британской столицы, объ?халъ чуть ли не весь св?тъ, зналъ все, вид?лъ все, былъ самъ аристократомъ съ головы до ногъ: какая драгоц?нная находка для семейства провинціальнаго мэра! Мистрисъ Нупкинсъ и миссъ Нупкинсъ были въ восторг? отъ капитана Фицъ-Маршала. Он? показывали его всюду — на семейныхъ вечерахъ, на городскихъ балахъ, на общественныхъ гуляньяхъ — гордились мн?ніями Фицъ- Маршала, прославляли его аристократическія манеры, жужжали безъ умолка о т?сной дружб? съ капитаномъ Фицъ-Маршаломъ, и весь городъ завидовалъ счастливцамъ, завербовавшимъ въ свой кругъ лондонскаго льва. Искренніе пріятели и пріятельницы ихъ, м-съ Поркенгемъ и д?вицы Поркенгемъ, и м-ръ Сидни Поркенгемъ, готовы были съ ума сойти отъ ревности и отчаянія.
И посл? всего этого вдругъ услышать, что м-ръ Фицъ-Маршалъ есть ни больше, ни меньше какъ актеръ, кочующій актеръ, проныра, пройдоха и чуть ли не мошенникъ, готовый отважиться на всякую низость! Силы небесныя! Что скажутъ Поркенгемы! Какъ станетъ торжествовать м-ръ Сидни Поркенгемъ, когда услышитъ, что ему, вдругъ, ни съ того, ни съ сего, предпочли такого грязнаго соперника! Какими глазами самъ онъ, почтенный мэръ города Ипсвича, будетъ смотр?ть на старика Поркенгема, когда встр?тится съ нимъ на скачкахъ или на выборахъ въ Палату? A если — отъ чего Боже сохрани! — в?сть эта залетитъ въ чужіе края — что… что тогда!?
— Однакожъ, все это покам?стъ голословное показаніе, — сказалъ м-ръ Нупкинсъ, посл? продолжительной паузы, — М-ръ Фицъ-Маршалъ челов?къ политическій, см?ю сказать, и y него множество враговъ: ч?мъ вы можете подтвердить и доказать истину такихъ ужасныхъ обвиненій?
— Поставьте меня съ нимъ на очную ставку, и больше я ничего не требую, — сказалъ м-ръ Пикквикъ, — сведите съ нимъ меня и моихъ друзей: вы увидите, что больше не нужно будетъ никакихъ доказательствъ.
— Это, кажется, легко устроить, — сказалъ м-ръ Нупкинсъ, — онъ придетъ сюда вечеромъ, и тогда все это можно будетъ обд?лать безъ огласки… вы понимаете, что я принимаю въ уваженіе в?тренность и, конечно, раскаяніе молодого челов?ка. Впрочемъ, не м?шаетъ напередъ посов?товаться съ моей женой: умъ хорошъ, два лучше. Во всякомъ случа?, м-ръ Пикквикъ, мы должны сперва покончить ваше д?ло, чтобы, понимаете, не было никакихъ задержекъ. Не угодно ли вамъ пожаловать въ эту комнату?
И они опять вошли въ судейскую.
— Груммеръ, — сказалъ судья страшн?йшимъ голосомъ.
— Чего изволите, сэръ? — отв?чалъ Груммеръ, улыбаясь весьма некстати.
— Чему-жъ вы см?етесь, сэръ? — строго сказалъ судья. — Смотрите! вы забываете свои обязанности, сэръ, и ведете себя, какъ безсмысленный мальчишка. Точно ли справедливы вс? т? показанія, которыя вы дали, сэръ? Берегитесь, Груммеръ!
— Сэръ, — пробормоталъ несчастный Груммеръ, — я… я…
— Что? Вы путаетесь, сэръ? М-ръ Джинксъ, — зам?чаете вы, какъ онъ путается?
— Зам?чаю, сэръ.
— Повторите свое показаніе, Груммеръ; только предваряю васъ, держите ухо востро. М-ръ Джинксъ, потрудитесь записывать его слова.
Несчастный Груммеръ, окончательно сбитый съ толку инквизиторскимъ взглядомъ судьи и насм?шливой улыбкой Джинкса, запутался минуты въ дв? или три въ такомъ лабиринт? противор?чій, что м-ръ Нупкинсъ объявилъ ему наотр?зъ и разъ навсегда, что онъ не в?ритъ ему ни въ одномъ слов?. Такимъ образомъ штрафъ былъ отм?ненъ, и поручительство за пикквикистовъ оказалось совершенно неум?стнымъ. М-рь Груммеръ, какъ и сл?дуетъ, получилъ строжайшій выговоръ, и пикквикисты, вс? до одного, признаны невинными въ самомъ высшемъ юридическомъ смысл?. Разительный прим?ръ непостоянства челов?ческаго счастья.
М-съ Нупкинсъ была величественная дама въ голубомъ газовомъ тюрбан? и св?тло-с?ромъ парик?. Миссъ Нупкинсъ получила въ насл?дство отъ своей маменьки всю ея гордость, за исключеніеиъ тюрбана, и вс? ея капризы, кром? парика. Какъ скоро между матушкой и дочкой возникали жаркіе споры относительно разныхъ неудобствъ домашней жизни, вся тяжесть ихъ размолвки обыкновенно падала на плечи господина мэра. На этомъ основаніи, когда м-ръ Нупкинсъ отыскалъ свою супругу и сообщилъ ей интересныя подробности, представленныя президентомъ Пикквикскаго клуба, м-съ Нупкинсъ вдругъ припомнила, что она всегда ожидала какого-нибудь пассажа въ этомъ род?, что она никогда не сомн?валась въ злонам?ренности Фицъ-Маршала, что ее никто не хот?лъ слушать, что она не понимаетъ, ч?мъ ее считаетъ м-ръ Нупкинсъ, и такъ дал?е, до безконечности, все въ одномъ и томъ же род?.
— Подумать только, что изъ меня сд?лали такую дуру! — возопила прелестная миссъ Нупкинсъ, выжимая по слезинк? изъ каждаго глаза.
— Ты можешь благодарить за это своего папеньку, моя милая, — сказала м-съ Нупкинсъ. — Сколько разъ я просила, уговаривала, умоляла этого челов?ка разспросить о фамильныхъ связяхъ капитана Фицъ- Маршала! Сколько разъ я заставляла его принять какія-нибудь р?шительныя м?ры! О, Боже мой, да в?дь этому никто и не пов?ритъ — никто!
— Однакожъ, послушай, моя милая, — началъ м-ръ Нупкинсъ.
— Не говори мн? ничего, — сказала м-съ Нупкипсъ.
— Но в?дь ты сама, душечка, признавалась открыто, что готова съ ума сойти отъ любезностей капитана Фицъ-Маршала. Ты безпрестанно приглашала его къ себ?, мой другъ, и пользовалась всякимъ случаемъ, чтобы выставить на видъ капитана Фицъ-Маршала.
— Слышишь, Генріетта? — сказала м-съ Нупкинсъ, обращаясь къ своей дочк? съ видомъ оскорбленной доброд?тели. — Чему тутъ удивляться? Ему не въ первый разъ сваливать съ больной головы на здоровую. Я всегда это говорила.
И м-съ Нупкинсъ зарыдала горько и громко.
— Ахъ, папенька! — возгласила миссъ Нупкинсъ. И слезы дочери см?шались съ рыданіями матери.
— Мало ему, что теперь, по его милости, мы д?лаемся посм?шищемъ всего св?та! — восклицала м-съ Нупкинсъ. — Онъ меня же обвиняетъ, безсов?стный!
— Какъ намъ теперь показываться въ обществахъ? — сказала миссъ Нупкинсъ.
— Какими глазами будемъ мы смотр?ть на Поркенгемовъ? — сказала м-съ Нупкинсъ.
— И на Григгсовъ, — добавила миссъ Нупкинсъ.
— И на Сломминтаукенсовъ, — дополнила м-съ Нупкинсъ. — Что-жъ въ этомъ толку, мой ангелъ? Отецъ твой знать ничего не хочетъ: для него хоть трава не рости.
Об? дамы зарыдали опять громко, сильно, дружно.
Слезы м-съ Нупкинсъ изливались обильнымъ и быстрымъ потокомъ и, повидимому, совс?мъ затопили ея мыслительныя способности. Мало-по-малу, однакожъ, несчастная леди пришла въ себя и, получивъ способность размышлять, представила на разсмотр?ніе своему супругу проектъ относительно приглашенія на об?дъ м-ра Пикквика съ его друзьями: они останутся до вечера, и, сл?довательно, столкнутся съ капитаномъ Фицъ-Маршаломь. Посл? продолжительныхъ сов?щаній, на семейномъ сов?т? состоялось р?шеніе такого рода: уб?дившись въ справедливости показаній м-ра Пикквика, прогнать немедленно капитана со двора, стараясь, однакожъ, не д?лать никакого шума, и потомъ изв?стить Поркенгемовъ, что м-ръ Фицъ-Маршаль, пользуясь огромнымъ вліяніемъ при двор? своей аристократической родни, получилъ м?сто генералъ-губернатора на Сьер?-Леон?, на мыс? Доброй Надежды, или на какомъ-нибудь изъ т?хъ спасительныхъ для здоровья острововъ, откуда европейцы, очарованные, конечно, туземнымъ климатомъ, почти никогда не возвращаются назадъ въ свою отчизну.
Сильно возрадовалось сердце почтеннаго мэра, когда, наконецъ, его дочь и супруга осушили свои слезы: онъ не противор?чилъ ни въ чемъ и безмолвно согласился на вс? пункты. М-ръ Пикквикъ и его друзья, изгладивъ вс? сл?ды своего страннаго приключенія, оставшіеся на ихъ лицахъ и костюм?, были представлены дамамъ и получили приглашеніе об?дать. M-ръ Самуэль Уэллеръ, удостоившійся весьма лестныхъ отзывовъ проницательнаго судьи, былъ порученъ радушной заботливости м-ра Моззеля, который и отправился съ нимъ въ нижніе апартаменты.
— Какъ ваше здоровье, сэръ? — сказалъ м-ръ Моззель, провожая м-ра Уэллера на кухню.
— Здравствую, какъ видите, покорно васъ благодарю, — отв?чалъ Самуэль, — никакихъ особыхъ перем?нъ не произошло во мн? съ т?хъ поръ, какъ я им?лъ честь вид?ть васъ за стуломъ вашего
