— Прекрасно, прекрасно! — воскликнулъ м-ръ Снодграсъ въ порыв? поэтическаго воодушевленія. — Какъ хороша идея — кормить отборную зелень развалинами в?ковъ минувшихъ! В?дь это, я полагаю, должно понимать въ аллегорическомъ смысл??
— Разум?ется, — отв?чалъ пасторъ.
— Могу ли, съ вашего позволенія, украсить свой путевой журналъ произведеніемъ вашей музы?
— Сд?лайте милость!
— И вы продиктуете?
— Извольте.
Посл? диктовки стихотвореніе еще разъ было прочтено для исключительнаго наслажденія м-ра Пикквика, который, въ свою очередь, нашелъ, что стихи были превосходны во вс?хъ возможныхъ отношеніяхъ. Тетушка зам?тила, однакожъ, и весьма справедливо, что отсутствіе рифмы н?сколько уменьшаетъ достоинство 'Зеленаго плюща', но м-ръ Снодграсъ объяснилъ весьма удовлетворительно, что рифма, собственно говоря, изобр?тена въ продолженіе среднихъ в?ковъ, и что, сл?довательно, безъ нея легко обойтись въ девятнадцатомъ в?к?.
— Позвольте спросить васъ, сэръ, — сказалъ м-ръ Пикквикъ, — мн?, однакожъ, очень сов?стно… знакомство наше началось такъ недавно…
— Что такое? Пожалуйста, безъ церемоній, — отв?чалъ обязательный пасторъ, — я весь къ вашимъ услугамъ.
— Я полагаю, въ продолженіе своей жизни, посвященной высокому служенію на пользу челов?чества, вы должны были вид?ть множество сценъ и событій, достойныхъ перейти въ потомство.
— Вы угадали: я былъ свид?телемъ многихъ приключеній, но характеръ ихъ вообще скроменъ и одностороненъ; потому что кругъ моихъ д?йствій всегда былъ крайне ограниченъ.
— Мн? кажется, вы хорошо помните исторію Джона Эдмондса, если не ошибаюсь, — сказалъ м-ръ Уардль, желавшій, повидимому, расшевелить своего друга въ назиданіе столичныхъ гостей.
Пасторъ слегка кивнулъ головою въ знакъ согласія и хот?лъ свести разговоръ на другіе предметы: но м-ръ Пикквикъ посп?шилъ его прервать:
— Прошу извинить, сэръ, мн? бы хот?лось знать: кто такой былъ Джонъ Эдмондсъ?
— Вотъ этотъ же вопросъ хот?лъ и я предложить вамъ, сэръ, — торопливо сказалъ м-ръ Снодграсъ.
— Это значитъ, почтенный другъ, что вамъ надобно удовлетворить любопытство этихъ джентльменовъ, и ч?мъ скор?е, т?мъ лучше, — сказалъ веселый хозяинъ, — собирайтесь съ духомъ и разсказывайте.
Пасторъ улыбнулся, кашлянулъ и подвинулъ свой стулъ. Остальные члены веселой компаніи, со включеніемъ м-ра Топмана и д?вствующей тетки, неразлучныхъ спутниковъ во весь вечеръ, также придвинули свои стулья и сформировали правильный полукругъ по об?имъ сторонамъ будущаго разсказчика. Когда, наконецъ, приставили слуховой рожокъ къ правому уху старой леди и ущипнули за ногу м-ра Миллера, усп?вшаго заснуть въ продолженіе чтенія стиховъ, почтенный пасторъ, безъ всякихъ предварительныхъ объясненій, началъ свою назидательную пов?сть, которую, съ позволенія читателя, мы должны будемъ озаглавить просто:
Возвращеніе на родину.
'Когда я первый разъ поселился въ этой деревн?,- этому уже слишкомъ двадцать пять л?тъ, — самымъ зам?чательнымъ лицомъ между моими прихожанами былъ н?кто Эдмондсъ, арендаторъ небольшой фермы. Былъ онъ челов?къ угрюмый, сердитый, суровый, жестокій, словомъ сказать, злой челов?къ, съ зв?рскими привычками и нравами. Кром? двухъ-трехъ л?нивцевъ и забулдыжныхъ бродягъ, съ которыми онъ таскался по полямъ или бражничалъ въ харчевняхъ, y него не было знакомыхъ и друзей. Вс? боялись арендатора Эдмондса, вс? презирали его и никто не хот?лъ им?ть съ нимъ никакихъ сношеній.
'Были y него жена и одинъ сынъ, котораго засталъ я мальчикомъ дв?надцати л?тъ. Трудно вообразить, не только передать словами, ужасныя страданія б?дной женщины, ея безусловную покорность судьб? и ту мучительную заботливость, съ какою воспитывала она своего сына. Прости меня Богъ, если предположенія мои им?ли оскорбительный характеръ; но я твердо в?рилъ и былъ нравственно уб?жденъ, что этотъ челов?къ систематически губилъ свою жену и злонам?ренно разсчитывалъ свести ее въ преждевременную могилу. Все терп?ла, все переносила б?дная женщина ради своего д?тища и, что всего странн?е, ради его безжалостнаго отца, потому что было время, когда она любила его страстно, и воспоминаніе о счастливыхъ дняхъ пробуждало въ душ? ея чувства кроткія и сладостныя, чуждыя для вс?хъ созданій въ этомъ мір?, но не чуждыя и вполн? понятныя только женскому сердцу.
'Они были б?дны. Иначе и не могло быть, когда глава семейства погрязалъ въ мрачной бездн? разврата; но жена трудилась изо вс?хъ своихъ силъ, вечеромъ, и утромъ, въ полдень и полночь: нищета не см?ла закинуть скаредную ногу за порогъ арендаторской семьи. Неутомимые труды ея вознаграждались слишкомъ дурно. Случалось очень часто, прохожій въ поздній часъ ночи слышалъ рыданія и стоны б?дной женщины подъ ударами ея мужа, и нер?дко безпріютный мальчикъ, въ глубокую полночь, стучался въ дверь сос?дняго дома, куда посылала его мать, чтобъ спасти его отъ дикой ярости пьянаго отца.
'Во все это время несчастная страдалица постоянно пос?щала нашу маленькую церковь, гд? нер?дко прихожане зам?чали на ея лиц? багровыя пятна — св?жіе сл?ды безчелов?чнаго тиранства, которыхъ, при всемъ усиліи, она не могла скрыть отъ любопытныхъ взоровъ. Каждое воскресенье, поутру и ввечеру, вид?ли ее на одномъ и томъ же м?ст? съ ея маленькимъ сыномъ, од?тымъ чисто и опрятно, хотя въ б?дномъ плать?. Вс? и каждый сп?шили прив?тствовать ласковымъ словомъ 'добрую м-съ Эдмондсъ', и, бывало, иной разъ, страдальческія черты ея озарялись чувствомъ искренней признательности, когда она, по выход? изъ церкви, вступала въ разговоръ съ добрыми людьми, принимавшими участіе въ ея положеніи, или когда она, съ материнскою гордостью, останавливалась полюбоваться на своего малютку, который между т?мъ р?звился съ товарищами подъ т?нью тополей и липъ церковной ограды. Въ эти минуты м-съ Эдмондсъ бывала спокойна и счастлива.
'Быстро пролет?ли пять или шесть л?тъ. Малютка сд?лался юношей цв?тущимъ и сильнымъ; но время, округлившее его формы, укр?пившее его мускулы и члены, согнуло станъ его матери, подкосило ея ноги. Ничья рука не поддерживала б?дной женщины, и не было подл? нея лица, способнаго одушевлять восторгомъ ея сердце. По-прежнему занимала она свою старую ложу въ церкви, но уже никто не сид?лъ подл? нея. Библія, какъ и прежде, лежала передъ ней и регулярно каждую об?дню открывалась на изв?стныхъ страницахъ; но никто вм?ст? съ нею не читалъ священныхъ псалмовъ, и слезы крупными каплями падали на ветхую книгу. Сос?дки, какъ и прежде, встр?чали ее ласковымъ поклономъ; но она изб?гала ихъ прив?тствій и ни съ к?мъ не вступала въ разговоръ. Тополи и липы церковной ограды потеряли для нея чарующую силу, и она не думала останавливаться подъ ихъ т?нью. Лишь только оканчивалась служба, б?дная женщина закрывалась платкомъ и посп?шно выходила изъ церкви.
'Должно ли мн? объяснять вамъ, милостивые государи, что молодой челов?къ, оглядываясь на пройденное поприще жизни, на первоначальные дни своихъ отроческихъ и юношескихъ л?тъ, ничего не могъ въ нихъ вид?ть, что бы т?сн?йшимъ образомъ не соединялось съ длиннымъ рядомъ добровольныхъ страданій и лишеній, которымъ подвергала себя б?дная женщина исключительно для того, чтобъ взлел?ять
