'Прошелъ почти годъ съ той поры, какъ принцъ Блэдудъ былъ засаженъ въ тюрьму, и его глаза не вид?ли никакого другого предмета, кром? каменной ст?ны, a объ освобожденіи его не было ни слуху, ни духу. Весьма натурально, что принцъ сталъ думать о поб?г?; въ его ум? созр?лъ подходящій планъ б?гства, и черезъ н?сколько м?сяцевъ онъ привелъ его въ исполненіе, вонзилъ при этомъ столовый ножъ въ сердце своего тюремщика, изъ опасенія, что этотъ б?днякъ, им?вшій семью, будетъ заподозр?нъ, какъ пособникъ б?гства принца, и прим?рно наказанъ раздраженнымъ королемъ.
'Монархъ дошелъ до крайней степени б?шенства, когда узналъ о поб?г? своего сына. Сначала онъ не зналъ, на комъ выместить свой гн?въ, какъ вдругъ, къ счастію, ему пришелъ на память лордъ-канцлеръ, ?здившій въ А?ины за принцемъ: въ одно и то же время король отнялъ отъ него пенсію и снялъ съ него голову.
'Между т?мъ молодой принцъ, искусно переод?тый, бродилъ п?шкомъ по влад?ніямъ своего отца; онъ весело и хладнокровно переносилъ все лишенія, поддерживаемый сладкими воспоминаніямъ объ юной а?инянк?, бывшей невольной причиной его несчастій. Однакожъ онъ остановился отдохнуть въ деревн? и увид?лъ, что большая часть ея жителей весело танцовала на площади, a лица вс?хъ ихъ блест?ли благонам?ренной радостью; принцъ подошелъ къ нимъ и рискнулъ спросить ихъ, съ чего это они такъ радуются и веселятся.
'— Разв? вы не знаете, о странникъ, — зам?тилъ ему одинъ старикъ, — о, недавней прокламаціи нашего милостиваго короля?
'— Прокламаціи! Н?тъ. Какой прокламаціи? — спросилъ принцъ, который, проходя по проселочнымъ путямъ, не зналъ ничего, что происходило на большихъ дорогахъ (если таковыя въ то время существовали).
'Принцъ не захот?лъ дальше разговаривать и ушелъ изъ деревни быстрыми шагами. Онъ скрылся въ сос?дній л?съ и бродилъ тамъ по самымъ глухимъ м?стамъ, бродилъ день и ночь, бродилъ подъ палящими лучами солнца, бродилъ при бл?дномъ св?т? луны, не обращая вниманія ни на полуденный жаръ, ни на ночные туманы. Бродя такимъ образомъ изъ л?са въ л?съ, изъ пустыни въ пустыню, и желая достигнуть А?инъ, онъ очутился въ Бат?.
'Города Бата, впрочемъ, въ то время не существовало, и принцъ пришелъ только на то м?сто, гд? теперь расположенъ этотъ городъ. Въ то время тамъ не было и признаковъ челов?ческаго жилья, не зам?чалось сл?довъ челов?ка; но была та же прелестная природа, какъ и теперь, то же восхитительное м?стоположеніе, та же красивая долина, тотъ же заливъ, т? же могучія горы, которыя издали кажутся мрачными, но на близкомъ разстояніи теряютъ свою дикость и представляютъ изъ себя мягкіе, граціозные контуры. Очарованный красотою картины, принцъ упалъ на траву; слезы обильно потекли изъ его глазъ и падали на его распухшія отъ усталости ноги.
'— О! — вскричалъ несчастный Блэдудъ, складывая свои руки и печально поднявъ свои глаза къ небу. — О, если бы мой тяжелый путь могъ окончиться зд?сь, на этомъ м?ст?. О, если бы эти благод?тельныя слезы, которыми я оплакиваю свои несбывшіяся надежды и обманутую любовь, могли мирно течь ц?лые в?ка!
'Его мольба была услышана. То было время владычества языческихъ боговъ, которые частенько ловили людей на слов? съ предупредительностью, подчасъ тягостною для проболтавшагося смертнаго. Земля раскрылась подъ ногами принца, онъ упалъ въ пропасть, которая мгновенно закрылась надъ его головой, но его горячія слезы продолжали течь, просачиваясь черезъ землю и образуя источникъ теплой воды: текутъ он? и теперь.
____________________
Второй разсказъ записанъ м-ромъ Пикквикомъ со словъ странствующаго торговца, передавшаго его въ трактир? за стаканомъ добраго пунша собранію изъ н?сколькихъ челов?къ, и ведется отъ его имени. Онъ носитъ заглавіе:
'Мой дядя, джентльмены, былъ большой весельчакъ, шутникъ, забавникъ, искусникъ на вс? руки, однимъ словомъ, душа челов?къ. Жаль, что вы его не знали лично, джентльмены. Однакожъ, подумавъ, я долженъ сказать: и хорошо, что вы его не знали, такъ какъ, сл?дуя законамъ природы, еслибъ вы его знали, вы были бы теперь въ могил? или, по крайней м?р?, приготовлялись покинуть этотъ міръ, что, конечно, лишило бы меня безц?ннаго удовольствія бес?довать съ вами въ эту минуту. Но, джентльмены, я т?мъ не мен?е пожелалъ бы, чтобы ваши отцы и матери были знакомы съ моимъ дядей. Могу ув?рить васъ, что они остались бы имъ вполн? довольны, въ особенности ваши почтенныя матушки. Онъ обладалъ многими доброд?телями, но преобладающими изъ нихъ были дв?: необыкновенная способность приготовлять пуншъ и удивительное ум?нье п?ть застольныя п?сни. Извините, джентльмены, что я остановился на меланхолическомъ воспоминаніи объ этихъ достоинствахъ, которыя бол?е уже не существуютъ; но вы не каждый день въ нед?л? встр?тите такого челов?ка, какъ мой дядя.
'Я всегда ставилъ въ честь моему дяд?, что онъ былъ другомъ и товарищемъ Тома Смарта, агента изв?стнаго дома Вильсонъ и Слэмъ. Мой дядя разъ?зжалъ по порученіямъ Тиджина и Уэльпа; но долгое время ему приходилось ?здить по т?мъ же м?стамъ, которыя пос?щалъ Томъ; и въ первую же ночь, какъ они встр?тились, мой дядя почувствовалъ склонность къ Тому, a Томъ привязался къ дяд?. Не прошло и получаса посл? ихъ перваго знакомства, какъ они уже держали пари, кто приготовитъ изъ нихъ лучшій пуншъ и скор?е выпьетъ его ц?лую кварту однимъ духомъ. Дядя выигралъ первое пари, т. е. приготовилъ лучшій пуншъ, зато Томъ выпилъ раньше: онъ перегналъ дядю на чайную ложечку. Зат?мъ они потребовали каждый по новой кварт? и выпили за здоровье одинъ другого, и съ этого времени стали друзьями навсегда. Въ подобныхъ событіяхъ играетъ главную роль судьба, джентльмены, она сильн?е насъ.
'Что касается наружности, дядя мой былъ немного пониже средняго роста, немного потолще обыкновеннаго разм?ра и, можетъ быть, лицо его было чуть-чуть излишне красновато. Физіономія y него была самая развеселая, джентльмены: н?что въ род? Пэнча (Punch, полишинель), только съ бол?е краснымъ носомъ и подбородкомъ; глаза y него в?чно моргали и св?тились веселостью, a улыбка — не то, что ваши ничего не выражающія, деревянныя усм?шки, — a настоящая, веселая, сердечная, добродушная улыбка не сходила никогда съ его устъ. Однажды его выбросило изъ кабріолета, и онъ ударился головою прямо о дорожную тумбу. Онъ такъ и остался недвижимъ на м?ст?, и лицо y него, попавъ какъ разъ въ кучу щебня, до того было повреждено и изуродовано пор?зами, что, по собственному сильному выраженію дяди, родная мать не узнала бы его, если бы вернулась снова на землю. Впрочемъ, разсудивъ хорошенько, джентльмены, я полагаю, что она и безъ того не могла бы его, узнать, потому что умерла, когда дядюшк? было всего отъ роду два года и семь м?сяцевъ, и не случись даже щебня, одни высокіе дядины сапоги сбили бы совс?мъ съ толку почтенную леди, не говоря уже о его веселой, красной рож?. Какъ бы тамъ ни было, онъ свалился, и я слыхалъ отъ него не разъ, что челов?къ, поднявшій его, разсказывалъ посл?, что дядя лежалъ съ превеселой улыбкой, какъ будто только споткнулся слегка; a когда пустили ему кровь и въ немъ обнаружились первые слабые признаки его возвращенія къ жизни, онъ вскочилъ на постели, разразился громкимъ хохотомъ, поц?ловалъ молодую женщину, державшую тазикъ, и спросилъ себ? тотчасъ же порцію баранины съ маринованными ор?хами. Онъ очень любилъ маринованные ор?хи, джентльмены. Онъ говорилъ всегда, что, если ?сть безъ уксуса, то н?тъ лучшей закуски къ пиву.
'Главную свою по?здку дядя совершалъ осенью; онъ собиралъ въ это время долги и принималъ заказы на с?вер?: ?халъ изъ Лондона въ Эдинбургъ, изъ Эдинбурга въ Глазго, изъ Глазго обратно въ Эдинбургъ и зат?мъ, на закуску, въ Лондонъ. Вы понимаете, конечно, что вторичная его по?здка въ Эдинбургъ предпринималась имъ для собственнаго удовольствія. Онъ ?здилъ туда на нед?льку единственно для того, чтобы повидаться со старыми друзьями, и, завтракая съ однимъ, перекусывая съ другимъ, об?дая съ третьимъ и ужиная съ четвертымъ, онъ проводилъ очень пріятно эти денечки своего отдыха. Не знаю, джентльмены, случалось-ли кому изъ васъ угощаться настоящимъ, существеннымъ, гостепріимнымъ
