— Конечно, съ бубенъ, это было очень ясно.
— Жаль, очень жаль.
— Что толку въ этомъ? Съ вами всегда проиграешь.
Сдали еще игру.
— Наши онеры! — воскликнулъ м-ръ Пикквикъ! — Король, дама и валетъ.
— A y меня тузъ, — сказала торжествующая старуха.
— Этакое счастье! — воскликнулъ м-ръ Миллеръ.
— Р?дкій случай! — подтвердилъ толстый джентльменъ.
— Партія кончена, — заключилъ м-ръ Пикквикъ.
— Хотите еще робберъ? — спросила старуха.
— Съ большимъ удовольствіемъ, — отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.
Перетасовали, сдали, ус?лись, и опять наступило торжественное молчаніе, изр?дка прерываемое зам?чаніями старой леди.
Но, къ несчастію, судьба опять опрокинулась всею тяжестью на злополучнаго м-ра Миллера. Къ невыразимому удовольствію старой леди, онъ сд?лалъ какой-то отчаянный промахъ, испортившій всю игру. Когда робберъ кончился, толстый джентльменъ, питавшій справедливое негодованіе противъ своего партнера, забился въ темный уголъ и оставался тамъ совершенно безмолвнымъ въ продолженіе одного часа и двадцати семи минутъ. Зат?мъ, махнувъ рукой онъ вышелъ изъ своей засады и, скр?пя сердце, предложилъ м-ру Пикквику понюшку табаку съ видомъ челов?ка, который, въ пользу ближняго, можетъ забывать всякія личныя оскорбленія. Слухъ старой леди значительно улучшился, и она весьма остроумно забавлялась надъ несчастнымъ м-ромъ Миллеромъ, который, сознавая свои проступки и мучимый угрызеніемъ сов?сти, готовъ былъ, казалось, провалиться сквозь землю. Одинъ м-ръ Пикквикъ во всей этой партіи велъ себя истинно джентльменскимъ образомъ, не обнаруживая ни въ какомъ случа? взволнованныхъ чувствъ непристойной радости или неум?стной печали.
Между т?мъ игра на другомъ стол? им?ла совершенно противоположный характеръ. Неизм?нными партнерами съ одной стороны были: миссъ Изабелла Уардль и м-ръ Трундель; съ другой — Эмилія Уардль и м-ръ Снодграсъ; съ третьей — м-ръ Топманъ и тетушка. Вс? остальные члены, старики и старухи, принимали также весьма д?ятельное участіе въ общемъ марьяж?. Старикъ Уардль поминутно хохоталъ до упаду, и за нимъ — вс? старушки заливались самымъ единодушнымъ см?хомъ. Какими-то судьбами одной старой леди всегда приходилось платить за полдюжины картъ, и при этомъ весь круглый столъ надсаживался и дрожалъ отъ громкаго см?ха. Если старушка начинала сердиться, см?хъ раздавался еще громче и дружн?е и получалъ такую заразительную силу, что подъ конецъ она и сама хохотала громче вс?хъ. Какъ скоро ц?ломудренная тетка выигрывала марьяжъ — что случалось довольно часто — молодыя д?вицы вновь принимались хохотать, причемъ м-ръ Топманъ тихонько пожималъ изъ-подъ стола дебелую руку старой д?вы, и она принимала торжественно-лучезарный видъ, показывая несомн?нными признаками, что марьяжъ для нея совс?мъ не такая дикая мечта, какъ воображаютъ н?которыя легкомысленныя особы: вострушки ловили на лету тайныя мысли д?вствующей тетушки и опять начинали хохотать. Степенн?е другихъ велъ себя м-ръ Снодграсъ, уже пылавшій поэтическимъ жаромъ къ своей прекрасной подруг?. Безпрестанно нашептывалъ онъ ей остроумныя изреченія, поэтическаго свойства и это крайне забавляло одного кругленькаго старичка, сообщившаго н?сколько д?льныхъ зам?чаній насчетъ таинственнаго сходства случайной партіи за карточнымъ столомъь и существенной партіи въ д?лахъ челов?ческой жизни: намекъ былъ ловкій и тонкій, заставившій покрасн?ть миссъ Эмилію Уардль и хохотать отъ чистаго сердца вс?хъ старыхъ джентльменовъ и леди. Великосв?тскія шутки и остроты м-ра Винкеля, изв?стныя всему столичному міру, встр?тили дружное сочувствіе и въ этомъ скромномъ сельскомъ кругу, и м-ръ Винкель былъ въ самомъ зенит? почестей и славы. Добродушный пасторъ изъ Динглиделль былъ также очень веселъ и любезенъ, потому что вид?лъ вокругъ себя счастливыя лица, достойныя наслаждаться скромными благами семейной жизни. Словомъ сказать, вс? веселились, шум?ли и р?звились напропалую, потому что веселость y вс?хъ вообще и каждаго порознь происходила отъ чист?йшаго сердца.
Вечеръ быстро пролет?лъ между пріятными забавами, и когда, наконецъ, подали сытный ужинъ, приправленный радушіемъ молодыхъ хозяекъ, м-ръ Пикквикъ почувствовалъ въ глубин? души, что онъ былъ въ эту минуту на верху земного благополучія, какое только доступно челов?ку въ этомъ подлунномъ мір?, исполненномъ житейскихъ треволненій. Посл? ужина все общество ус?лось вокругъ камина, гд? гор?лъ веселый огонекъ. Гостепріимный хозяинъ занялъ м?сто подл? креселъ своей матери, посп?шившей подать ему свою почтенную руку.
— Люблю я, господа, этотъ старый каминъ, — сказалъ м-ръ Уардль, испустивъ глубокій вздохъ и пожимая руку старой леди, — люблю, потому что зд?сь, передъ этой р?шеткой, протекли счастлив?йшія минуты моей жизни. Не зд?сь ли и вы, матушка, проводили свои давнишніе годы, когда сид?ли маленькой д?вочкой на этой маленькой скамейк? — не зд?сь ли, а?
Съ грустной улыбкой старушка покачала головой, и слеза покатилась по ея почтенному лицу, когда ц?лый рядъ воспоминаній о протекшей жизни обрисовался передъ ея мысленнымъ взоромъ.
— Извините, господа, что я съ такой любовью говорю объ этихъ вещахъ, — сказалъ хозяинъ посл? короткой паузы. — Над?юсь, м-ръ Пикквикъ, вы можете войти въ чувства болтливаго старика, немножко гордаго многочисленными воспоминаньями о стародавнихъ временахъ.
— О да, я понимаю васъ и глубоко уважаю ваши чувства, — сказалъ м-ръ Пикквикъ.
— Признаюсь, я не могу безъ особенной любви смотр?ть на старые дома и поля, — продолжалъ радушный джентльменъ, — и мн? всегда кажется, что я связанъ съ ними какими-то родственными отношеніями. Сколько воспоминаній пробуждаетъ во мн? наша маленькая деревенская церковь съ ея зеленымъ плющемъ… кстати еще, почтенный нашъ священникъ сочинилъ п?сню въ честь этого плюща, и, бывало, мы п?ли ее хоромъ. Пріятно, очень пріятно. — Вы, кажется, допили вашъ стаканъ, м-ръ Снодграсъ.
— Н?тъ, покорно васъ благодарю, — отв?чалъ поэтъ, котораго любопытство было теперь въ высшей степени возбуждено посл?дними зам?чаніями м-ра Уардля. — Прошу извинить… вы, кажется, изволили говорить насчетъ какой-то п?сни.
— Да; но ужъ насчетъ этого вы потрудитесь обратиться къ нашему почтенному другу, — отв?чалъ м- ръ Уардль, указывая на пастора.
— Не могу ли я, сэръ, просить васъ объ одолженіи прочесть намъ эту п?сню? — сказалъ м-ръ Снодграсъ.
— Почему же н?тъ? очень можете, — отв?чалъ пасторъ, — только я долженъ напередъ объяснить, что п?сня написана еще въ первой молодости, когда я только-что поступилъ на это м?сто. Всего два куплета, безъ соблюденія даже стихотворныхъ правилъ: вы отнюдь не будете ею довольны, сэръ.
— Совс?мъ напротивъ, вы сд?лаете вс?мъ намъ величайшее удовольствіе.
— Если такъ, извольте, я готовъ повторить передъ вами произведеніе своей юности.
Смутный говоръ любопытства проб?жалъ по всей гостиной, и почтенный пасторъ, посл? предварительныхъ сов?щаній съ женою, началъ такимъ образомъ:
— П?сня моя, господа, называется:
Зеленый плющъ.
