– А ты?
– А я теперь – раджа. Против воли Совета не попрешь. Был бы я, как раньше, просто сутин сын – какой с меня спрос? А теперь нельзя. Понимаешь? Хотел свободы, а получил…
– Понимаю, – понурился Жеребенок. – Все я понимаю… Слушай, Карна, – вдруг снова оживился мальчишка, – а я вчера в Безначалье твои две мантры соединял! Ну, помнишь, ты мне перед отъездом советовал!
– Помню. И как?
– Ой, здорово получилось! Из земли горючие червяки полезли, половину папиного войска спалили, пока он их градом не шибанул! И вот я думаю…
С сыном Дроны Карна сошелся легко и сразу. Жеребец-Ашваттхаман был полной противоположностью своему отцу: порывистый, искренний, переживавший все события удивительно живо – чем-то он сам походил на молодого Карну.
Сейчас Дрона успешно обучал Жеребца искусству Астро-Видьи, не уставая радоваться успехам сына. Наставник даже не догадывался, что Карна тайком от него подбрасывает юному брахману-воину то новую мантру, то удачную мыслишку – дальше сын Дроны додумывал своим умом.
А Карна, в свою очередь, не подозревал, что в такие моменты он неуловимо походит на сурового и язвительного обитателя Махендры – Раму-с-Топором.
– Ничего, Жеребец, еще повоюем. Дай срок, – улыбнулся Карна, прощаясь.
Молодой раджа не знал, что слова его были пророческими.
До Великой Битвы оставалась четверть века.
Пустяк в сравнении с вечностью.
Глава десятая
СОКОЛ БЬЕТ БЕЗ ПРОМАХА
– Слыхали новость? Сербряный Арджуна воротился из изгнания! Он побывал на небе, в райских мирах своего отца, великого Индры!
– Хорошее изгнаньице! В такое и я бы со всех ног…
– Везет кшатре! Небось, папаша даров от щедрот отвалил – обалдеть!
– Везет?! А пять лет аскезы – не хочешь?!
– Какие пять?! Все шесть, а то и семь: стороны света дымились, когда он умерщвлял плоть, вознося хвалы Синешеему Шиве…
– Какому Шиве? Ясно ж сказано: у Индры он был, бестолочь!
– Сам ты бестолочь! Дхик на тебя! На восьмой год явился к нему сам Шива в облике горца-оборванца, и заспорили они с Арджуной из-за убитого кабана. Ну, ясное дело, подрались…
– Какого кабана?! С каких это пор аскеты свинскую печенку харчат?!
– Кто подрался? Шива с Арджуной? Да от Серебряного мокрого места…
– Слушай, ты самый умный, да? Все знаешь, да? Сведущие люди правду рассказывают, а ты с глупостями лезешь, да?! Подрались они, говорю, и чем только Серебряный горца того не дубасил: и стрелами, и луком, и кулаками – а тому все до Атмана-Безликого!
– Кулаками – это и впрямь… Богу в рыло… Ладно, а дальше что было?
– А то! Взмолился Арджуна Шиве: даруй, мол, силы, победить зловредного горца; глядь – а перед ним сам Шива и стоит! И смеется: очень уж понравились царские тумаки. 'Потешил, говорит, проси, говорит, чего хочешь!' Ну, тут Арджуна и загнул от души: оружия, мол, всякого, и побольше…
– И бальзаму от жадности! И тоже побольше!
– Да заткните вы рот этому Бхуришравасу[27]! Пусть человек рассказывает!
– …Ну, тут Трехглазый и отвел его за ручку на небо, к тяте родимому. Так Индре прямо и сказал: 'Что ж ты, папаша драный, на сына любимого ваджрой забил?! Живо учи уму-разуму!' И пять лет провел там Арджуна, учась Астро-Видье и любя апсар по-всякому. Но как-то раз сказал он своему отцу: 'Превзошел я твою науку – но на ком испытать мне свою силу и умение?' И ответил ему Громовержец: 'Тренируйся на данавах. Вконец обнаглели, племя адово!' И горели в огненных потоках 'Облаченные-в-Непробиваемую- Броню', именуемые Ниватакавачами; после чего пришла пора витязю возвращаться в наш бренный мир…
– Явился, не запылился! Первым делом коров у соседей-матсьев стибрил!
– Да это ж обряд, дурья твоя башка! Его братья-Пандавы еще бхут знает когда объявили, да отложили, потому как Арджуна в изгнании был! А теперь, как он воротился, сразу же моления вознесли, жертвы на алтарь – ну и коров угнали, не без того! Нонеча в Слон-Город едут: кости пораструсить, тряхнуть стаканчиком. Ежели их верх – быть Царю Справедливости, старшему из Пандавов, Махараджей, царем царей! А Арджуне – его правой рукой, главным полководцем. Обряд-то как называется? 'Рождение Господина'! Вот они его впятером и рожают…
Слухи расползались, подобно изголодавшейся саранче, сжирая все – правду, ложь, быль, небыль; а вслед за ними двинулась из Индрограда в Хастинапур торжественная процессия: пять героев со товарищи.
Сыновья Панду чувствовали себя триумфаторами. Шуми, Великая Бхарата! – скоро ты замолчишь и склонишь голову. Даром, что ли, владыки Города Слона сами прислали приглашение на ритуальную игру в кости…
Это был славный день.
