— Еще бы м_н_? не помнить! — отв?чалъ этотъ джентльменъ, д?лая особенное удареніе на личномъ м?стоименіи.
— В?дь вотъ подумаешь, что значитъ все это житейское-то море-океанъ! — сказалъ м-ръ Рокеръ, медленно покачивая головой съ-боку-на-бокъ и разс?янно поглядывая изъ-за р?шетчатаго окна, какъ будто передъ умственнымъ его взоромъ проносились восхитительныя сцены первой его молодости: — будто вотъ вчера только онъ задалъ тузовъ горемычному угольщику на набережной около Лисьяго холма. Вижу, словно теперь, какъ ведутъ его подъ руки два полицейскихъ сторожа: былъ онъ пьянь мертвецки: одинъ глазъ подбить и зал?пленъ сахарной бумагой, a сзади б?житъ бульдогъ, тотъ, что посл? искусалъ мальчишку. Какъ время-то б?житъ. Недди, а?
Джентльменъ, къ которому относились вс? эти зам?чанія, былъ, повидимому, весьма степеннаго и вовсе не разговорчиваго десятка. Онъ промычалъ въ отв?тъ какой-то односложный звукъ, в?роятно, утвердительнаго свойства, и м-ръ Рокеръ, прерывая нить поэтическихъ воспоминаній, принужденъ былъ взять перо и обратиться къ д?ламъ обыкновенной жизни.
— A кто между ними третій джентльменъ? — спросилъ м-ръ Пикквикъ, встревоженный н?сколько описаніемъ своихъ будущихъ товарищей.
— Кто, бишь, этотъ Симпсонъ, Недди? — сказалъ м-ръ Рокеръ, обращаясь опять къ своему молчаливому собес?днику.
— Какой Симпсонъ? — сказалъ Недди.
— Ну, тотъ, что живетъ въ двадцать седьмомъ наверху въ той артели, куда мы должны проводить этого джентльмена.
— Ахъ, да! — отв?чалъ Недди, — теперь онъ ничего, собственно говоря, то есть, нуль.
— Какъ нуль? — спросилъ м-ръ Пикквикъ.
— Да такъ-съ. Сперва онъ былъ конокрадомъ; a теперь просто мошенникъ, съ вашего позволенія.
— Ну да, я такъ и думалъ, — подтвердилъ м-ръ Рокеръ, закрывая книгу и вручая м-ру Пикквику маленькій лоскутокъ бумаги, — вотъ вамъ и билетъ, сэръ.
Озадаченный этимъ черезъ чуръ посп?шнымъ и безцеремоннымъ распоряженіемъ, сд?ланнымъ относительно его собственной особы, м-ръ Пикквикъ пошелъ назадъ въ тюрьму, обдумывая возможно лучшій планъ для будущаго образа своихъ д?йствій. Уб?жденный, однакожъ, въ необходимости поговорить напередъ и познакомиться съ своими будущими товарищами, онъ посп?шилъ взобраться на л?стницу третьяго этажа.
Н?сколько минутъ бродилъ онъ по темной галлере?, стараясь разобрать номера на дверяхъ, и, наконецъ, принужденъ былъ обратиться къ мальчику изъ буфета, который былъ занятъ чисткой оловянной кружки.
— Не можете-ли сказать мн?, мой милый, гд? тутъ двадцать седьмой номеръ? — спросилъ м-ръ Пикквикъ.
— Пройдите еще пять дверей, — отв?чалъ мальчикъ, — увидите по л?вой рук?, прямо въ дверяхъ, портретъ джентльмена съ трубкой во рту: это и есть двадцать седьмой номеръ.
Соображаясь съ этимъ указаніемъ, м-ръ Пикквикъ сд?лалъ еще н?сколько шаговъ и зам?тилъ, наконецъ, начерченный м?ломъ портретъ вышеозначеннаго джентльмена, котораго онъ прямо ударилъ по лицу щиколками своихъ пальцевъ сперва тихонько, a потомъ н?сколько погромче. Повторивъ этотъ процессъ н?сколько разъ безъ всякаго усп?ха, онъ слегка пріотворилъ дверь и заглянулъ.
Въ комнат? былъ всего одинъ только джентльменъ, да и тотъ, казалось, не хот?лъ обратить ни мал?йшаго вниманія на то, что могло произойти вокругъ него. Онъ высунулся изъ окна такимъ образомъ, чтобы не потерять равнов?сія, и съ большимъ усердіемъ старался плюнуть на центральный пунктъ шляпы одного изъ пріятелей, гулявшихъ внизу во двор?. Напрасно м-ръ Пикквикъ откашливался, чихалъ, сморкался и пробовалъ говорить: джентльменъ, углубленный въ свое интересное и многотрудное занятіе, ничего не вид?лъ и не слышалъ. Наконецъ, посл? н?котораго колебанія, м-ръ Пикквикъ подошелъ къ окну и легонько дернулъ его за фалды фрака. Незнакомецъ быстро выставилъ свои голову, руки и плечи и, озирая м-ра Пикквика съ нотъ до головы, спросилъ его довольно угрюмымъ тономъ, какого дьявола ему надобно зд?сь.
— Мн? кажется, — сказалъ м-ръ Пикквикъ, взглянувъ на свой билетъ, мн? кажется, это долженъ быть двадцать седьмой номеръ въ третьемъ этаж?.
— Ну?
— Я пришелъ сюда всл?дствіе вотъ этой бумаги, которую мн? вручили въ контор? этого заведенія.
— Подайте ее сюда.
М-ръ Пикквикъ повиновался.
— Рокеръ, чортъ бы его побралъ, могъ бы, я думаю, отправить васъ къ другой артели, сказалъ м-ръ Симпсонъ (то былъ онъ, прежній конокрадъ и теперешній мошенникъ), посл? кратковременной паузы, въ продолженіе которой лицо его приняло самое пасмурное и угрюмое выраженіе.
М-ръ Пикквикъ былъ собственно такихъ же мыслей; но изъ учтивости не сказалъ ничего.
М-ръ Симпсонъ погрузился на н?сколько минутъ въ глубокое раздумье и потомъ, выставивъ опять свою голову изъ окна, испустилъ пронзительный свистъ, сопровождавшійся громкимъ произнесеніемъ какого-то слова. Какой смыслъ заключался въ этомъ слов?, м-ръ Пикквикъ не могъ догадаться съ перваго раза; вскор? однакожъ оказалось, что это было, по всей в?роятности, прозвище м-ра Мартына, потому что всл?дъ за свистомъ раздавались на двор? многочисленные голоса, кричавшіе: 'мясникъ! мясникъ!' такимъ тономъ, какимъ обыкновенно этотъ промышленный классъ людей возв?щаетъ о своемъ приближеніи поварамъ и кухаркамъ.
Посл?дующія событія оправдали справедливость догадки м-ра Пикквика. Черезъ н?сколько секундъ, задыхаясь отъ ускоренныхъ движеній, вб?жалъ въ комнату широкій и плечистый, растолст?вшій не по л?тамъ джентльменъ въ синемъ китайчатомъ камзол? и жокейскихъ сапогахъ съ длинными голенищами и круглыми носками. По пятамъ его сл?довалъ другой джентльменъ въ истасканномъ черномъ сюртук? и тюленьей фуражк?. Пуговицы сюртука его были застегнуты отъ первой до посл?дней, и заплывшее жиромъ багряно-красное лицо его обличало въ немъ любителя джина, какимъ онъ и былъ д?йствительно.
Оба джентльмена, каждый въ свою очередь, прочитали билетъ м-ра Пикквика, и одинъ изъ нихъ отозвался, что это была «штука», другой выразилъ положительное уб?жденіе, что тутъ должна быть «закорючка». Выразивъ чувствованія такими энергическими и совершенно удобопонятными терминами, джентльмены искоса перемигнулись между собою и потомъ устремили пытливые взоры на почтенную фигуру м-ра Пикквика.
— И какъ нарочно въ такую пору, когда пріобр?ли мы эти превосходныя постели! — сказалъ докторъ кувыркательной профессіи, обозр?вая три грязные матраца въ углу комнаты, гд? подл? нихъ стояли разбитая умывальница, ведро, тазъ и разбитое блюдечко съ желтымъ мыломъ. — Пренепріятная исторія.
М-ръ Мартынъ выразилъ такое же точно мн?ніе въ сильн?йшихъ выраженіяхъ. М-ръ Симпсонъ присовокупилъ н?сколько дополнительныхъ зам?чаній насчетъ безсов?стности и жестокосердія тюремныхъ стражей и потомъ, засучивъ рукава, началъ промывать зелень къ об?ду.
Въ продолженіе всей этой сцены м-ръ Пикквикъ занимался пытливымъ обозр?ніемъ комнаты и нашелъ, что она чрезвычайно грязна и пропитана запахомъ весьма неблаговоннымъ. Не было никакихъ сл?довъ ковра, занав?сокъ или шторъ. Не было и перегородки для кладовой или чулана. Лишнихъ вещей, конечно, не им?лось въ наличности y жильцовъ; но все же тутъ въ глаза посторонняго наблюдателя весьма непріятно бросались черствыя и подернутыя пл?сенью корки хл?ба, куски гнилого сыра, мокрыя тряпки, яичныя скорлупы, куски говядины, разныя принадлежности мужского туалета, обломки тарелокъ, ножи безъ черенковъ, вилки безъ трезубцевъ, раздувательные м?хи безъ рукоятокъ, и пр., и пр. Все это, безъ всякаго порядка и симметріи, разбросано было по полу маленькой комнаты, которая служила и гостиной, и столовой, и спальней для трехъ праздныхъ джентльменовъ, не озабоченныхъ никакою служебною или ученою д?ятельностью.
— Это авось можно будетъ какъ-нибудь уладить, — зам?тилъ мясникъ посл? продолжительнаго молчанія. — Вы сколько, старичекъ, согласитесь взять отъ насъ на утекъ?
