Петербургские письма

Я не мог обойтись без сих предварительных соображений (кои сократил елико возможно), ибо они дают ту основу для сравне­ния, на которой можно строить доказательное суждение о пред­лагаемом проекте [59].

Посмотрим прежде всего на то, сколько времени отводится в тгм каждой науке.

Курс рассчитан на шесть лет, разделенных на две части, из коих одна содержит науки гуманитарные, а другая — точные. Но из таблиц и подробного изложения следует, что на самом деле гуманитарное обучение идет вровень с точными науками в тече­ние всего курса, начиная от основ и вплоть до самой высшей сту­ пени.

Посмотрим по таблицам перечисление наук, содержащихся в сем проекте.

Языки: латинский, греческий, славянский, французский и не­мецкий. Чтение главных авторов на сих языках и рассмотрение самых лучших мест в их сочинениях. Чтение с разбором Гоме­ра ^и, Демосфена ¹², Вергилия и Цицерона.

История всеобщая, история российская, история священная, ис­тория церковная, философическая картина всеобщей истории; гео­графия; хронология.

145

Геометрия, алгебра, чистая математика, математика приклад­ная, дифференциальное и интегральное исчисления, анализ бес­конечно малых, математическая география, естественная история; физика; введение в познание небесных тел. Химия. Физическая география земного шара. Систематическое начертание физических

наук, а также различные теории о происхождении мира и слу­чавшихся в нем переворотах.

Логика, теоретическая и практическая. История философии, краткое изложение системы человеческих знаний, учение об идеях, психология, космология.

Изображение системы наук нравственных. Понятия о правах и обязанностях в их отношениях с правом публичным, правом гражданским и правом человека. Российское гражданское право.

Этика, или наука о нравах.

Археология и нумизматика.

Обучение религии. — Чтение Нового Завета.

Введение в эстетику (слово, изобретенное немцами), или науку о прекрасном в искусствах.

История искусства древнего и нового времени по Винкель- ману ¹³ и другим авторам.

Обязанности человека и гражданина. — Понятия об устрой­стве обществ. Основания различных систем права.

Гимнастика, танцы, плавание и т. д.

Трудно вообразить, чтобы план сей был написан и представ­лен с серьезными намерениями. Как же так? Все европейские на­роды посвящают семь лет изучению латинского языка и класси­ческих творений, на оном написанных, с присовокуплением некото­рых частей философии; ученики прилежны, дисциплина строга, и тем не менее у нас вошло в пословицу, что в коллегии можно лишь научиться учению.

И вот осмеливаются предлагать для молодой нации, чьи склон­ности к наукам еще совершенно не определились, такой план, ко­торый объединяет в себе множество предметов, из коих каждый мог бы занять время целого курса!

Обещают правительству, обещают обманутым родителям, что поступившие в лицей со знанием письма и чтения через три года будут разрешать уравнения третьей и четвертой степени и разу­меть конические сечения! Что через шесть лет они постигнут диф­ференциальное и интегральное исчисление и смогут осмысленно читать Вергилия, Цицерона, Гомера и Демосфена!

Очевидно, что сочинивший сие не склонен указывать на недо­статки; напротив, он убежден в необходимости поощрять все име­ющее хоть какую-то цену. Но в настоящем случае снисхождение непозволительно.

Невозможно сохранять хладнокровие при чтении подобного плана; всякий образованный человек, хотя бы поверхностно взглянувший на него, скажет, что либо русские юноши-—это ангелы, либо наставники их лишились рассудка.

Сомнительно, чтобы ученики сего лицея могли знать к концу курса хотя бы имена всех тех предметов, столь подробно пере­численных в сем бесстыдном каталоге. Это самый верный способ навсегда вселить отвращение к наукам у того несчастного юно­шества, головы коего будут забиты сими громадными кучами не­переваренных знаний или, что еще хуже, всеми теми пороками,

которые всегда влечет за собой полузнание, не давая при этом ни малейшего сему возмещения.

Вы- г-н Граф, окажете величайшую услугу вашему Государю и вашему отечеству, если наложите руку на сию причудливую груду наук, наваленных друг на друга человеком, который не умеет или не желает различать знания, потребные всем, от тех частных наук, кои необходимы лишь для немногих занятий. Без колебаний уберите:

1. Естественную историю. Наука сия подобна поэзии. Она про­славляет тех, кто возносит ее на высшую степень и делает смеш­ными всех остальных. Дети ваши соберут несколько бабочек и раковин и возомнят себя Линнеями. Нет ничего бесполезнее и лег­че, чем сия наука в том виде, как она желательна человеку свет­скому: достаточно пролистать первый попавшийся словарь.

2. История. Никогда история не входила как отдельный пред­мет ни в одну систему общественного образования. Кое-где есть особые кафедры истории, доверяемые людям высшего знания, ко­торые рассуждают об истории, но не учат ей. И это только при свободном обучении для тех, кто сам сего пожелает. История за­ключена в книгах. Тот, кто хочет знать ее, пусть читает их.

Прикажите только, чтобы какой-то час дня (например, трапе­зы, как в наших духовных заведениях) посвящен был чтению пол­ного курса истории (может быть Роллена ¹⁴ и Кревье ¹⁵, за отсут­ствием лучшего); при этом ученики попеременно читают вслух для всех других. Надобно с большой осторожностью относиться к историческим книгам, ибо ни один другой род литературы не заражен пороками до такой степени. В таблицах предлагается философическое начертание истории по Боссюэ и Феррану¹⁶. Но ведь Боссюэ похож на Феррана, как орел на крота.

3. Химия. Есть ли надобность говорить, что обширная сия наука совершенно неуместна в общем образовании? На что она министру, чиновнику, офицеру, моряку, коммерсанту и т. д.?

4. Астрономия. Еще одна бесполезность. Будет превосходно, если ученики по выходе из лицея смогут понимать таблицы, поме­щаемые в календарях.

5. Эстетика, наука об искусстве древних, археология, нумиз­матика. Все это представляется мне какой-то шуткой. Не входя в подробности, я предлагаю целиком оные убрать.

ю*

147

6. Систематическое изображение наук физических и различных теорий о происхождении мира и о происходивших в оном перево­ротах. Здесь прямо-таки избыток опасного. Книга Бытия