— Можетъ быть, я вамъ н?сколько наскучилъ, господа, — продолжалъ м-ръ Джаксонъ, — но ужъ заодно прошу извинить: y меня тутъ вписано еще имя м-ра Самуэля Уэллера, м-ръ Пикквикъ.
— Пошлите сюда моего слугу, — сказалъ м-ръ Пикквикъ, обращаясь къ трактирному слуг?.
Озадаченный слуга посп?шилъ исполнить полученное приказаніе.
— Не угодно-ли вамъ прис?сть, м-ръ Джаксонъ, — сказалъ м-ръ Пикквикъ.
Письмоводитель с?лъ. Друзья въ изумленіи смотр?ли другъ на друга, не говоря ни слова. Наконецъ, м-ръ Пикквикъ прервалъ молчаніе такимъ образомъ:
— Поведеніе вашихъ принципаловъ, сэръ, служитъ непроницаемой загадкой для всякаго честнаго гражданина; но въ этомъ случа?, если не ошибаюсь, Додсонъ и Фоггъ нам?рены употребить противъ меня свид?тельство моихъ собственныхъ друзей. Такъ или н?тъ?
Джаксонъ приставилъ указательный палецъ къ л?вой сторон? своего носа, желая показать такимъ образомъ, что юридическія тайны глубоко погребены въ его мозгу. Потомъ онъ сказалъ:
— Не знаю, сэръ. Мое д?ло — сторона.
— Какую же другую ц?ль, сэръ, могутъ им?ть вс? эти требованія? — продолжалъ м-ръ Пикквикъ.
— Ц?ли могутъ быть совс?мъ особенныя, — возразилъ Джаксонъ, — но это до меня не касается. Спрашивать можете сколько вамъ угодно; но моя обязанность — молчать.
Зд?сь м-ръ Джаксонъ улыбнулся еще разъ на всю компанію и принялся выд?лывать своею л?вою рукою таинственные жесты безъ всякаго опред?леннаго значенія и смысла.
— Да, милостивые государи, — сказалъ онъ въ заключеніе, — клерки господъ Додсона и Фогга могутъ, конечно, им?ть свои, бол?е или мен?е, достов?рныя, догадки насчетъ подобныхъ приглашеній; но вы всего лучше сд?лаете, м-ръ Пикквикъ, если съ терп?ніемъ будете ожидать правосудія, которое, смотря по обстоятельствамъ и сл?дуя требованіямъ закона, можетъ обвинить или оправдать васъ.
М-ръ Пикквикъ бросилъ взглядъ невыразимаго презр?нія на своего ненавистнаго гостя, и ужъ изъ устъ его готово было исторгнуться страшное проклятіе на главы господъ Додсона и Фогга, какъ въ это самое мгновеніе въ комнату вошелъ его слуга, и проклятіе осталось непроизнесеннымъ.
— Самуэль Уэллеръ? — сказалъ м-ръ Джаксонъ вопросительнымъ тономъ.
— Къ вашимъ услугамъ, сэръ, если вамъ пріятно удостоить меня своимъ знакомствомъ.
— Вотъ вамъ subpoena, м-ръ Уэллеръ.
— A какъ это по-англійски, см?ю спросить?
— Приглашеніе явиться въ судъ, и съ нимъ — шиллингъ. Извольте получить, м-ръ Уэллеръ. Это вамъ отъ Додсона и Фогга.
— Недурно. Стало быть, господа Додсонъ и Фоггъ посылаютъ мн? подарокъ черезъ ваши руки? Это д?лаетъ имъ честь, и, признаюсь, этого я не ожидалъ отъ такихъ джентльменовъ, какъ Додсонъ и Фоггъ. Свид?тельствуйте имъ отъ меня нижайшее почтеніе и скажите, что я готовъ съ превеликимъ аппетитомъ пить за ихъ здоровье огуречный разсолъ.
Говоря это, м-ръ Уэллеръ лукаво подмигивалъ старшин? глазами и немилосердно комкалъ въ рукахъ бумагу, полученную отъ письмоводителя.
Исполнивъ свое д?ло, м-ръ Джаксонъ сд?лалъ видъ, будто над?ваетъ перчатку, которую, ради приличія, держалъ всегда въ своей рук?, и потомъ, сд?лавъ учтивый поклонъ, юркнулъ изъ дверей. Черезъ полчаса онъ былъ уже въ своей контор? передъ лицами господъ Додсона и Фогга.
Въ эту ночь м-ръ Пикквикъ спалъ очень дурно, и его воображеніе безпрестанно рисовало ненавистный образъ вдовы Бардль вм?ст? со вс?ми кляузами и крючками, придуманными и пущенными въ ходъ на его погибель. Поутру на другой день, посл? завтрака, онъ, въ сопровожденіи своего слуги, отправился къ Грейскому скверу въ гостиницу «Лебедя», гд? жилъ его адвокатъ.
— Самуэль! — сказалъ м-ръ Пикквикъ, озираясь кругомъ, когда они достигли до конца Чипсайда.
— Что вамъ угодно, сэръ?
— Куда теперь идти?
— Въ Ньюгетскую улицу.
Но, продолжая стоять на одномъ м?ст?, м-ръ Пикквикъ испустилъ глубокій вздохъ и тоскливо взглянулъ на лицо своего слуги.
— О чемъ вздыхаете, сэръ? — спросилъ Самуэль.
— Да такъ, мой другъ, что-то взгрустнулось, — отв?чалъ м-ръ Пикквикъ. — Этотъ проклятый судъ назначенъ, кажется, на четырнадцатое число будущаго м?сяца?
— На четырнадцатое февраля, сэръ, — сказалъ Самуэль, — выборъ удивительно зам?чательный.
— Отчего же зам?чательный?
— Да в?дь это, сэръ, валентиновъ день {День Валентина — англійскій народный праздникъ, когда, по народному присловью, каждая голубка промышляетъ для себя голубка д?вушка, встр?тивъ въ этотъ день перваго мужчину, называетъ его своимъ Валентиномъ: мужчина въ свою очередь называетъ своей Валентиной первую д?вушку, которую удалось ему увид?ть. Разум?ется, между любовниками такія встр?чи устраиваются заран?е, и Валентинъ обыкновенно женится на своей Валентин?. Прив?тствія, подарки и письма, полученныя въ этотъ день, называются также валентиновскими.}, и вы, конечно, знаете, что Валентинъ шутить не любитъ, когда д?ло идетъ о наказаніи преступнаго любовника.
Улыбка м-ра Уэллера не пробудила ни мал?йшаго луча веселости въ душ? ученаго мужа. М-ръ Пикквикъ круто повернулъ въ Ньюгетскую улицу и, пов?сивъ голову, безмолвно продолжалъ свой путь.
Такъ они прошли около четверти версты, думая каждый о своихъ собственныхъ д?лахъ. Самуэль все время держался въ н?сколькихъ шагахъ отъ своего господина; но вдругъ ему пришла счастливая мысль сообщить старшин? весьма интересный анекдотъ, возникшій въ его душ? всл?дствіе естественнаго сц?пленія идей, пробужденныхъ видомъ вн?шнихъ предметовъ. Въ мгновеніе ока онъ догналъ ученаго мужа и, указывая ему на домъ, мимо котораго они проходили, сказалъ:
— Видите вы эту колбасную лавку?
— Вижу.
— Это, сэръ, знаменитая факторія сосисекъ.
— Право?
— Я вамъ говорю. Года за четыре на этомъ м?ст? произошла удивительная оказія.
— Какая?
— Не случалось-ли вамъ слышать, какъ однажды изчезъ, неизв?стно куда, почтенный джентльменъ, торговавшій ветчиной и колбасой въ огромномъ разм?р??
— Его убаюкали, Самуэль, з_а_б_о_р_к_о_в_а_л_и {За н?сколько л?тъ передъ этимъ, между англійскими мошенниками распространился особый промыселъ, невиданный и неслыханный нигд? — убивать людей съ тою единственною ц?лью, чтобъ продавать ихъ трупы въ анатомическіе театры для медицинскихъ операцій. Въ этомъ ремесл? особенную изв?стность заслужилъ н?кто Burke, Ирландецъ, котораго, наконецъ, поймали и казнили въ 1829 году. Отъ имени его англичане сд?лали глаголь to burke, борковать, то есть, убивать людей для анатомическаго театра.
— Н?тъ, сэръ, — отв?чалъ м-ръ Уэллеръ, — и я вамъ осм?люсь доложить, что бываютъ на св?т? предиковинныя вещи. Джентльменъ этотъ, сэръ, былъ хозяиномъ вотъ этой самой колбасной, которую вы видите. Онъ изобр?лъ для своего ремесла патентованную паровую машину, гд?, такъ сказать, въ одно мгновеніе ока, огромн?йшіе камни могли растираться посредствомъ чудод?йственнаго жернова въ мельчайшій порошокъ и превращаться въ сосиски перв?йшаго сорта. Онъ выхлопоталъ даже привилегію на свои патентованныя сосиски. Онъ гордился своимъ изобр?теніемъ и смотр?лъ, бывало, по ц?лымъ часамъ, какъ работаетъ его хитрая машина, приготовляя удивительные завтраки для джентльменскихъ желудковъ. Вообще, сэръ, онъ былъ совершенно счастливъ и этою машиною, и двумя курчавыми мальчишками, которые б?гали вокругъ, называя его своимъ милымъ папашей; но б?да въ томъ, что судьба навязала ему на шею ехидную жену, отравлявшую весь этотъ домашній комфортъ. Отъ криковъ этой в?дьмы дрожалъ, бывало, весь домъ и дребезжали стекла, какъ отъ землетрясенія. — 'Послушай-ка, ты, моя душенька, — говоритъ однажды горемычный мужъ, потерявшій всякое терп?ніе, — если ты будешь продолжать эту пот?ху, говоритъ онъ, я у?ду въ Америку, чтобъ отвязаться отъ тебя. Помяни мое слово'. — 'По мн?, пожалуй, ты можешь провалиться сквозь землю, — говоритъ жена:- посмотрю я, какъ американцы уживутся съ такимъ шайтаномъ' Зат?мъ она еще пуще окрысилась на б?днаго мужа, поб?жала въ столовую и начала вопить во
