площадь, получившая это названіе отъ ст?нъ, гд? изображены были подобія военныхъ людей во весь ростъ. Эти и другіе артистическіе рисунки, по свид?тельству м-ра Рокера, были произведеніемъ какого-то маляра, заключеннаго и умершаго въ этой тюрьм? за н?сколько десятковъ л?тъ назадъ.
Эти изв?стія выгружались, повидимому, сами собою изъ груди словоохотливаго тюремщика, и онъ сообщилъ ихъ вовсе не съ тою ц?лью, чтобъ увеличить массу св?д?ній и наблюденій ученаго мужа. Пройдя еще одну л?стницу, м-ръ Рокеръ пошелъ быстрыми шагами на противоположный конецъ узкой галлереи. Зд?сь онъ отворилъ дверь, и передъ глазами его спутниковъ открылся апартаментъ вовсе непривлекательной наружности. Вдоль ст?нъ этого номера стояло восемь или девять жел?зныхъ кроватей.
— Вотъ вамъ и комната, — сказалъ м-ръ Рокеръ, остановившись въ дверяхъ и бросая на м-ра Пикквика торжествующій взглядъ.
Но на лиц? м-ра Пикквика не отразилось, при этомъ изв?стіи, ни мал?йшихъ сл?довъ внутренняго удовольствія, и м-ръ Рокеръ, съ досадой отвернувъ отъ него взоръ, сосредоточилъ все свое вниманіе на физіономіи Самуэля Уэллера, который, вплоть до настоящей минуты хранилъ упорное и глубокомысленное молчаніе.
— Вотъ и комната, молодой челов?къ! — зам?тилъ м-ръ Рокеръ.
— Вижу, — отв?чалъ Самуэль, д?лая ласковый кивокъ.
— Такой комнаты не найти вамъ и въ Фаррингтонскомъ отел?,- не правда ли? — сказалъ м-ръ Рокеръ съ самодовольною улыбкой.
Въ отв?тъ на это, м-ръ Уэллеръ весьма замысловато подмигнулъ и прищурилъ л?вый глазъ, и это, смотря по обстоятельствамъ, могло означать, или то, что онъ совершенно согласенъ съ мн?ніемъ вопрошающаго, или вовсе не согласенъ, или наконецъ, что онъ совс?мъ не думалъ о такихъ вещахъ. Выполнивъ этотъ маневръ и снова открывъ свой глазъ, м-ръ Уэллеръ приступилъ къ разспросамъ относительно той знаменитой койки, которая, по рекомендаціи м-ра Рокера, должна была им?ть удивительныя свойства.
— A вотъ вамъ и постель, — сказалъ м-ръ Рокеръ, указывая на стоявшую въ углу жел?зную кровать, покрытую ржавчиной. — При одномъ взгляд? на нее, такъ и разбираетъ охота повалиться и всхрапнуть. Лихая койка!
— Я такъ и думалъ, — отв?чалъ Самуэль, обозр?вая этотъ родъ мебели съ величайшимъ отвращеніемъ. — Не нужно ?сть и маку, чтобы спать на ней съ аппетитомъ.
— Совс?мъ не нужно, — сказалъ м-ръ Рокеръ.
Самуэль искоса взглянулъ на своего господина, желая в?роятно уловить на его физіономіи впечатл?ніе, произведенное зр?лищемъ этого печальнаго и грязнаго жилища. Великій челов?къ быль совершенно спокоенъ.
— A эти господа, что спятъ въ этой комнат?, джентльмены, я полагаю? — спросилъ м-ръ Уэллеръ.
— Джентльмены съ маковки до пятокъ, — отв?чалъ м-ръ Рокеръ. — Одинъ изъ нихъ выпиваетъ въ сутки по дв?надцати кружекъ пива и не выпускаетъ трубки изо рта.
— Молодецъ! — зам?тилъ Самуэль.
— Первый номеръ! — подтвердилъ тюремщикъ.
Нисколько не озадаченный этимъ изв?стіемъ, м-ръ Пикквикъ съ улыбкой объявилъ о своей р?шимости испытать на себ? въ эту ночь снотворное вліяніе чудесной койки.
— Вы можете, сэръ, ложиться когда вамъ угодно, безъ всякой церемоніи, — сказалъ тюремщикъ и, слегка кивнувъ головою, оставилъ своего арестанта.
М-ръ Пикквикъ и слуга его остались въ галлере?. Было жарко, душно и темно. Двери отъ маленькихъ каморокъ по об?имъ сторонамъ галлереи были немного пріотворены. Прогуливаясь взадъ и впередъ, м-ръ Пикквикъ заглядывалъ въ нихъ съ большимъ участіемъ и любопытствомъ. Въ одной комнат?, черезъ густое облако табачнаго дыма, разгляд?лъ онъ четверыхъ дюжихъ молодцовъ, игравшихъ въ засаленную колоду картъ за столомъ, уставленнымъ со вс?хъ концовъ полуопорожненными кружками пива. Въ сос?дней каморк? сид?лъ одиноко джентльменъ степенной наружности, перебирая пачки грязныхъ бумагъ, пожелт?вшихъ отъ пыли: онъ хот?лъ, казалось, при св?т? сальнаго огарка, писать, чуть ли не въ сотый разъ, длинную исторію своихъ душевныхъ скорбей и огорченій въ назиданіе какому-нибудь великому челов?ку, который, по всей в?роятности, никогда не станетъ и читать этого литературнаго произведенія. Въ третьей комнат? видн?лось ц?лое семейство: мужъ, д?ти и жена; они стлали постель на полу и на стульяхъ, гд? должны были провести эту ночь младшіе члены семьи. Въ четвертой, пятой, шестой, седьмой и т. д. — шумъ, толкотня, пиво и табакъ, стукъ, брань, см?хъ и карты — тюремная жизнь во всемъ разгар?.
Въ самыхъ галлереяхъ, и особенно на ступеняхъ л?стницы, видн?лись разнообразные джентльмены съ бол?е или мен?е зам?чательными физіономіями. Одни прохаживались взадъ и впередъ, в?роятно потому, что ихъ комнаты унылы и пусты; другіе потому, что въ комнатахъ душно и т?сно; но большая часть этихъ господъ, томимыхъ внутреннимъ безпокойствомъ, выходили изъ своихъ уб?жищъ съ единственною ц?лью убить какъ-нибудь однообразные часы затворнической жизни. Были тутъ люди изъ вс?хъ сословій, охъ землед?льца въ бумазейной куртк?, до промотавшагося эсквайра въ шелковомъ халат? съ изодранными рукавами; но вс? они отличались однимъ и т?мъ-же безпечнымъ видомъ, и тою безпардонною юркостью, которая составляетъ особенность тюремной атмосферы. Всего этого невозможно изобразить словами; но т?мъ не мен?е, вы поймете эту жизнь въ одно мгновеніе ока, лишь только перешагнете за порогъ долговой тюрьмы и потрудитесь взглянуть на пеструю группу, представлявшуюся теперь наблюдательному взору великаго мужа.
— Странно, Самуэль, — сказалъ м-ръ Пикквикъ, облокотившись на л?стничныя перила, — изъ всего того, что я зд?сь вижу и слышу, можно придти къ заключенію, что арестъ за долги не составляетъ, повидимому, никакого наказанія для этихъ господъ.
— Вы такъ думаете? — спросилъ м-ръ Уэллеръ.
— Какъ-же иначе? Вс? они пьютъ, курятъ, поютъ и кричатъ, какъ въ какой-нибудь харчевн?,- отв?чалъ м-ръ Пикквикъ. — Они, очевидно, не думаютъ о своемъ положеніи.
— Что правда, то правда, сэръ, — зам?тилъ м-ръ Уэллеръ, — есть тутъ джентльмены, которые не думаютъ ни о чемъ: тюремная жизнь для нихъ — в?чный праздникъ. Портеръ, мячи и карты — чего имъ больше? Но есть, конечно, въ этихъ ст?нахъ и такіе горемыки, которымъ не пойдетъ на умъ этотъ кутежъ. Они бы и рады заплатить своимъ заимодавцамъ, если бы могли. Зд?сь они съ тоски пропадаютъ. Д?ло вотъ въ чемъ сэръ: если, прим?ромъ сказать, запропастится сюда какой-нибудь забулдыга, привыкшій таскаться по харчевнямъ, ну, д?ло изв?стное, ему все равно была бы только водка да карты, но челов?ку работящему, скажу я вамъ, б?да сид?ть въ тюрьм?. Такъ поэтому, оно, знаете, челов?къ на челов?ка не походитъ, и не вс?мъ тутъ масляница, какъ можно пожалуй подумать съ перваго раза, или, что называется, с_ъ б_у_х_т_а б_а_р_а_х_т_у, какъ обыкновенно говоритъ мой почтенный родитель.
— Справедливо, Самуэль, — сказалъ м-ръ Пикквикъ, — вполн? справедливо.
— На св?т? все бываетъ, — продолжалъ м-ръ Уэллеръ посл? минутнаго размышленія. — Привычка много значитъ, и я помню, мн? разсказывали когда-то объ одномъ грязнолицемъ челов?к?, которому нравилось жить въ долговой тюрьм?.
— Кто же это такой? — спросилъ м-ръ Пикквикъ.
— Вотъ ужъ этого я никакъ не могу сказать вамъ, — отв?чалъ Самуэль. — Знаю только, что этотъ челов?къ всегда ходилъ въ с?ромъ фрак?.
— Что онъ сд?лалъ?
— A тоже, что и многіе другіе люди почище его: покутилъ на свой пай, да и попался въ лапы констэблю.
— То есть другими словами: онъ над?лалъ долговъ? — спросилъ м-ръ Пикквикъ.
— Именно такъ, сэръ, и за долги попалъ въ тюрьму, — отв?чалъ Самуэль. Безд?льная сумма: всего кажись девять фунтовъ, a съ судебными проторями — четырнадцать; но, какъ бы то ни было, въ тюрьм? просид?лъ онъ ровно семнадцать л?тъ. Съ теченіемъ времени появлялись уже морщины на лиц?; но никто ихъ не видалъ, такъ какъ он? замазывались грязью и сливались съ нею. Въ семнадцать л?тъ, говорятъ, онъ не умывался ни разу и никогда не снималъ с?раго фрака съ своихъ плечъ. Былъ онъ челов?къ характера
