Откалывай, Самми!
— 'Я чувствую себя пристыженнымъ и совершенно оконтуженнымъ…'
— Постой, постой, дружище! — прервалъ старецъ, бросая свою трубку. — Поправь — 'о_к_о_н_ф_у_ж_е_н_н_ы_м_ъ' — это будетъ поделикатн?й.
— Оно и правда: стыдъ и конфузія всегда сольются, — отв?чалъ почтительный сынъ, д?лая поправку.
— Всегда слушайся меня, мой другъ, — отецъ не научитъ дурному свое единственное д?тище. — Отмахни теперь все сначала.
— 'Возлюбленное созданіе, я чувствую себя пристыженнымъ и совершенно оконфуженнымъ, сбитымъ съ панталыка, когда теперь обращаюсь къ вамъ, потому что вы прехорошенькая д?вчоночка и вотъ все что я скажу'.
— Изрядно, мой другъ, то есть, скажу я теб?, это просто — деликатесъ, мой другъ, — зам?тилъ м-ръ Уэллеръ старшій, выпуская прегустое облако дыма изъ своего рта.
— Я ужъ и самъ вижу, что это недурно, — сказалъ Самуэль, обрадованный родительскимъ комплиментомъ.
— И что мн? особенно нравится, дружище, такъ это колоритъ, складъ, т. е. простая и естественная сбруя вс?хъ этихъ словъ, — сказалъ м-ръ Уэллеръ старшій. — Иной бы зд?сь наквасилъ какихъ нибудь Венеръ, Юнонъ, или другой какой-нибудь дряни, a ты просто р?жешь правду — и хорошо, другъ мой, очень хорошо. Къ чему пристало называть Венерами вс?хъ этихъ д?вчонокъ?
— Я тоже думаю, отче, — отв?чалъ Самуэль.
— И справедливо думаешь, мой сынъ. В?дь посл? этого, пожалуй, дойдешь до того, что какую-нибудь д?вчонку станешь называть единорогомъ, львицей, волчицей или какимъ-нибудь изъ этихъ животныхъ, что показываютъ въ зв?ринцахъ.
— Правда твоя, отче, правда.
— Ну, теперь наяривай дальше, мой другъ.
Самуэль вооружился опять своимъ листомъ, между т?мъ, какъ отецъ, отъ полноты сердечнаго восторга, затянулся вдругъ три раза, причемъ лицо его одновременно выражало снисходительность и мудрость. Картина была назидательная.
— 'Передъ т?мъ какъ тебя увид?ть, мн? казалось что вс? женщины равны между собою'.
— Да такъ оно и есть: вс? женщины равны, — зам?тилъ м-ръ Уэллеръ старшій, не придавая, впрочемъ, особенной важности этому зам?чанію.
Самуэль, не отрывая глазъ отъ бумаги продолжалъ:
— 'Но теперь я вижу, что я судилъ тогда какъ мокрая курица, потому что вы, мой сладенькій кусочекъ, ни на кого не похожи и я люблю васъ больше всего на св?т?'.
— Тутъ я немножко пересолилъ, старичина, — сказалъ Самуэль, — потому что соль, видишь ты, подбавляетъ смака въ этихъ вещахъ.
М-ръ Уэллеръ сд?лалъ одобрительный кивокъ. Самуэль продолжалъ:
— 'Поэтому ужъ я, милая Мери, пользуюсь привилегіей этого дня, — какъ говаривалъ одинъ джентльменъ, возвращаясь въ воскресенье домой изъ долговой тюрьмы, — и скажу вамъ, что, лишь только я увид?лъ васъ первый и единственный разъ, подобіе ваше запечатл?лось въ моемъ сердц? самыми яркими красками и несравненно скор?е, нежели рисуются портреты на новоизобр?тенной машин?,- можетъ быть, вы слышали объ этомъ, милая Мери: портретъ и съ рамкой, и стекломъ, и съ гвоздемъ, гд? пов?сить рамку, новая машина мастачитъ только въ дв? минуты съ четвертью, a сердце мое обрисовало вашъ образъ, милая Мери, и того скор?е'.
— Ну, вотъ ужъ это, кажись, смахиваетъ на поэзію, Самми, — сказалъ м-ръ Уэллеръ старшій сомнительнымъ тономъ.
— Н?тъ, отче, не смахиваетъ, — отв?чалъ Самуэль, продолжая читать скор?е для отклоненія дальн?йшихъ возраженій.
— 'И такъ, милая моя Мери, возьмите меня Валентиномъ на этотъ годъ и подумайте обо всемъ, что я сказалъ вамъ. Милая моя Мери, я кончилъ и больше ничего не знаю'.
— Вотъ и все! — сказалъ Самуэль.
— Не слишкомъ-ли круто перегнулъ, мой другъ, — спросилъ м-ръ Уэллеръ старшій.
— Ни, ни, ни на волосъ, — отв?чалъ Самуэль. — Она пожелаетъ узнать больше, a вотъ тутъ закорючка. Въ этомъ-то и состоитъ, отче, искусство оканчивать письма на приличномъ м?ст?.
— Похвальное искусство! Не м?шало бы твоей мачих? поучиться, гд? и какъ благоразумная леди должна оканчивать свой разговоръ. Какъ же ты подписался, сынъ мой?
— Это д?ло мудреное, старикъ, — я не знаю какъ подписаться.
— Подмахни — «Уэллеръ», и больше ничего, — отв?чалъ старшій влад?лецъ фамиліи.
— Не годится, — возразилъ Самуэль. — На валентинахъ никогда не подписываются собственнымъ именемъ.
— Ну, такъ нарисуй: «Пикквикъ». Это хорошее имя.
— Я то же думаю. Да только тутъ надобно отче, оттрезвонить какимъ-нибудь приличнымъ стишкомъ, иначе не соблюдена будетъ форма валентины.
— Не люблю я это, Самми, — возразилъ м-ръ Уэллеръ старшій. — Ни одинъ порядочный ямщикъ, сколько я знаю, не занимался поэзіей, мой другъ, кром? разв? одного, который настрочилъ дюжину стиховъ вечеромъ, наканун? того дня, какъ пов?сили его за воровство.
Но Самуэль непрем?нно хот?лъ поставить на своемъ. Долго онъ грызъ перо, придумывая тему, и, наконецъ, подмахнулъ такимъ образомъ:
'Вашей ножки черевикъ.
Пикквикъ'.
Зат?мъ онъ сложилъ письмо какимъ-то особеннымъ, чрезвычайно многосложнымъ манеромъ, запечаталъ и надписалъ сл?дующій адресъ:
'Горничной Мери
въ дом? мистера Нупкинса, городского мэра
въ городъ Ипсвичъ'.
Когда такимъ образомъ кончено было это важное занятіе, м-ръ Уэллеръ старшій приступилъ къ тому д?лу, за которымъ собственно призвалъ своего сына.
— Поговоримъ прежде всего о твоемъ старшин?, Самми, — сказалъ м-ръ Уэллеръ. — В?дь завтра поведутъ его на судъ, если не ошибаюсь?
Самуэль отв?чалъ утвердительно.
— Очень хорошо, — продолжалъ старикъ. — Ему, конечно, понадобятся посторонніе свид?тели для защиты своего лица и д?ла, или, можетъ быть, онъ станетъ доказывать alibi {Alibi — юридическій терминъ. Когда обвиняютъ кого въ изв?стномъ преступленіи и тотъ, оправдывая себя, утверждаетъ, что онъ во время совершенія преступленія находился совершенно въ другомъ м?ст? (alibi), тогда говорятъ, что подсудимый доказываетъ alibi.}. Долго я думалъ обо вс?хъ этихъ вещахъ, и мн? сдается, любезный другъ, что старшина твой можетъ отвиляться, если будетъ уменъ. Я подговорилъ зд?сь кой-какихъ пріятелей, которые, пожалуй, пол?зутъ на ст?ну, если потребуетъ необходимость; но всего лучше, по моему мн?нію, опираться на это alibi. Н?тъ аргументаціи сильн?е alibi, пов?рь моей продолжительной опытности, Самми.
Высказавъ это юридическое мн?ніе, старикъ погрузилъ свой носъ въ стаканъ, подмигивая между т?мъ своему изумленному сыну.
— В?дь это д?ло не уголовное, старичина, — возразилъ Самуэль.
— A какая нужда? Alibi пригодится и на спеціальномъ суд? присяжныхъ, мой милый, — отв?чалъ м-ръ Уэллеръ старшій, обнаруживая въ самомъ д?л? значительную опытность въ юридическихъ д?лахъ. —
