— Добраго утра, м-ръ Пикквикъ, — повторилъ Фоггъ.
Сказавъ это, онъ взялъ подъ мышку зонтикъ, скинулъ перчатку и протянулъ, въ знакъ примиренія, правую руку этому негодующему джентльмену, который между т?мъ держалъ об? руки за фалдами фрака и смотр?лъ на юриста съ выраженіемъ самаго презрительнаго изумленія.
— Лоутонъ! — сказалъ Перкеръ въ эту минуту. — Отворите дверь.
— Постойте! — вскричалъ м-ръ Пикквикъ. — Перкеръ, я нам?ренъ говорить.
— Не напрасно ли, почтенн?шій? — сказалъ адвокатъ, сид?вшій какъ на иголкахъ въ продолженіе вс?хъ этихъ переговоровъ. — Оставьте д?ло, какъ оно есть: я прошу васъ объ этомъ, м-ръ Пикквикъ.
— О, н?тъ, я не хочу оставаться въ дуракахъ! — возразилъ м-ръ Пикквикъ торопливымъ тономъ. — М-ръ Додсонь, вы обращались ко мн? съ н?которыми зам?чаніями, сэръ.
Додсонъ повернулся, сд?лалъ легкій поклонъ и улыбнулся.
— Съ н?которыми зам?чаніями, сэръ, — повторилъ м-ръ Пикквикъ, задыхаясь отъ внутренняго волненія, — и товарищъ вашъ осм?лился даже, съ покровительственнымъ видомъ, протянуть мн? свою руку. Мало этого. Вы оба приняли, въ отношеніи ко мн?, тонъ гордаго великодушія и оскорбленной невинности, и этимъ самымъ, милостивые государи, вы обнаружили такую степень безстыдства, котораго я вовсе не ожидалъ даже отъ васъ.
— Что? — воскликнулъ Додсонъ.
— Что-о-о! — повторилъ Фоггъ.
— Изв?стно-ли вамъ, что я былъ жертвою вашихъ гнусныхъ заговоровъ и сплетней? — продолжалъ м-ръ Пикквикъ. — Изв?стно-ли вамъ, что я тотъ самый челов?къ, котораго вы ограбили и заточили въ тюрьму? Изв?стно-ли вамъ, однимъ словомъ, что вы были адвокатомъ въ процесс? вдовы Бардль противъ Пикквика!
— Да, сэръ, мы знаемъ это, — отв?чалъ Додсонъ.
— Конечно, мы знаемъ это, сэръ, — подтвердилъ Фоггъ, ударивъ, в?роятно случайно, по своему карману.
— Вы, я вижу, вспоминаете объ этомъ съ удовольствіемъ, — сказалъ м-ръ Пикквикъ, стараясь вызвать, быть можетъ, первый разъ въ жизни, на свое лицо насильственную улыбку. — Уже давно я собирался высказать вамъ, отчетливо и ясно, какое мн?ніе я составилъ о васъ, милостивые государи, но изъ уваженія къ другу моему Перкеру я, по всей в?роятности, не воспользовался бы даже и настоящимъ случаемъ, если бы вы не приняли со мной покровительственнаго тона и этой безстыдной фамильярности… я говорю, безстыдной фамильярности, сэръ, — повторилъ Пикквикъ, обращаясь къ Фоггу съ такимъ стремительнымъ и порывистымъ жестомъ, что этотъ джентльменъ счелъ за нужное попятиться къ дверямъ.
— Берегитесь, сэръ! — сказалъ побл?дн?вшій Додсонъ, заран?е посп?шившій укрыться за спиною Фогга, хотя и былъ выше его ростомъ. — Пусть онъ оскорбить васъ, м-ръ Фоггъ: не отв?чайте ему т?мъ же, въ мою голову.
— Н?тъ, н?тъ, я не стану отв?чать, — сказалъ Фоггъ, — можете на меня положиться.
— Такъ вотъ что я хот?лъ сказать вамъ, господа, — продолжалъ м-ръ Пикквикъ: — оба вы — низкіе крючки, ябедники, мошенники, разбойники!
— Ну, вотъ и все, почтенн?йшій, — перебилъ Перкеръ. — Теперь можете замолчать.
— Н?тъ, не замолчу: они низкіе крючки, ябедники, мошенники, разбойники.
— Ступайте, господа, прошу васъ; вы видите, что онъ все сказалъ, — продолжалъ Перкеръ примирительнымъ тономъ. — Лоутонъ, отворена-ли дверь?
М-ръ Лоутонъ, улыбаясь, произнесъ утвердительный отв?тъ.
— Ну, такъ прощайте же, господа… ступайте съ Богомъ… прощайте… Лоутонъ, дверь! — кричалъ адвокатъ, выталкивая насильно господъ Додсона и Фогга. — Сюда, сюда… пожалуйте… вотъ такъ… Лоутонъ, дверь! Пожалуйте скор?е, господа!
— Если только есть законъ y насъ въ Англіи, сэръ, — сказалъ Додсонъ Пикквику, над?вая шляпу, — вы пострадаете за это.
— Крючки! Разбойники!
— О, вы дорого поплатитесь за это, сэръ! — сказалъ Фоггъ, махая сжатымъ кулакомъ.
— Ябедники! Мошенники! — кричалъ м-ръ Пикквикъ, не обращая ни мал?йшаго вниманія на эти угрозы.
— Разбойники! — завопилъ м-ръ Пикквикъ въ коридор?, когда юристы начали уже спускаться съ л?стницы.
— Разбойники! — закричалъ еще разъ м-ръ Пикквикъ, вырываясь изъ рукъ Лоутона и Перкера и выставляя свою голову изъ окна коридора.
Но когда м-ръ Пикквикъ отступилъ отъ окна, физіономія его приняла очень кроткій и торжественно улыбающійся видъ. Тихими и спокойными шагами онъ пошелъ въ контору и объявилъ, что огромная тяжесть свалилась съ его плечъ. Было очевидно, что онъ чувствовалъ себя совершенно счастливымъ.
Перкеръ не сказалъ ничего до т?хъ поръ, пока не опорожнилъ всей своей табакерки и не послалъ Лоутона наполнить ее св?жимъ табакомъ. Тогда съ нимъ вдругъ сд?лался необыкновенный припадокъ см?ха, продолжавшійся около пяти минутъ, и по истеченіи этого: времени онъ сказалъ, что, по всей в?роятности, онъ долго будетъ сердиться на м-ра Пикквика, если вникнетъ хорошенько въ сущность этой б?ды.
— Ну, — сказалъ м-ръ Пикквикъ, — не м?шаетъ теперь и намъ покончить счеты.
— Какіе?
— Финансовые, любезный другъ, финансовые, — отв?чалъ м-ръ Пикквикъ, вынимая изъ кармана бумажникъ и пожимая руку своего адвоката. — Вы ужъ столько для меня сд?лали, что я едва-ли когда расквитаюсь съ вами, Перкеръ.
Посл? этой маленькой прелюдіи друзья серьезно занялись разсмотр?ніемъ многосложныхъ счетовъ и росписокъ, по которымъ м-ръ Пикквикъ съ великимъ удовольствіемъ заплатилъ своему адвокату значительную сумму денегъ въ вознагражденіе за его хлопоты и безкорыстные труды.
И лишь только они кончили этотъ счетъ, какъ за дверью раздался поразительно сильный стукъ, не умолкавшій ни на одно мгновеніе, какъ будто кто-то р?шился раздробить и молотокъ, и дверную скобку.
— Что это такое? — воскликнулъ Перкеръ, быстро приподнимаясь съ м?ста.
— Стучатся въ дверь, я полагаю, — сказалъ м-ръ Пикквикъ, какъ будто еще могло быть какое-нибудь сомн?ніе въ д?йствительности этого стука.
Неугомонный стукъ возрасталъ съ изумительною силой.
— Ахъ, Боже мой! — сказалъ Перкеръ, позвонивъ въ колокольчикъ: — это въ состояніи встревожить весь домъ, — Лоутонъ, разв? вы не слышите?
— Сейчасъ выйду, — отв?чалъ письмоводитель.
Стукъ между т?мъ превратился въ оглушительный бой, отъ котораго наконецъ дверь зашаталась и задребезжали стекла.
— Это ужасно! — сказалъ м-ръ Пикквикъ, затыкая уши.
— Торопитесь, Лоутонъ, Бога ради! — закричалъ Перкерь.
М-ръ Лоутонъ, умывавшій этимъ временемъ свои руки за темной перегородкой, бросился къ дверямъ, отворилъ ихъ и сд?лался очевидцемъ явленія, которое нужно будетъ описать въ сл?дующей глав?.
Глава LIII. Объясненіе необыкновеннаго стука въ дверь и описаніе многихъ интересныхъ предметовъ, им?ющихъ, между прочимъ, отношеніе къ м-ру Снодграсу и одной молодой леди
Предметомъ, представившимся глазамъ изумленнаго письмоводителя, былъ парень, необыкновенно жирный и толстый, въ простомъ служительскомъ костюм?. Онъ стоялъ на половик?, и глаза его смыкались какъ будто отъ непреодолимаго влеченія ко сну. Такого жирнаго парня Лоутонъ не видалъ во всю свою жизнь. Впрочемъ, во вс?хъ чертахъ его лица господствовало удивительное спокойствіе, и б?шеный стукъ, имъ произведенный, не объяснялся р?шительно нич?мъ.
