– Леонид Моисеевич, а у вас еще вакцина осталась?
– Даже если бы осталась...
– Вы должны, вы обязаны меня тоже уколоть.
– Зачем? Не лучше ли подождать, пока вернется Егор?
– А кто его будет защищать? Он же все позабыл – его любой бандит убить может. Он же мягкий, он же тряпка!
– А ты?
– А я железная, я как кошка живучая.
– Ладно, – согласился доктор, чтобы утешить девушку. – Я тебе вкачу вакцины.
– Почему согласились? – Люся была охвачена подозрением. – А потом обманете?
– Глупышка. Кто нас с тобой подпустит теперь к вакцине? Неужели ты думаешь, что они тащат нас для того, чтобы кормить обедом и отвести в балет?
– Бросьте шутить! – Люся была настроена серьезно. – Мы убежим и отыщем Егора.
– Хорошо, – сказал доктор. – Сделаем, как ты велишь.
Он устал бежать за велосипедистами и готов был уже взмолиться о пощаде.
Но, на счастье, велосипедисты и сами устали крутить педали.
Они поехали тише, со скоростью шага, и пленники уже не так мучились, если не считать, что веревки держали их туго, так, что затекли руки. Доктор достаточно знал Берию, чтобы предположить, что их спрячут в казематах и Берия будет допрашивать обоих.
– Держись, Люся, – сказал он на прощание девушке, когда их подвели к ступеням Смольного.
Рикша остался у ворот. Ждать заданий.
Глава 13
Егор Чехонин
Егор недостаточно знал Петербург.
Он был там с отцом на школьных каникулах в девятом классе, отец считал себя просветителем и с утра доставал записную книжку, в которой были учтены все музеи и галереи, а также выдающиеся памятники архитектуры. Егор устал за неделю и мало что запомнил.
Но Егор думал, что у него есть преимущество перед агентами Берии. Вернее всего, они сбежали из мира раньше, и даже значительно раньше, чем он. Может, он думал так оттого, что Майоранский был похож на киноменьшевика, а Лядов – на Суворова. И одеты они старомодно.
Обычно люди одевались в Чистилище так, как привыкли делать при жизни.
Эти мысли промелькнули у Егора, пока он перемещался в свой старый мир. Само перемещение не занимает времени и в то же время объективно кажется долгим.
И тут он очутился в нашем с вами мире.
Он и не мечтал здесь очутиться. И все произошло так быстро, что он не подумал о Люсе. А сейчас, стоя на каменном полу пустого пыльного цеха, он вдруг понял, как плохо он поступил.
Хотя и не мог поступить иначе.
Но он не должен был – не имел права оказаться дома без Люськи. Это было предательством.
Пока сбивчивые мысли неслись в сознании, Егор осматривался и прислушивался.
Все было иначе.
Во-первых, воздух – живой, наполненный запахами и звуками.
Может быть, если ты живешь здесь всегда, то этого гудения воздуха не чувствуешь.
На самом деле – это главное, что ощущает человек, пришедший
Егор осмотрелся. В гулком здании покинутого цеха, в дальнем конце которого стояли штабеля ящиков, было совсем пусто. Может, поздно, может, выходной, а может, завод стоит.
Пол был пыльным. Пылинки, миллионы пылинок танцевали в воздухе, где из высокого окна цех пронзал по диагонали луч солнца.
Господи, это же солнце! Какая радость!
Егор сделал несколько шагов в сторону луча и остановился – увидел в пыли следы ботинок.
Вернее всего, следы агентов.
Они знали, куда идти. И пошли не прямо в торец цеха, как намеревался Егор, а направо, к небольшой двери.
Он быстро пошел по следам, но, еще не дойдя до двери, был вынужден остановиться, потому что перехватило дыхание.
Воздух здесь был тугим, он с трудом входил в легкие, когда спешишь. Это придется учитывать. Ты же мертвый человек среди живых в отпуске на три дня!
Приоткрытая дверь вывела Егора на заводской двор.
