ворота, по единодушному ув?ренію дамъ, окрашены были желтой краской, между т?мъ какъ спутникъ ихъ утверждалъ упорно, что ворота, калитка и подъ?здъ y м-съ Бардль им?ютъ положительно зеленый цв?тъ. Споръ былъ жаркій и живой.
— Остановитесь y зеленыхъ воротъ, кучеръ, — сказалъ угрюмый джентльменъ.
— Ахъ, что это за уродъ! — воскликнула одна изъ брюзгливыхъ леди. — Говори ему, что хочешь, онъ наладилъ себ? одно и то же. Извощикъ!
— Что прикажете?
— Остановитесь y дома съ желтыми воротами.
Не зная кого слушать, кучеръ удержалъ лошадь на всемъ ходу и остановился.
— Ну, такъ гд?-же мы пристанемъ? — спросилъ кучеръ. — Пор?шите это между собою.
Споръ возобновился съ новымъ ожесточеніемъ и силой. Пользуясь этимъ досугомъ, кучеръ филантропически ласкалъ своего коня нахлесткой по голов? и ушамъ.
— A время все идетъ да идетъ, — сказала наконецъ одна изъ брюзгливыхъ леди. — В?дь вамъ же приказано остановиться y желтыхъ воротъ: что вы не слушаетесь, извощикъ?
Отдохнувшій рысакъ стр?лой примчался къ желтымъ воротамъ, произведя такой шумъ, 'какъ будто мы прі?хали въ своемъ собственномъ экипаж?', какъ зам?тила брюзгливая леди торжествующимъ тономъ. Но когда кучеръ принялся высаживать своихъ пассажировъ, въ нижнемъ окн? одного изъ домовъ съ к_р_а_с_н_ы_м_и воротами выставилась маленькая круглая головка мастера Томаса Бардля, единственнаго д?тища знаменитой вдовы.
— Пустозвонный болванъ! — сказала вышеупомянутая леди, бросая гн?вный взглядъ на угрюмаго джентльмена.
— Я не виноватъ, моя милая, — проговорилъ джентльменъ.
— Да ужъ молчи, по крайней м?р?, дубовая ты голова, — возразила неугомонная леди. — Подъ?зжайте, кучеръ, вонъ къ тому дому, что съ красными воротами. О, охъ! видано-ли, чтобы какой- нибудь, съ позволенія сказать, бездушный истуканъ пользовался всякимъ случаемъ обижать и унижать свою несчастную жену, на открытой улиц?, среди яснаго дня!
— Въ самомъ д?л?, какъ это вамъ не стыдно, м-ръ Раддль? — зам?тила другая маленькая женщина, въ которой намъ пріятно отрекомендовать читателю прежнюю нашу знакомку, м-съ Клоппинсъ.
— Да въ чемъ-же я провинился, Бога ради? — спросилъ м-ръ Раддль.
— Ужъ сд?лай милость, прикуси ты свой языкъ, глупая скотина, иначе я принуждена буду, забывъ слабость своего пола, отв?сить теб? пощечину — энергически возразила м-съ Раддль.
Въ продолженіе этого разговора кучеръ самымъ унизительнымъ и позорнымъ образомъ велъ свою лошадь за узду по направленію къ дому съ красными воротами, уже отворенными рукою мастера Бардля. Увы! такъ-ли сл?дуетъ порядочнымъ людямъ прі?зжать въ гости къ искреннимъ друзьямъ? Не было никакой надобности удерживать бурное стремленіе рьянаго коня, кучеръ не прыгалъ съ козелъ, не звонилъ и не стучался y подъ?зда, никто не высаживалъ дамъ и никто не потрудился нести за ними шалей. Пропалъ весь эффектъ, и уже никакъ нельзя было похвастаться, что вотъ, дескать, 'мы прі?хали въ собственномъ экипаж?'. Это изъ рукъ вонъ. Это ужъ чуть-ли не хуже, ч?мъ просто придти п?шкомъ.
— Ну, Томми, здравствуй, мой милый, — сказала м-съ Клоппинсъ. — Здорова-ли твоя маменька?
— О, да, совершенно здорова, — отв?чалъ мастеръ Бардль. — Она теперь въ гостиной, совс?мъ готова. Я тоже совс?мъ готовъ.
Зд?сь мастеръ Бардль величаво засунулъ руки въ карманы и молодцовато повернулся на одной ног?.
— Еще кто ?детъ, Томми? — спросила м-съ Клоппинсъ, поправляя свою пелеринку.
– ?детъ м-съ Сандерсъ, — отв?чалъ Томми. — И я также ?ду.
— Что это за несносный мальчикъ! — воскликнула м-съ Клоппинсъ, — только и думаетъ, что о себ?! послушай, душенька Томми.
— Что?
— Кто еще ?детъ, мой милый? — сказала м-съ Клоппинсъ вкрадчивымъ тономъ.
— М-съ Роджерсъ ?детъ, — отв?чалъ мастеръ Бардль, широко открывая глаза на любознательную гостью.
— Какъ? Та самая леди, что наняла недавно квартиру y твой мамы? — воскликнула м-съ Клоппинсъ.
Мастеръ Бардль еще глубже засунулъ руки въ карманы и подмигнулъ въ знакъ утвердительнаго отв?та.
— Ахъ, Боже мой, да в?дь это будетъ ц?лая компанія! — воскликнула м-съ Клоппинсъ.
— Это еще ничего; a вотъ если бы вы знали, что y насъ тамъ въ буфет?-то! Вотъ что… — сказалъ мастеръ Бардль.
— Что жъ тамъ такое, Томми? — сказала м-съ Клоппинсъ ласковымъ и н?жнымъ тономъ. — Ты в?дь мн? скажешь, мой милый: не правда-ли?
— Н?тъ, не скажу, — отв?чалъ мастеръ Бардль.
— Отчего же?
— Мама не вел?ла.
— Ну, она не узнаетъ: скажи, мой милый.
— Н?тъ, посл? сами узнаете, — отв?чалъ мастеръ Бардль, д?лая отрицательный жестъ.- A ужъ есть тамъ и на мою долю славныя вещички: вотъ что!
Радуясь этой перспектив?, веселый мальчикъ еще разъ повернулся на одной ног? и поб?жалъ домой.
Въ продолженіе этого интереснаго разговора съ возлюбленнымъ сыномъ вдовы, м-ръ и м-съ Раддль вели оживленную бес?ду съ упрямымъ извозчикомъ относительно платы, которую онъ долженъ былъ получить за свою ?зду. Окончивъ этотъ споръ въ пользу безсов?стнаго возницы, м-съ Раддль, размахивая руками, приблизилась къ подъ?зду.
— Ахъ, Мери-Анна, что это съ тобою, моя милая? — спросила м-съ Клоппинсъ.
— Охъ, ужъ не спрашивай! я вся дрожу, Бетси, — отв?чала м-съ Раддль. — Муженекъ-то мой хуже всякой бабы: везд? и всегда я обязана хлопотать одна по его милости.
Иначе и не могло бы быть: при самомъ начал? непріятнаго спора съ извозчикомъ м-съ Раддль сказала своему супругу, чтобы онъ держалъ языкъ на привязи и не совался не въ свое д?ло; но когда, въ настоящемъ случа?, онъ хот?лъ представить въ свое оправданіе этотъ извинительный пунктъ, м-съ Раддль немедленно обнаружила несомн?нные признаки обморока, предшествуемаго сильнымъ взрывомъ истерическаго припадка. И лишь только это обстоятельство было зам?чено изъ окна маленькой гостиной домика съ красными воротами и принято къ св?д?нію м-съ Бардль, жилица ея, Сандерсъ и жилицына служанка бросились стремглавъ за ворота и потащили гостью въ домъ, разговаривая вс? вдругъ, испуская вопли, стоны, жалобные крики, какъ будто м-съ Раддль была безприм?рной страдалицей между вс?ми смертными, обреченными страдать и мучиться ц?лую жизнь. Гостью положили на софу, расшнуровали, разстегнули, приставили бутылочку къ ея ноздрямъ, скляночку къ ея рту, и потомъ вс? вм?ст? принялись растирать ея виски съ такою дружною д?ятельностью, что м-съ Раддль, чихая и з?вая, принуждена была объявить наконецъ, что ей, слава Богу, гораздо лучше.
— Ахъ, б?дняжка! — воскликнула м-съ Роджерсъ. — Я слишкомъ хорошо знаю, отчего она страдаетъ.
— Охъ, кто-жъ этого не знаетъ! — воскликнула м-съ Сандерсъ. — Б?дная, б?дная страдалица!
И зат?мъ вс? леди простонали вкуп?, и вс? объявили единодушно, что жал?ютъ несчастную страдалицу отъ всего сердца и отъ всей души. Даже маленькая горничная жилицы, д?вчонка тринадцати л?тъ отъ роду и трехъ футовъ ростомъ, посп?шила выразить свое собол?знованіе плачевнымъ тономъ.
— Однако, что-жъ такое случилось? — спросила м-съ Бардль.
— Что это васъ разстроило, сударыня? — спросила м-съ Роджерсъ.
— Охъ, меня ужасно растревожили! — отв?чала м-съ Раддль бол?зненнымъ тономъ жалобы и упрека.
Вс? леди бросили негодующій взоръ на м-ра Раддля.
— Позвольте, сударыня, я вамъ объясню все д?ло, — сказалъ этотъ несчастный джентльменъ,
