, бежать…
