который исключительно присвоенъ членамъ Пикквикскаго клуба. Я изобр?лъ эту форму и я же первый им?лъ честь сшить себ? св?тло-голубой фракъ съ вызолоченными пуговицами, на которыхъ изображенъ портретъ достопочтеннаго нашего президента. Вы понимаете, что я обязанъ былъ вс?ми силами поддерживать честь этого мундира, и вотъ почему, сэръ, безъ дальн?йшихъ разспросовъ я посп?шилъ принять нашъ вызовъ.
— Сэръ, — воскликнулъ маленькій докторъ, выступая впередъ съ протянутой рукой, — любезность ваша заслуживаетъ уваженія со стороны всякаго благороднаго челов?ка. Позвольте мн? сказать, сэръ, и доказать самымъ д?ломъ, что я высоко ц?ню ваше поведеніе и крайне сожал?ю, что им?лъ несчастіе потревожить васъ этой встр?чей.
— Не извольте безпокоиться, — сказалъ м-ръ Винкель.
— Мн? было бы очень пріятно короче познакомиться съ вами, сэръ, — продолжалъ миньятюрный докторъ.
— Мн? также вы доставите величайшее наслажденіе вашимъ знакомствомъ, — отв?чалъ м-ръ Винкель, радушно пожимая руку своему великодушному противнику.
Зат?мъ подпоручикъ Теппльтонъ (докторскій секундантъ) и джентльменъ съ походнымъ стуломъ поперем?нно подошли къ нашему герою съ изъявленіемъ глубочайшаго почтенія и удостоились отъ него самыхъ дружескихъ прив?тствій. М-ръ Снодграсъ безмолвно любовался этою поэтическою сценою, и душа его проникнута была благогов?ніемъ къ высокому подвигу неустрашимаго друга.
— Теперь, я думаю, мы можемъ раскланяться, — сказалъ подпоручикъ Теппльтонъ.
— Разум?ется, — прибавилъ докторъ.
— Но, быть можетъ, м-ръ Винкель чувствуетъ себя обиженнымъ, возразилъ съ н?которой запальчивостью джентльменъ съ походнымъ стуломъ, — по моему, онъ им?етъ полное право требовать удовлетворенія.
М-ръ Винкель, съ великимъ самоотверженіемъ, объявилъ, что онъ не им?етъ никакихъ претензій.
— Но, быть можетъ, секундантъ вашъ обид?лся н?которыми изъ моихъ зам?чаній при первой нашей встр?ч?,- продолжалъ неугомонный джентльменъ съ походнымъ стуломъ, — въ такомъ случа? мн? будетъ пріятно дать ему немедленное удовлетвореніе.
М-ръ Снодграсъ посп?шилъ принести искреннюю благодарность за прекрасное предложеніе, которое, по его мн?нію, д?лало великую честь неустрашимости и благородству джентльмена съ походнымъ стуломъ. Зат?мъ оба секунданта уложили свои ящики, и компанія двинулась съ м?ста въ самомъ пріятномъ и веселомъ расположеніи духа.
— Вы зд?сь надолго остановились? — спросилъ докторъ Слеммеръ м-ра Винкеля, когда они перебрались за ограду.
— Посл?завтра мы разсчитываемъ оставить вашъ городъ, — былъ отв?тъ.
— Мн? было бы очень пріятно вид?ть васъ и вашего друга въ своей квартир?,- продолжалъ миньятюрный докторъ. — Вы не заняты сегодня вечеромъ?
— У насъ тутъ друзья, — отв?чалъ м-ръ Винкель, — и мн? бы не хот?лось разставаться съ ними нын?шнюю ночь. Не угодно ли вамъ самимъ нав?стить насъ въ гостиниц? 'Золотого Быка'?
— Съ большймъ удовольствіемъ. Въ такомъ случа? не будетъ поздно, если мы на полчаса завернемъ къ вамъ въ половин? десятаго?
— О, н?тъ, это совс?мъ не поздно, — сказалъ м-ръ Винкель. — Я буду им?ть честь представить васъ почтеннымъ членамъ нашего клуба, м-ру Пикквику и м-ру Топману.
— Это, безъ сомн?нія, доставитъ мн? большое наслажденіе, — отв?чалъ докторъ Слеммеръ, нисколько не подозр?вая, кто таковъ былъ м-ръ Топманъ.
— Такъ вы придете? — спросилъ м-ръ Снодграсъ.
— Непрем?нно.
Этимъ временемъ они вышли на большую дорогу и посл? дружескихъ пожатій разошлись въ разныя стороны. Докторъ Слеммеръ и пріятели его отправились въ Четемскія казармы; м-ръ Винкель и неразлучный его другъ воротились въ свою гостиницу.
Глава III. Еще новый пріятель. — Пов?сть кочующаго актера. — Непріятная встр?ча
М-ръ Пикквикъ уже начиналъ серьезно безпокоиться насчетъ необыкновеннаго отсутствія двухъ своихъ пріятелей и припоминалъ теперь съ замираніемъ сердца, что они все утро вели себя чрезвычайно страннымъ и н?сколько загадочнымъ манеромъ. Т?мъ сильн?е была его радость, когда онъ увид?лъ ихъ опять, невредимыхъ, здоровыхъ и даже способныхъ къ поэтическому изліянію своихъ чувствъ. Очень естественно, что онъ позаботился разспросить прежде всего, гд? они пропадали ц?лый вечеръ. Обнаруживая полную готовность отв?чать на эти вопросы, м-ръ Снодграсъ собирался представить подробный историческій отчетъ обо всемъ, что происходило за кр?постью Питта на закат? солнца, какъ вдругъ вниманіе его было привлечено неожиданнымъ зам?чаніемъ, что въ комнат? присутствовали не только м-ръ Топманъ и дорожный ихъ товарищъ вчерашняго дня но еще какой-то другой незнакомецъ зам?чательной наружности. То былъ джентльменъ, очевидно знакомый съ горькимъ опытомъ жизни. Его померанцевое лицо и глубоко впалые глаза казались чрезвычайно выразительными отъ р?зкаго контраста съ черными густыми волосами, падавшими въ поэтическомъ безпорядк? на его лобъ и щеки. Взоръ его искрился почти неестественно пронзительнымъ и яркимъ блескомъ; высокія его скулы страшно выдались впередъ по об?имъ сторонамъ лица, и челюсти его были до того длинны и отвислы, что съ перваго раза можно было подумать, что вся кожа сползла съ его лица всл?дствіе какихъ-нибудь конвульсій, еслибъ въ то же время полуоткрытый ротъ и неподвижная физіономія не доказывали уб?дительнымъ образомъ, что такова была его обычная наружность. На ше? красовалась y него зеленая шаль съ огромными концами, подвернутыми подъ грудь, и выставлявшимися наружу изъ подъ изорванныхъ петель его стараго жилета. Верхнимъ его од?яніемъ былъ длинный черный сюртукъ, нижнимъ — широкіе штаны изъ толстаго с?раго сукна и огромные сапоги съ заостренными носками.
На этой-то особ? сосредоточился взглядъ м-ра Винкеля при вход? въ комнату президента. М-ръ Пикквикъ сп?шилъ рекомендовать:
— Почтенный другъ нашего друга. Сегодня мы узнали, что общій другъ нашъ состоитъ на служб? въ зд?шнемъ театр?, хотя онъ собственно не желаетъ приводить это въ изв?стность. Почтенный джентльменъ принадлежитъ тоже къ обществу актеровъ. Онъ собирался разсказать намъ маленькій анекдотъ изъ жизни людей этой профессіи.
— Кучу анекдотовъ! — подхватилъ зеленофрачный незнакомецъ вчерашняго дня. Онъ подошелъ къ м-ру Винкелю и продолжалъ вполголоса дружескимъ тономъ. — Славный малый… тяжкая профессія… не то, чтобъ актеръ… вс? роды б?дствій… горемычный Яша… такъ мы его прозвали.
М-ръ Винкель и м-ръ Снодграсъ учтиво раскланялись съ 'Горемычнымъ Яшей' и, потребовавъ себ? пунша, въ подражаніе членамъ остальной компаніи, ус?лись за общій столъ
— Теперь, стало быть, вы можете разсказать намъ свою пов?сть, — сказалъ м-ръ Пикквикъ. — Мы съ удовольствіемъ готовы слушать.
'Горемычный Яша' вынулъ изъ кармана грязный свертокъ бумаги и, обращаясь къ м-ру Снодграсу, посп?шившему вооружиться записной книгой, — спросилъ охриплымъ и басистымъ голосомъ:
— Вы поэтъ?
— Я… Я… немножко: поэзія — мой любимый предметъ, — отв?чалъ м-ръ Снодграсъ, н?сколько озадаченный неожиданнымъ вопросомъ.
— О! поэзія — то же для жизни, что музыка и св?чи для театра: она животворитъ и просв?щаетъ всякаго челов?ка, выступающаго на сцену жизни. Отнимите y театра его искусственныя украшенія, и лишите жизнь ея фантастическихъ мечтаній: что тогда? Лучше смерть и безмолвная могила.
— Совершенная правда, сэръ! — отв?чалъ м-ръ Снодграсъ.
— Сид?ть передъ сценой, за оркестромъ, — продолжалъ горемычный джентльменъ, — значитъ то же, что присутствовать на какомъ-нибудь блестящемъ парад? и наивно удивляться шелковымъ тканямъ
