с?рыхъ бумажныхъ чулкахъ, выд?лывалъ въ присядку замысловатые па національной матросской пляски, представляя карикатурные образчики граціозности и легкости въ движеніяхъ, которые были на самомъ д?л? столь же нел?пы, какъ его костюмъ. Другой мужчина, очевидно пьяный, сид?лъ на своей койк? на корточкахъ между двумя простынями и употреблялъ тщетныя усилія припомнить мелодію какой-то комической п?сни; между т?мъ, третій молодецъ, сид?вшій также на постели, апплодировалъ обоимъ своимъ товарищамъ съ видомъ знатока, и поощрялъ ихъ громогласными восклицаніями, пробудившими м-ра Пикквика отъ сна.
Этотъ посл?дній джентльменъ принадлежалъ къ разряду т?хъ удивительныхъ молодцовъ, которыхъ личность вполн? можетъ обнаруживаться только въ этихъ странныхъ м?стахъ. Въ несовершенномъ вид? ихъ можно по временамъ встр?чать въ трактирахъ и на постоялыхъ дворахъ; но полнаго и самаго роскошнаго расцв?та они достигаютъ только въ этихъ искусственныхъ теплицахъ, устроенныхъ, повидимому, нарочно для ихъ комфорта.
Это былъ высокій и дюжій молодчина съ оливковымъ цв?томъ лица, длинными черными волосами и густыми косматыми бакенбардами, ниспадавшими до подбородка. Галстука на ше? y него не было, такъ какъ онъ игралъ весь день въ мячъ, и черезъ открытый воротникъ его рубашки видн?лись густые волосы, которыми обросла его грудь. На голов? онъ носилъ бумажный французскій колпакъ, одинъ изъ т?хъ, которые продаются на толкучемъ рынк? по восемнадцати пенсовъ за штуку. Колпакъ украшался длинными арлекинскими кисточками, чудно гармонировавшими съ бумазейной курткой этого джентльмена. Его толстыя и длинныя ноги затягивались въ оксфордскіе панталоны. Штиблеты безъ пятокъ и грязные б?лые чулки довершали весь туалетъ. Подтяжекъ на немъ не было, и казалось ни одна пуговица не сходилась съ петлей. Во всей этой фигур? чрезвычайно дерзкой и нахальной, отражался какой-то особенный родъ совершенно оригинальнаго молодечества, неподражаемаго и неуловимаго въ своихъ отт?нкахъ.
И этотъ молодецъ первый обратилъ на себя вниманіе м-ра Пикквика. Онъ лукаво подмигнулъ Зефиру и съ комическою важностію просилъ его не разбудить почтеннаго старика.
— Да ужъ старичекъ, кажется, проснулся, Ботъ съ нимъ! — сказалъ Зефиръ, д?лая крутой поворотъ нал?во кругомъ, — здравствуйте, сэръ! Мое вамъ глубокое почтеніе, м-ръ Шекспиръ. Здорова-ли ваша бабушка? Какъ поживаютъ Мери и Сара? Въ какомъ положеніи ваша прелестная супруга? Примите на себя трудъ завернуть къ нимъ мой поклонъ въ первый пакетъ, который вы благоизволите отправить домой. Я бы и самъ не прочь отправить къ нимъ свое наиглубочайшее, только оно знаете, сэръ, боюсь, что экипажъ мой не довезетъ… колеса изломаются, сэръ.
— Зач?мъ ты безпокоишь маститаго старца вс?ми этими учтивостями, Зефиръ? — сказалъ шутливымъ тономъ джентльменъ въ бумазейной куртк?. — Разв? ты не видишь, что ему хочется выпить? Спроси-ка лучше, что онъ изволитъ кушать?
— Ахъ, да, в?дь вотъ оно, совс?мъ изъ ума вышло, — отв?чалъ Зефиръ. — Прошу извинить, сэръ. Чего вамъ угодно выкушать съ нами? Портвейну, сэръ, или хересу, какъ вы думаете? Элю, по моему мн?нію, было бы всего лучше, или можетъ быть вы предпочитаете портеръ? Позвольте мн? удостоиться счастья пов?сить вашу ермолку, сэръ.
Съ этими словами Зефиръ быстро сорвалъ ермолку съ головы м-ра Пикквика и въ одно мгновеніе ока нахлобучилъ ее на глаза пьянаго джентльмена, который все еще продолжалъ мурлыкать комическую п?сню на самый печальный ладъ, воображая, в?роятно, что онъ увеселяетъ многочисленную публику.
Схватить насильнымъ образомъ ермолку съ чужой головы и нахлобучить ее на глаза неизв?стнаго джентльмена грязной наружности — подвигъ, конечно, чрезвычайно остроумный самъ по себ?, но т?мъ не мен?е, въ практическомъ отношеніи, шутки этого рода крайне неудобны: такъ, по крайней м?р?, смотр?лъ на это д?ло м-ръ Пикквикъ. Не говоря дурного слова, онъ дикимъ вепремъ выскочилъ изъ постели, мгновенно поразилъ Зефира въ грудь, оттолкнулъ его къ ст?н?, и зат?мъ, овлад?въ ермолкой, сталъ въ оборонительное положеніе среди комнаты.
— Ну, чортъ васъ побери! — сказалъ м-ръ Пикквикъ, задыхаясь отъ досады и внутренняго волненія. — Двое на одного, ну, выходите!
И, сд?лавъ этотъ безстрашный вызовъ, достойный джентльменъ началъ размахивать своими сжатыми кулаками такимъ образомъ, что антагонисты его должны были увид?ть въ немъ одного изъ самыхъ опытныхъ боксеровъ.
Было ли то обнаруженіе необыкновенной храбрости со стороны м-ра Пикквика, или многосложный и хитрый способъ, употребленный имъ для того, чтобъ выюркнуть изъ постели и наброситься всею массою на джентльмена, выплясывавшаго матросскій танецъ, только противники его остолбен?ли и обомл?ли. М-ръ Пикквикъ былъ почти уб?жденъ, что въ эту ночь произойдетъ убійство въ ст?нахъ Флита; но предчувствіе его не оправдалось. Зефиръ и товарищъ его съ бумазейной куртк? простояли н?сколько минутъ въ безмолвномъ изумленіи, вытаращивъ глаза другъ на друга, и, наконецъ, разразились громовыми залпами неистоваго и дикаго см?ха.
— Ай-же да козырь! Вотъ это по нашенски, старикъ! Люблю дружка за см?лый обычай, — сказалъ Зефиръ. — Прыгайте опять въ постель, не то какъ разъ схватите ломоту въ поясницу: полъ демонски холодный. Над?юсь, между нами не будетъ затаенной вражды? — заключилъ великодушный джентльменъ, протягивая свою огромную лапу съ желтыми пальцами, весьма похожими на т?, которые парятъ иногда надъ дверью перчаточнаго магазина.
— Конечно, не будетъ, — сказалъ м-ръ Пикквикъ съ большою посп?шностью.
Теперь, когда прошелъ первый пылъ гн?ва, великій челов?къ почувствовалъ, что кровь начинаетъ мало-по-малу холод?ть въ его потрясенномъ организм?.
— Удостоите ли вы меня чести познакомиться съ вами, сэръ? — сказалъ джентльменъ въ бумазейной куртк?, протягивая свою правую руку.
— Съ большимъ удовольствіемъ, сэръ, — отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.
Посл?довало продолжительное и торжественное рукопожатіе.
— Имя мое Смангль, сэръ, — сказалъ бумазейный джентльменъ.
— О! — сказалъ м-ръ Пикквикъ, усаживаясь опять на своей постели.
— A меня зовутъ Мивинсъ, — сказалъ джентльменъ въ грязныхъ чулкахъ.
— Очень радъ слышать это, — отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.
— Гмъ! — прокашлянулъ м-ръ Смангль.
— Что вы сказали, сэръ? — спросилъ м-ръ Пикквикъ.
— Н?тъ, сэръ, я ничего не сказалъ, — отв?чалъ м-ръ Смангль.
— Стало быть, мн? такъ послышалось?
— Стало быть.
Все это было очень мило и деликатно, и чтобы утвердить новое знакомство на дружественномъ основаніи, м-ръ Смангль принялся, въ сильныхъ выраженіяхъ, ув?рять м-ра Пикквика, что онъ почувствовалъ къ нему глубочайшее уваженіе съ перваго взгляда.
— Вы попали сюда черезъ ловушку, сэръ? — спросилъ м-ръ Смангль.
— Черезъ что? — сказалъ м-ръ Пикквикъ.
— Черезъ ловушку?
— Извините, я васъ не понимаю.
— Ну, какъ не понимать? — возразилъ м-ръ Смангль. — Черезъ ту ловушку, что стоитъ на Португальской улиц?. {На Португальской улиц? находился Коммерческій судъ. Смангль хочетъ спросить Пикквика, не злостный ли онъ банкротъ.
— А! — сказалъ м-ръ Пикквикъ, — н?тъ, н?тъ, вы ошибаетесь, сэръ.
— Можетъ быть, скоро отсюда выйдете? — спросилъ Смангль.
— Едва-ли, — отв?чалъ м-ръ Пикквикъ. — Я отказываюсь платить протори и убытки по одному незаконному д?лу, и за это посадили меня въ тюрьму.
— A вотъ меня такъ, сэръ, бумага погубила! — воскликнулъ м-ръ Смангль.
— Это какъ? Извините, сэръ, я опять васъ не понимаю, — простодушно сказалъ м-ръ Пикквикъ.
— Да-съ, бумага погубила мою головушку, — повторилъ м-ръ Смангль.
— То есть, выторговали писчей бумагой… содержали магазинъ по этой части? — спросилъ м-ръ Пикквикъ.
— О, н?тъ, сэръ, н?тъ! — возразилъ м-ръ Смангль, — до этого еще мн? не приходилось унижаться въ
