Петербургские письма

Габе Франсуа — государственный секретарь короля Сардинии.

1 Его Величество — король Сардинии Виктор Эммануил I. Gm. комментарий к п. 21.

2 Российский Император — Александр I (1777—1825). Сын императора Пав­ла I. Царствовал с 1801 по 1825 г.

3 Морков Аркадий Иванович (1747—1827) —граф. Дипломат. Посол в Сток­ гольме (1783—1786) и Париже (1801—1803). Член Государственного Совета.

4 Павел I (1754—1801)—российский император (1796—1801).

5 Бонапарте — Наполеон I Бонапарт (1769—1821). Французский государ­ ственный деятель, полководец, император (1804—1815).

6 Английский посланник — адмирал баронет Джон Борлейз Уоррен (1753— 1822). В 1794—1801 гг. командир эскадры у берегов Франции. Посланник

га.

в ^-Петербурге (1802—1804). Командир эскадры в американских водах (1806—

7 Серра Каприола Антонио Мареска, де (1750—1822)—герцог. Итальянский дипломат. Неаполитанский посланник в С.-Петербурге (1782—1807). Затем дип­ломатический агент монархических и клерикальных кругов. Участник Венского конгресса. Был женат на дочери генерал- прокурора кн. А. А. Вяземского. Близ­кий друг Жозефа де Местра. По свидетельству одного баварца, приезжавшего в Россию в 1800 г., «его дом — приятное и единственное существующее в на­стоящее время место собрания для иностранцев. Его дом не переставал быть центром постоянной оппозиции против императора французов <. .)» и «<• •> своего рода петербургским штабом роялистов» (Степанов М. Жозеф де Местр в России//Литературное наследство. М., 1937. Т. 29—30. С. 588, 590).

8 Д'Эдувиль Габриель Мари Теодор Жозеф (1755—1825) — францизский генерал и дипломат. Губернатор Гаити (1798). Командуя Западной армией, усмирил Вандею. Посол в С.- Петербурге (1801—1804). Сенатор, камергер, граф Империи (1805). Участник Прусской кампании 1806 г. В 1814 г. голосовал в Се­нате за низложение Наполеона и был возведен Людовиком XVIII в достоинство пэра, после чего в отставке.

2. ГРАФУ де** 17 (29) ИЮЛЯ 1803 г.

<...) Ежели Россия захотела бы занять более угрожающее по­ложение и одновременно возвысить свой голос, она с легкостью восстановила бы некоторое равновесие в Европе. Но попробуйте хоть отчасти вложить подобные мысли в голову, сформированную г-ном Лагарпом Ч У российского Императора всего лишь две идеи: мир и бережливость. Я понимаю, что доведенные до крайности добродетели превращаются в изъяны, но, уверяю вас, г-н Граф, что не могу не преклоняться перед мудростью молодого монарха, окруженного всевозможными соблазнами. Личные его расходы устанавливаются на каждые четыре месяца. Если в конце сего срока ничего не остается, он совершенно серьезно говорит: «У меня больше нет денег»—-и берет в долг. Он не носит никаких драго­ценностей, даже кольца или часов. Он ходит без свиты. Когда ему встречается кто-нибудь на набережной, он не хочет, чтобы выхо­дили из экипажа, достаточно простого поклона. К несчастью, по­добная простота, приятная, быть может, южному глазу, который умеет видеть в ней величие, по-видимому, совсем иначе восприни­мается русскими. Личного почитания стало много меньше. Не все нации могут переносить все добродетели. Тем не менее, должно преклониться перед таковой любовью к людям и к своим обязан­ностям. <...)

Граф де ** — неустаноменное лицо.

¹ ЛагЁрп, Фредерик жЬзар (1754—1827) — швейцарский государственный деятель. Воспитатель великих князей Александра и Константина Павловичей. В 1795 г. выехал из России. Глава Директории Гельветической Республики (1798—1800). Участник Венского конгресса.

поедете в Петербург, сию невиданную в Европе прорву роскоши и мотовства; поедете на телеге, которая не может везти даже сун­дук, то есть без всяких вещей; там вы купите все, что требуют приличия, от кареты до обувных щеток; прежде всего вы купите шубы для себя и своих людей. Одновременно вы наймете еще один дом в Турине, и все это на ваше обычное жалование». Мне должны 4.500 ливров; надобно изыскать сию экстраординарную сумму или бросить все дело. Я уже съел 700 рублей из собственных своих де­нег. Для последних празднеств нужен был костюм. Мне пришлось съехать с квартиры и поселиться в трактире, поскольку я не на­шел ничего дешевле 1.300 рублей. Вслед за сим прибыли пьемонт- ские офицеры; один из них тяжко больной; я сомневаюсь, выжи­вет ли он,-—во всяком случае завещание им уже написано и ле­жит у меня. Что было делать? Лучше стать монахом, чем смотреть, как пропадают в трактире соотечественники, и ничем не помочь им. Я взял 350 рублей из оставленных мною денег и отдал этим господам. Судьба кидается на меня, как сорвавшийся с цепи пес. Я решаюсь, г-н Кавалер, попросту послать вам один листок из моей расходной книжки, которую ведет мой камердинер. Почитай­те сие прелестное творение; особливо вас должна восхитить цена тех скромных блюд, кои мне подают дома. Вы увидите там лишь суп и изредка тощего цыпленка. Сие возвышенное чтение развле­чет вас, г-н Кавалер, да и я не вижу иного способа доказать свою правоту.

Недавно перед одной моей знакомой дамой извинялась портни­ха за то, что не приехала в назначенный день, поелику экипаж по­надобился ее мужу, а у них он всего один. Несчастные люди! Та квартира, откуда я съехал, перешла ко мне от зубного лекаря, а которую я нанимаю теперь, освободилась после оперного артиста. Вы видите, я не пою на очень высоких нотах.

Мне близки бедствия короля, и я скорблю о них; но что делать противу необоримого? Что стоят чувства рядом с ценой вещей? Вы скажете, что у меня есть надежда получить деньги в Сардинии, но может ли жена моя ¹ покупать, расплачиваясь надеждой? Я не хо­чу больше иметь ничего общего с Сардинией, ибо хорошо знаю эту страну. Даже отсюда я слышу, как там говорят: «Разве естест­венно, что сардинские деньги уходят на жалование иностранцу?» Никогда сардинец не поднимется выше этого. И позвольте мне сказать вам: если бы в сей стране была хоть тень деликатности и любви к Его Величеству, я не писал бы сие письмо. Неужто хо­тите вы ради этих денег принудить меня весь год сутяжничать и выпрашивать милостыню? Это ужасно и непереносимо. Мне стыд­но, словно я в чем-то провинился. Если Его Величество согласится, я возьму в долг, чтобы выпутаться, как это делают другие, и по­смотрю, будет ли возможно в будущем держаться на плаву. В про­тивном случае придется прибегнуть к отчаянным средствам. Я проел все, что у меня было, и, несмотря на сию жертву, не могу ждать до февраля. Совершенно необходимо оставить здесь столь­ко, сколько потребно, дабы выйти из затруднений²; все остальное я перешлю без промедления. Я не позволяю себе здесь никаких удовольствий. Первоначально считалось, будто на торжественные парады приглашаются только послы, об этом даже писали сами посланники. Но сие оказалось недоразумением. Нас известили, что для всех желающих у Императора готовы апартаменты и стол. Конечно, все поехали, кроме меня. Ведь для этого надобны боль­шие расходы на лошадей, костюмы, подарки и пр. Я остался до­ма. Подобные пилюли трудно проглатывать.

Прошу вас простить мою излишнюю горячность, вы хорошо знаете, что вся она уходит в чернила. Теперь вам должно быть ясно мое положение. Думая о своем семействе, о висящих на мне двух домах, из коих один в Петербурге, и это при 8.000 рублей дохода, я просто схожу с ума. Тогда остается последнее сред­ство— бежать к герцогу³, который тоже разорен, но хоть немного утешает меня своим неаполитанским смехом. <...)

Росси, Иоахим Александр, де (1757—1827) — кавалер, граф. Сардинский дипломат, директор Государственной Канцелярии (1803), участник Венского Конгресса, посол в Вене.

1 Жена моя — Франсуаза Маргарита де Местр (1759—?), графиня, урожден­ная де Морон. Жена Жозефа де Местра с 1786 г.

2 Речь идет о разрешении удержать часть русских субсидий сардинскому королю, которые составляли 75.000 рублей в год.

3 Герцог — здесь и далее имеется в виду неаполитанский посланник герцог де Серра-Каприола.

4. НЕИЗВЕСТНОМУ ЛИЦУ

7 (19) АВГУСТА 1803 г.