Она знает, подумал Лука. Это видно по ее печальным, полным слез глазам. Каким-то образом она узнала, что его час настал.
– До завтрашнего дня, – ответил он, не спуская с нее глаз.
Ренцо наблюдал за ними с интересом заядлого игрока. Что бы здесь ни происходило, он понял, что им обоим трудно.
– Мое убогое жилище в твоем распоряжении, Кьяра. Можешь оставаться здесь, сколько тебе будет угодно.
Постучавшись, вошла Маддалена с кофе и печеньем.
– Моя сестра и ее… спутник побудут у меня еще немного, а ты, Маддалена, пока поменяй белье и приберись здесь.
– Сейчас же пойду и принесу белье, синьор. Как только Маддалена вышла, Лука набросился на Ренцо:
– Вам не интересно, почему Кьяра здесь? Она же ваша сестра!
– Он мне не сторож, Лука, как, впрочем, и ты, – вскипела Кьяра. – Кроме того, мы едва знакомы, чтобы расспрашивать.
– Но, несмотря на это, ты настояла, чтобы мы пришли именно сюда.
– Возможно, это потому, что кровь – не водица. Думаю, тебе это хорошо известно, ведь так? – Слезы так быстро подступили к глазам, что она не успела их сдержать.
Обстановка явно накалялась, и Ренцо решил оставить их одних.
– Как ты не понимаешь, Кьяра, – Лука обнял ее. – В каком-то смысле ты оказалась права – Маттео жив, но он совсем не такой, как ты говорила.
– Я сужу о твоем брате не по тому, что мне позволил увидеть дар ясновидения, а по тому, что видели мои глаза.
– Он изменился.
– Ты видел, что он сделал с Донатой. Похоже это на поступок человека, который ступил на стезю добродетели? – вскипела она, позабыв на мгновение, что у нее нет шансов переубедить его.
– Может, ты все-таки ошибаешься, любовь моя? А если и нет, то, говорю тебе, сейчас он изменился. Он верит в любовь.
Кьяра вздохнула и приложила палец к его губам. Может быть, у нее осталось всего двадцать четыре часа, чтобы побыть с ним? Она не будет омрачать их бессмысленными спорами.
Ренцо появился из соседней комнаты, модно одетый, с плащом через плечо и маской в руке.
– До свидания. – Он шутливо отсалютовал им треуголкой. – Оставляю птичкам любовное гнездышко.
– Мне надо сегодня кое-что сделать, – прервал его Лука. – Вы бы не могли остаться с Кьярой до моего возвращения?
– Куда ты собрался? – испугалась Кьяра. – Не уходи.
– У меня кое-какие дела. Это касается тебя, любовь моя.
– Тогда останься.
– Я вернусь через час. – (Она ухватилась за его рукав, не отпуская.) – Прошу тебя.
Он не из тех, кто привык просить. Нежность давалась ему с трудом, но таков уж он. И она его отпустила.
Через час Лука вернулся.
– Хочу попросить вас еще об одном одолжении, – обратился он к Ренцо, перед тем как войти в дом. – У меня на завтрашний вечер назначена встреча. Не могли бы вы остаться дома с Кьярой?
– Хорошо, – кивнул тот.
– Вот деньги. – Он протянул Ренцо кошелек. – На всякий случай.
– Я позабочусь о ней.
Когда дверь за Ренцо закрылась, Лука поднялся наверх и сел на диван, в углу которого, свернувшись калачиком, лежала Кьяра.
– Не хочешь спросить меня, где я был? – Лука постарался придать голосу веселость, но взгляд Кьяры был так печален, что вопрос прозвучал скорее грустно.
– Мне ни о чем не хочется говорить. – Она придвинулась к Луке. – Ни о чем.
– Ты уверена? – Он посадил ее себе на колени. – Разве ты не хочешь, чтобы я сказал, что люблю тебя?
Слезы градом покатились из глаз Кьяры, но она не стала их утирать.
– Не плачь, любовь моя. Все будет хорошо, можешь мне поверить.
Он хотел ее утешить, а она заплакала еще сильнее.
– Иначе и быть не может, потому что за все это время, что меня не было, я подготовил все к нашей свадьбе.
– Что? – От удивления у Кьяры высохли слезы. – Тебе же нельзя жениться. Отец мне рассказывал о законах Венеции.
– Он нам и поможет. Его имя записано в Золотую книгу, значит, со временем мы получим разрешение на брак. Я уже дал наставления своему адвокату подготовить все необходимые бумаги.
– А как же твой брат?
– Я предупредил Алвизе. Пора признать, что его жена бесплодна. Мы поженимся, любовь моя, и у нас будут дети. И род Дзани продолжится.
Может, он никуда не пойдет завтра? – обрадовалась Кьяра. Если она скажет, что скоро у него родится сын, он останется с ней?
Но она не проронила ни слова.
Лука, конечно, останется, но она его потеряет. Ибо он никогда не простит ее за то, что она удержала его от исполнения долга чести.
Следующий день был серым и туманным, и сумерки наступили рано. Лука собрался уходить. Внешне он был спокоен, хотя на самом деле его нервы были напряжены. Он немало участвовал в сражениях, но на сей раз отправлялся на битву вслепую, не имея никакого плана, не зная стратегии. Впервые в жизни он вверил свою судьбу другому человеку. И этим человеком был Маттео.
Также впервые в жизни он оставлял дома любимую женщину, что, против его ожиданий, оказалось самым трудным.
Влюбленные ни о чем не говорили, но, когда настал момент расставания, попрощались так легко, словно должны были снова встретиться через час. Лука лишь слегка коснулся губами ее рта, а она даже не обняла его. Как будто такое прощание было залогом скорой встречи.
Лука сбежал по узкой лестнице, но внизу остановился. Он должен еще раз сказать, как сильно ее любит, что будет любить всегда и сделает все, чтобы она забыла, как грубо он обошелся с ней в первый день их знакомства.
Обернувшись, он увидел, что Кьяра стоит на пороге, вытянув вперед скрещенные ладонями вверх руки.
– Не возвращайся, это плохая примета. Я слышала все, что ты хотел мне сказать.
Он ушел, больше не оглянувшись.
– Как ты? – спросил Ренцо, стоявший у нее за спиной.
Она молча его оттолкнула и, вбежав в комнату, схватила плащ и засунула за пояс юбки кинжал.
– Что ты делаешь? Куда ты собралась? – потребовал Ренцо, схватив ее за руку.
– Отпусти меня! – крикнула Кьяра, стараясь вырваться. – Отпусти или пойдем со мной!
– Никуда ты не пойдешь. Я тебя не отпущу.
– Я должна уйти. – Отчаяние прибавило ей сил: она выдернула руку и выбежала за дверь. Ренцо бросился за ней.
Глава двадцать третья
Лука шел быстрым шагом по узким улочкам. Повинуясь какому-то безотчетному тревожному чувству, он пошел кружным путем, который привел его к докам.
Маттео говорил, что они привлекут к заговору докеров Венеции, которые в одном лице представляли в Венеции и пожарников, и армию, и полицию. Без них, по мнению Луки, успех заговора был немыслим.
