счастливымъ открытіемъ, что благородныя кости Топмана и Снодграса не потерп?ли значительнаго ущерба, и вся непріятность ограничилась только т?мъ, что платье ихъ было разорвано во многихъ м?стахъ. Второю заботою президента и его товарищей было — освободить лошадь отъ упряжи. Окончивъ эту многосложную операцію, путешественники медленно пошли впередъ, ведя лошадь за узду и оставивъ среди дороги изломанную тел?жку.
Черезъ часъ благополучнаго странствованія, путешественники подошли къ трактиру, уединенно стоявшему на большой дорог?. Передъ трактиромъ торчали копны с?на, мильный столбъ, исписанный со вс?хъ четырехъ сторонъ, и колодезь съ водопоемъ для лошадей. Сзади видн?лся сарай, a за сараемъ — огородъ, гд? копался между грядами рыжеватый д?тина исполинскаго разм?ра. Къ нему-то м-ръ Пикквикъ обратился съ громкимъ восклицаніемъ:
— Эй, кто тамъ!
Рыжеватый д?тина выпрямился во весь ростъ, разгладилъ волосы, протеръ глаза и обратилъ л?ниво-холодный взглядъ на м-ра Пикквика и его друзей.
— Эй, добрый челов?къ! — повторилъ м-ръ Пикквикъ.
— Чего надобно? — былъ отв?тъ.
— Далеко ли до хутора Динглиделль?
— Миль семь или около того.
— Хороша дорога?
— Не такъ, чтобы очень.
Отд?лавшись этимъ лаконическимъ отв?томъ, рыжеватый д?тина хладнокровно принялся за свою прерванную работу.
— Нельзя ли намъ оставить зд?сь вотъ эту лошадь? — сказалъ м-ръ Пикквикъ. — Можно, я думаю, а?
— Можно ли вамъ оставить зд?сь свою лошадь: такъ, что ли? — сказалъ рыжій д?тина, опираясь на свой заступъ.
— Такъ, именно такъ, — ласково говорилъ м-ръ Пикквикъ, подводя своего коня къ плетню огорода.
— Эй, миссисъ! — зарев?лъ рыжій д?тина, бросая пытливый взглядъ на чужую лошадь и выходя изъ огорода. — Миссисъ.
Высокая дородная женщина въ голубомъ плать? откликнулась на этотъ призывъ.
— Нельзя ли намъ поставить y васъ свою лошадь, милая женщина, — спросилъ м-ръ Топманъ самымъ обворожительнымъ тономъ.
Милая женщина окинула пытливымъ взглядомъ незнакомыхъ джентльменовъ; рыжій д?тина шепнулъ ей что-то на ухо.
— Н?тъ, — сказала она наконецъ р?шительнымъ тономъ. — Я боюсь.
— Боитесь! — воскликнулъ м-ръ Пикквикъ. — Чегожъ вы боитесь?
— Было намъ довольно хлопотъ въ посл?дній разъ, — отв?чала она, собираясь идти домой. — Н?тъ, ужъ лучше по?зжайте своей дорогой.
— Во всю жизнь мою я не встр?чалъ такой странной женщины, — сказалъ ошеломленный м-ръ Пикквикъ.
— Мн? сдается, — шепнулъ м-ръ Винкель, — они воображаютъ, что мы пріобр?ли лошадь какими- нибудь безчестными средствами.
— Какъ! — воскликнулъ м-ръ Пикквикъ въ порыв? сильн?йшаго негодованія.
М-ръ Винкель скромнымъ образомъ повторилъ свою гипотезу.
— Эй, вы! — закричалъ м-ръ Пикквикъ сердитымъ тономъ. — Неужели вы думаете, что мы украли эту лошадь?
— Нечего тутъ думать, я ув?ренъ въ этомъ, — проговорилъ рыжій д?тина, почесывая затылокъ и оскаливая зубы.
Зат?мъ онъ и его спутница отправились въ трактиръ и заперли за собою дверь.
— Сонъ, просто сонъ, ужасный, гадкій сонъ! — воскликнулъ м-ръ Пикквикъ. — Идти восемь миль п?шкомъ, съ мерзкой лошадью, отъ которой никакъ не отд?лаешься! — Хороша прогулка!
Д?лать нечего, однакожъ, противъ судьбы не устоишь. Бросивъ презрительный взглядъ на негостепріимный трактиръ, несчастные пикквикисты медленно продолжали свой путь, ведя поочередно высокаго гн?дого коня, котораго теперь они вс? ненавид?ли отъ чистаго сердца.
Поздно вечеромъ, четыре путешественника, сопровождаемые своимъ четвероногимъ товарищемъ, повернули на тропинку, которая должна была привести ихъ въ гостепріимный хуторъ; но и теперь, приближаясь къ ц?ли своего путешествія, они далеко не могли испытывать большой радости при мысли о своемъ нел?помъ положеніи. Изорванное платье, запачканныя лица, грязные сапоги, унылыя физіономіи и, вдобавокъ, неразлучный конь, — нехорошо, очень нехорошо. О, какъ проклиналъ м-ръ Пикквикъ эту гадкую лошадь! Сколько разъ смотр?лъ онъ на нее съ выраженіемъ ненависти и мщенія, сколько разъ даже собирался пырнуть ее ножомъ — да и пырнулъ бы, еслибъ кто-нибудь снабдилъ его этимъ полезнымъ орудіемъ!
Когда такимъ образомъ путешественники наши были заняты мыслями бол?е или мен?е мрачными, вниманіе ихъ вдругъ остановилось на двухъ фигурахъ, появившихся изъ-за рощи. То были м-ръ Уардль и в?рный его слуга, жирный парень.
— Здравствуйте, господа! — началъ гостепріимный джентльменъ. — Гд? вы такъ долго пропадали? Я ждалъ васъ ц?лый день. Ба, съ вами что-то такое случилось! Царапина! Кровь! Изорванныя платья! Вы разбиты! Что д?лать, что д?лать, дороги прескверныя, и такіе случаи зд?сь не р?дки. Хорошо, по крайней м?р?, что никто изъ васъ не раненъ. Я очень радъ. Джой — ахъ, постр?лъ, онъ опять заснулъ, — Джой, отведи лошадь въ конюшню. — Милости просимъ, господа!
Жирный толстякъ, перекачиваясь съ боку на бокъ, поковылялъ въ конюшню, a статный джентльменъ повелъ своихъ гостей, разговаривая дорогой о приключеніяхъ этого дня.
— Пожалуйте напередъ въ кухню, господа, — сказалъ статный джентльменъ, — мы васъ какъ разъ приведемъ въ порядокъ: вымоемъ, вычистимъ, выхолимъ, и потомъ я представлю васъ дамамъ. Эмма! принесите вишневки джентльменамъ. Дженни! иголокъ и нитокъ! Мери! воды и полотенце. Жив?е, д?вочки, жив?е!
Три или четыре румяныя д?вушки бросились въ разныя стороны, исполняя полученныя приказанія, въ то же время запылалъ пріятный огонь въ камин?, пришли лакеи съ ваксой и щетками, чтобы показать свое искусство, приведя въ порядокъ джентльменское платье и сапоги.
— Жив?е! — закричалъ еще разъ статный джентльменъ.
Но это ув?щаніе оказалось совершенно излишнимъ, потому что одна д?вушка уже наливала вишневку, другая окачивала ключевой водой поэтическую голову м-ра Снодграса, третья возилась съ изорваннымъ сюртукомъ м-ра Топмана, четвертая стояла съ полотенцами въ рукахъ. Одинъ изъ лакеевъ нечаянно схватилъ за ногу м-ра Пикквика, такъ что этотъ джентльменъ чуть не упалъ навзничь, между т?мъ какъ другой колотилъ изо всей мочи байковый сюртукъ м-ра Винкеля, производя при этомъ весьма странный шипящій звукъ, какъ будто онъ былъ конюхомъ, который чиститъ скребницею своего коня.
Окончивъ свое омовеніе, м-ръ Снодграсъ выпилъ рюмку вишневки, прислонился спиною къ камину и бросилъ вокругъ себя наблюдательный взоръ. Изъ его путевыхъ зам?токъ оказалось, что кухня, гд? онъ стоялъ, им?ла кирпичный полъ и огромную печь. На веревкахъ, привязанныхъ къ потолку, вис?ли стройными рядами окорока, луковица и сушеные грибы. Ст?ны были украшены охотничьими хлыстиками, двумя или тремя уздами, с?дломъ и старинной винтовкой съ надписью: «Заряжено». Судя по старинному почерку, надпись эта была, в?роятно, сд?лана л?тъ за пятьдесятъ. Старинные восьмидневные ст?нные часы огромнаго разм?ра били въ отдаленномъ углу свой торжественный тактъ, между т?мъ какъ серебряные карманные часы, пов?шенные на гвоздик? передъ буфетомъ, тиликали имъ въ отв?тъ почтительно и скромно.
— Готовы, господа? — спросилъ статный джентльменъ, когда его гости были вымыты, вычищены, выхолены и угощены вишневкой.
— Къ вашимъ услугамъ, — отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.
— Такъ пойдемте же въ гостиную.
