истиннаго философа. — Сотрудникъ мой, по моему указанію, воспользовался вс?ми источниками, какіе только могъ найти въ Британской Энциклопедіи.
— Это однакожъ странно, — зам?тилъ м-ръ Пикквикъ. — Я не зналъ до сихъ поръ, что въ Британской Энциклопедіи пом?щены какіе-нибудь матеріалы относительно китайской метафизики.
— Ничего н?тъ страннаго, — отв?чалъ Поттъ, положивъ одну руку на кол?но м-ра Пикквика и бросая вокругъ себя многозначительную улыбку. — Разум?ется, вы не найдете тамъ отд?льнаго трактата о метафизическихъ воззр?ніяхъ китайцевъ, за то сыщете статью о метафизик? подъ буквой М. и статью о Кита? подъ буквой К. Все это надобно сравнить, сличить, взв?сить, сообразить и переварить въ горнил? чистаго, абсолютнаго размышленія, и все это, д?йствительно, подъ моимъ непосредственнымъ наблюденіемъ и руководствомъ, сд?лалъ мой неутомимый сотрудникъ. Д?ло мастера боится, м-ръ Пикквикъ.
И при этихъ ученыхъ соображеніяхъ физіономія м-ра Потта приняла такое всеобъемлющее выраженіе необыкновенной мудрости, что м-ръ Пикквикъ не осм?ливался возобновить разговора въ продолженіе н?сколькихъ минутъ, и уже не прежде, какъ черты журналиста разгладились до степени обыкновеннаго джентльмена, онъ возобновилъ бес?ду такимъ образомъ:
— Позволительно-ли спросить, какой великій предметъ завлекъ васъ въ эту сторону, столько отдаленную отъ постояннаго поприща вашихъ д?йствій?
— Этотъ великій предметъ, сэръ, — благо моего отечества, — отв?чалъ м-ръ Поттъ съ кроткою улыбкой, — то самое благо, которое обыкновенно вдохновляетъ и одушевляетъ меня при вс?хъ этихъ гигантскихъ трудахъ.
— В?роятно, вы им?ете какое-нибудь важное порученіе отъ вашего общества? — спросилъ м-ръ Пикквикъ.
— Да, сэръ, вы угадали, — отв?чалъ Поттъ и, наклоняясь къ уху м-ра Пикквика, прибавилъ таинственнымъ шопотомъ, — Желтые завтра вечеромъ даютъ балъ въ Бирмингем?.
— Неужели!
— Да, сэръ, балъ и ужинъ!
— Возможно-ли это?
— Очень возможно, если я вамъ говорю.
Но, несмотря на необычайное изумленіе при этой оглушительной в?сти, м-ръ Пикквикъ, почти незнакомый съ м?стною политикою, не могъ составить ни мал?йшаго понятія о важности желтыхъ замысловъ и желтыхъ плановъ, им?вшихъ отношеніе къ этому политическому балу. Зам?тивъ это обстоятельство, м-ръ Поттъ вынулъ изъ кармана посл?дній нумеръ 'Итансвилльской синицы' и для общаго назиданія громогласно прочиталъ сл?дующій параграфъ.
'Посл?днее пронырство желтой сволочи'.
'Одинъ изъ нашихъ соотечественниковъ, олицетворяющій въ себ? гнусную и пресмыкающуюся гадину, отрыгнулъ недавно зм?иный ядъ безсильнаго б?шенства и злобы противъ знаменитаго и славнаго представителя нашего въ парламент?, достопочтеннаго м-ра Сломки, — того самаго Сломки, о которомъ мы предсказали въ свое время, — и кто не видитъ, что предсказаніе наше оправдалось и сбылось блистательн?йшимъ образомъ, — что онъ сд?лается украшеніемъ и честью своей націи, ея защитникомъ и могущественной опорой во вс?хъ начинаніяхъ, клонящихся къ общественному благу. И что же? Этотъ зм?евидный соотечественникъ, говоримъ мы, позволилъ себ? изд?ваться по поводу издержекъ, употребленныхъ на покупку великол?пной угольницы изъ чистаго серебра, которую благодарные сограждане вознам?рились поднести своему достойн?йшему сочлену. Отринувъ всякій стыдъ и сов?сть, этотъ безымянный извергъ, готовый кощунствовать надъ всякими благородн?йшими движеніями сердца, вздумалъ съ безприм?рною дерзостью ув?рять, будто достопочтенный м-ръ Сломки самъ, черезъ одного изъ пріятелей своего домоуправителя, подписалъ на три четверти всей суммы, какой долженъ былъ стоить этотъ вышеозначенный подарокъ. Жалкая тварь! Неужели, спрашиваемъ мы, не видитъ этотъ пресмыкающійся гадъ, что, предположивъ даже д?йствительность этого факта, достопочтенный м-ръ Сломки выставляется еще въ бол?е выгодномъ и блистательн?йшемъ св?т?, если только это возможно? Думаетъ-ли онъ, что этотъ великодушный поступокъ въ состояніи отвратить отъ него умы и сердца благородныхъ согражданъ, если только они не хуже какихъ-нибудь свиней, или, другими словами, не столь низки и презр?нны, какъ этотъ гнусный извергъ?… Но это еще не все: желтая сволочь, продолжая свои интриги, думаетъ на этихъ дняхъ приб?гнуть къ самому отчаянному пронырству, какое только когда-либо рождалось въ узколобыхъ головахъ. Утверждаемъ см?ло и р?шительно, что въ настоящую минуту совершаются скрытымъ и тайнымъ образомъ приготовленія къ желтому балу, и этотъ балъ данъ будетъ въ желтомъ город?, въ самомъ центр?, или, правильн?е, въ самомъ гн?зд? желтаго народонаселенія, которое на этотъ случай избираетъ желтаго церемоніймейстера, приглашаетъ четырехъ ультражелтыхъ членовъ изъ парламента и заготовляетъ для входа только желтые билеты! Но… ожидаетъ-ли этого безстыдный соотечественникъ? Пусть онъ томится и крушитъ себя въ безсильной злоб?, когда перо наше начертываетъ эти слова: 'Мы будемъ тамъ!'
— Будемъ и дадимъ себя знать, — сказалъ Потть, складывая газету и вытираясь платкомъ. — Вотъ, сэръ, ц?ль моего путешествія. Понимаете?
— Понимаю, — сказалъ м-ръ Пикквикъ.
Въ эту минуту содержатель и трактирный слуга принесли въ комнату об?дъ: журналистъ съ безпокойствомъ приставилъ палецъ къ своимъ губамъ, въ ознаменованіе, что жизнь его находится теперь въ рукахъ м-ра Пикквика, зависитъ отъ его скромности. Бенжаменъ и Бобъ Сойеръ, дремавшіе въ продолженіе чтенія краснор?чиваго отрывка изъ 'Итансвилльской синицы', мгновенно встрепенулись при одномъ слов? 'об?дъ' и посп?шили с?сть за столъ съ веселымъ духомъ и превосходн?йшимъ аппетитомъ.
За столомъ посл? об?да, когда разговоръ спустился мало-по-малу на обыкновенные житейскіе предметы, журналистъ изв?стилъ м-ра Пикквика, что супруга его, всл?дствіе злокачественности итансвилльскаго воздуха, путешествуетъ въ настоящее время по разнымъ минеральнымъ заведеніямъ съ ц?лью поправленія здоровья и возстановленія прежней веселости духа. Это, собственно говоря, служило поэтическимъ прикрытіемъ д?йствительнаго факта, состоявшаго въ томъ, что м-съ Поттъ, не разъ угрожавшая разводомъ своему супругу, привела наконецъ, при сод?йствіи своего брата, лейтенанта, въ исполненіе свою угрозу, заключивъ напередъ юридическую сд?лку, по которой м-ръ Поттъ обязался ежегодно выдавать ей половину дохода, доставляемаго подписчиками 'Итансвилльской синицы'.
Между т?мъ какъ журналистъ разсуждалъ объ этихъ и многихъ другихъ интересныхъ предметахъ, безпрестанно приводя цитаты изъ собственныхъ своихъ литературныхъ произведеній, какой-то суровый незнакомецъ, высунувшись изъ окна дилижанса, остановившагося y подъ?зда 'Сарациновой головы' для передачи писемъ и пакетовъ, заботливо осв?домлялся, можетъ-ли онъ, съ н?которымъ комфортомъ, провести ночь въ этой гостиниц?.
— Безъ всякаго сомн?нія, сэръ, — отв?чалъ содержатель.
— Есть y васъ хорошая постель?
— Да, сэръ.
— И ужинъ?
— Все будетъ къ вашимъ услугамъ, сэръ.
— Очень хорошо, — сказалъ суровый незнакомецъ. — Кучеръ, я зд?сь выйду. Кондукторъ, достаньте мой чемоданъ.
Пожелавъ другимъ пассажирамъ счастливаго пути, незнакомецъ вышелъ изъ кареты. Это былъ низенькій, приземистый джентльменъ съ густыми черными волосами, поднимавшимися щетиной на его голов?. Видъ его былъ повелителенъ и грозенъ, обращеніе надменно и надуто, глаза его выражали какую-то неугомонную юркость и внутреннее безпокойство, и вс? его манеры обличали чувство величайшей ув?ренности въ самомъ себ? и сознаніе неизм?римаго превосходства передъ вс?ми другими людьми.
Этому господину отвели ту самую комнату, которая первоначально назначена была м-ру Потту. Вниманіе трактирнаго служителя поражено было необыкновеннымъ и страннымъ сходствомъ между этими
