молодымъ джентльменомъ, какой когда-либо употреблялъ с?рую ливрею и розовый платочекъ?
— И точно ли вы хот?ли жениться на кухарк?? — съ негодованіемъ спросила раздраженная леди, — безд?льникъ!
— И правда-ли, м-ръ Троттеръ, что y васъ было нам?реніе завести на чужія деньги мелочную лавочку? — спросила миссъ Мери.
— Теперь не угодно ли вамъ выслушать меня, молодой челов?къ, — началъ м-ръ Моззель торжественнымъ тономъ, — вотъ эта почтенная леди (онъ указалъ на кухарку) удостоила меня н?которой благосклонности и вступила въ компанію со мною. Поэтому, сэръ, если вы огласили нам?реніе завести на ея счетъ мелочную лавку и торговать пирогами, но вы этимъ самымъ наносите мн? одно изъ т?хъ ужасныхъ и непростительныхъ оскорбленій, какія, сэръ, не забываются порядочными людьми. Понимаете вы это?
Зд?сь м-ръ Моззель, им?вшій вообще высокое мн?ніе о своемъ краснор?чіи, въ которомъ онъ подражалъ метод? и манерамъ своего господина, пріостановился и ждалъ отв?та.
Но м-ръ Троттеръ не далъ никакого отв?та. На этомъ основаніи м-ръ Моззель продолжалъ съ большею торжественностью:
— Очень в?роятно, сэръ, что васъ не потребуютъ наверхъ по крайней м?р? около пятнадцати минутъ, потому что, сэръ, господинъ вашъ въ эту самую минуту рубитъ окрошку наверху, или, выражаясь бол?е понятнымъ языкомъ, сводитъ окончательные счеты съ моими господами; сл?дственно, сэръ, y васъ будетъ довольно времени для джентльменскихъ объясненій, которыхъ отъ васъ требуютъ. Понимаете вы это, сэръ?
М-ръ Моззель опять остановился въ ожиданіи отв?та; но м-ръ Троттерь по прежнему хранилъ упорное молчаніе.
— Очень хорошо, сэръ, — продолжалъ м-ръ Моззель, — мн? очень непріятно им?ть такія объясненія въ присутствіи почтенныхъ леди; но критическія обстоятельства, над?юсь, будутъ служить для меня достаточнымъ извиненіемъ въ этомъ д?л?. Слушайте же теперь обоими ушами. Вотъ, за этой перегородкой довольно м?ста для насъ обоихъ: благоволите войти и учинить со мною окончательную расправу. М-ръ Уэллеръ будетъ свид?телемъ. Сл?дуйте за мною, сэръ.
Съ этими словами м-ръ Моззель отступилъ къ дверямъ шага на два и началъ снимать свой сюртукъ.
Лишь только кухарка услышала заключительныя слова страшнаго вызова и увид?ла, что м-ръ Моззель готовъ привести ихъ въ исполненіе, она испустила громкій и пронзительный крикъ и въ ту же минуту, бросившись на Троттера, вставшаго съ своего м?ста, отв?сила ему со всего размаха дв? полнов?сныя пощечины съ такою энергіей, какая только можетъ служить отличительнымъ признакомъ взб?шенной леди. Зат?мъ засучивъ рукава, она запустила об? руки въ черные волосы несчастнаго кавалера и мгновенно вырвала оттуда дв? огромныхъ пряди, которыхъ могло хватить на полдюжины траурныхъ колецъ солидной величины. Окончивъ этотъ маневръ со всею горячностью, какую только могла внушить ей пылкая любовь къ особ? м-ра Моззеля, изступленная леди попятилась назадъ и, соблюдая необходимыя условія благовоспитанной дамы, бросилась мгновенно на софу и лишилась чувствъ.
Въ эту минуту раздался звонокъ.
— Это вамъ задатокъ, Іовъ Троттеръ, — сказалъ Самуэль.
Но прежде, ч?мъ Іовъ Троттеръ собрался съ духомъ, чтобы произнести приличный отв?тъ, прежде даже ч?мъ усп?лъ онъ ощупать раны, нанесенныя безчувственною леди, Самуэль схватилъ его за одну руку, a м-ръ Моззель подц?пилъ за другую. Въ этомъ интересномъ положеніи, доброд?тельный лакей, подталкиваемый сзади, отсаживаемый спереди, былъ приведенъ наверхъ въ гостинную судьи.
Наверху происходилъ спектакль, поучительный и р?дкій. Альфредъ Джингль, эсквайръ или, другими словами, капитанъ Фицъ-Маршалъ, стоялъ подл? двери со шляпой въ рук? и улыбкой на устахъ, не чувствуя, повидимому, ни мал?йшаго неудобства отъ непредвид?ннаго столкновенія обстоятельствъ. Передъ нимъ, лицомъ къ лицу, стоялъ м-ръ Пикквикъ, читавшій, очевидно, краснор?чивую лекцію высокаго нравственнаго свойства, потому что л?вая рука ученаго мужа была закинута за фалду его фрака, между т?мъ какъ правая величественно простиралась въ воздух?, что д?лалъ м-ръ Пикквикъ всякій разъ, когда оказывалась необходимость возбудить или утолить патетическія чувства въ сердц? внимательнаго слушателя. Немного поодаль стоялъ м-ръ Топманъ съ выраженіемъ страшнаго негодованія на своемъ благородномъ чел?, и подл? него, понуривъ головы, стояли младшіе его друзья. На заднемъ план? этой сцены находились: м-ръ Нупкинсъ, и прелестная миссъ Нупкинсъ съ неизъяснимымъ выраженіемъ ненависти, досады и благороднаго презр?нія на своемъ розовомъ личик?.
— И вотъ что м?шаетъ мн?,- возгласилъ м-ръ Нупкинсъ, величественно выступая впередъ, когда былъ, наконецъ, введенъ сердобольный Іовъ, — что м?шаетъ мн? задержать этихъ людей, какъ мошенниковъ и негодяевъ? Снисходительность, глупое мягкосердечіе. Ну что м?шаетъ мн??
— Гордость, пріятель, гордость, и ничего больше, — отв?чалъ м-ръ Джингль, сохранившій совершенн?йшее спокойствіе духа. — Не годится… огласка… подц?пили капитана — э? Ха, ха, ха! Славная находка… женихъ для дочки… протрубятъ по всему городу… будетъ глупо… очень!
— Извергъ! — воскликнула м-съ Нупкинсъ, — мы презираемъ ваши низкіе намеки.
— Я всегда ненавид?ла его, — прибавила Генріетта.
— Ну, конечно, — сказалъ Джингль, — высокій молодой челов?къ… старый любовникъ… Сидни Поркенгемъ… богатъ… хорошъ собой… a все не такъ богатъ и знатенъ, какъ капитанъ Фицъ-Маршалъ — э? Ха, ха, ха!
— Мерзавецъ!!! — воскликнули въ одинъ голосъ мать, отецъ и дочь.
— Подц?пите его опять, — продолжалъ съ невозмутимымъ спокойствіемъ м-ръ Джингль, — смилуется… проститъ… поменьше подымайте носъ… не годится.
Зд?сь м-ръ Джингль залился опять веселымъ и громкимъ см?хомъ, къ очевидному удовольствію своего в?рнаго слуги, который, въ свою очередь, оскалилъ зубы, облизнулся и нагло посмотр?лъ на всю почтенную компанію.
— М-ръ Нупкинсъ, прекратите эту сцену, сказала раздраженная супруга почтеннаго судьи. — Слуги не должны слышать подобныхъ разговоровъ. Пусть выведутъ этихъ негодяевъ.
— Сейчасъ, душенька, — сказалъ м-ръ Нупкинсъ. — Моззель!
— Что прикажете?
— Отворите дверь.
— Слушаю.
— Оставьте мой домъ, и чтобы духу вашего зд?сь не было, — сказалъ м-ръ Нупкинсъ, д?лая выразительные жесты.
Джингль улыбнулся и немедленно повернулся къ дверямъ.
— Остановитесь, — закричалъ м-ръ Пикквикъ.
Джингль остановился.
— Мн? бы ничего не стоило отмстить, — сказалъ Пикквикъ, — и наказать васъ прим?рнымъ образомъ за вс? эти подлые поступки…
Зд?сь Іовъ Троттеръ отв?силъ низкій поклонъ приложивъ руку къ своему сердцу.
— Я говорю, — продолжалъ м-ръ Пикквикъ, пылая благороднымъ гн?вомъ, — мн? бы очень легко было наказать васъ прим?рнымъ образомъ; но я ограничиваюсь на этотъ разъ только т?мъ, что сорвалъ съ вашего лица подлую маску, которую вы осм?ливаетесь носить на глазахъ честныхъ людей. Пусть это послужитъ для васъ урокомъ, сэръ, и поводомъ къ исправленію на будущее время. Я, съ своей стороны, доволенъ и т?мъ, что исполнилъ долгъ свой въ отношеніи къ обществу честныхъ людей.
Когда м-ръ Пикквикъ дошелъ до этого заключенія, Іовъ Троттеръ, съ комическою важностью, приставилъ правую руку къ своему л?вому уху, показывая такимъ образомъ, что онъ не желаетъ проронить ни одного звука.
— Мн? остается только прибавить, сэръ, — продолжалъ м-ръ Пикквикъ, вспыхнувшій теперь отчаяннымъ гн?вомъ, — что я считаю васъ негодяемъ… мошенникомъ… и такимъ мерзавцемъ, съ какимъ разв? можетъ сравниться только этотъ негодный ханжа въ с?рой ливре?. Вы стоите одинъ другого.
— Ха, ха, ха! — залился Джингль, — добрый старикашка… толстъ и мягокъ… не горячитесь только… нездорово… душа уйдетъ въ пятки… Прощайте, Пикквикъ… увидимся. Ну, Іовъ… отваливай.
Съ этими словами, м-ръ Джингль нахлобучилъ свою эксцентричную шляпу и молодцовато вышелъ
