наполнить свои бокалы.
М-ръ Джингль сд?лалъ выразительный жестъ и произнесъ энергическимъ тономъ:
— Слушайте, слушайте!
Когда бокалы наполнились искрометной влагой, вице-президентъ, принимая глубокомысленный видъ, сказалъ:
— М-ръ Степль.
— Сэръ, — началъ миніатюрный джентльменъ, выступивъ на середину залы, — я желалъ бы обратить свою р?чь собственно къ вамъ, a не къ нашему достойному президенту, потому что, такъ сказать, нашъ достойный президентъ находится въ н?которой степени… можно даже сказать, въ весьма значительной степени… между т?мъ какъ предметъ, о которомъ хочу я говорить, или лучше… правильн?е то есть… или… или…
— Разсуждать, — подсказалъ м-ръ Джингль.
— Такъ точно разсуждать, — продолжалъ миніатюрный джентльменъ. — Благодарю за такое поясненіе мысли моего почтеннаго друга, если онъ позволитъ мн? называть его такимъ именемъ (Слушайте, слушайте! — М-ръ Джингль суетится больше вс?хъ). Итакъ, сэръ, объявляю, что я им?ю честь быть криккетистомъ изъ Дингли, то есть изъ Дингли-Делль (громкія рукоплесканія). Само собою разум?ется, что я отнюдь не могу обнаруживать притязаній на высокую честь принадлежать къ почтенному сословію моггльтонскихъ гражданъ, и вы позволите мн? зам?тить откровенно, сэръ, что я не ищу, не домогаюсь и даже нисколько не желаю этой чести (Слушайте, слушайте!). Уже давно продолжается похвальное соревнованіе на пол? національнаго игрища между Моггльтономъ и Дингли-Деллемъ, — это изв?стно всему св?ту, сэръ, и, конечно, никто не станетъ оспаривать, что европейскій континентъ им?етъ высокое мн?ніе о криккетистахъ… Могучъ и славенъ городъ Моггльтонъ, и всюду гремитъ молва о великихъ подвигахъ его гражданъ; но т?мъ не мен?е я — дингли-деллеръ и горжусь этимъ наименованіемъ вотъ по какой причин? (Слушайте, слушайте!). Пусть городъ Моггльтонъ гордится вс?ми своими отличіями, — на это, конечно, онъ им?етъ полное право: достоинства его многочисленны, даже, можно сказать, безчисленны. Однакожъ, сэръ, если вс? мы твердо помнимъ, что Моггльтонъ произвелъ на св?тъ знаменитыхъ героевъ, Домкинса и Поддера, то, конечно, никто изъ насъ не забудетъ и не можетъ забыть, что Дингли-Делль, въ свою очередь, можетъ достойно превозноситься т?мъ, что ему одолжены своимъ бытіемъ не мен?е знаменитые мужи: Лоффи и Строггльсъ (Дружныя и громкія рукоплесканія). Унижаю ли я черезъ это честь и славу моггльтонскихъ гражданъ? Н?тъ, тысячу разъ н?тъ. Совс?мъ напротивъ: я даже завидую при этомъ случа? роскошному изліянію ихъ національныхъ чувствъ. Вс? вы, милостивые государи, в?роятно хорошо знаете достопамятный отв?тъ, раздавшійся н?когда изъ бочки, гд? им?лъ м?стопребываніе свое великій философъ древней Греціи, стяжавшій достойно заслуженную славу въ классическомъ мір?: 'если бы я не былъ Діогеномъ,' сказалъ онъ, 'то я желалъ бы быть Александромъ'. — Воображаю себ?, что господа, зд?сь предстоящіе, могутъ въ свою очередь сказать: 'не будь я Домкинсъ, я бы желалъ быть Лоффи', или: 'не будь я Поддеръ, я желалъ бы быть Строггльсомъ' (Общій восторгъ). Къ вамъ обращаюсь, господа, почтенные граждане Моггльтона: одинъ ли криккетъ упрочиваетъ за вами громкую изв?стность? Разв? вы никогда не слышали о Домкинс? и его высокихъ подвигахъ, им?ющихъ непосредственное отношеніе къ вашей національной слав?? Разв? вы не привыкли съ именемъ Поддера соединять понятіе о необыкновенной р?шительности и твердости характера въ защит? собственности? Кому еще такъ недавно пришла въ голову счастливая мысль относительно увеличенія нашихъ привилегій? Кто такъ краснор?чиво ратовалъ въ пользу нашей церкви? Домкинсъ. Итакъ, милостивые государи, приглашаю васъ прив?тствовать съ общимъ одушевленіемъ почтенныя имена нашихъ національныхъ героевъ: да здравствуютъ многая л?та Домкинсъ и Поддеръ!»
Отъ громкихъ рукоплесканій задрожали окна, когда миніатюрный джентльменъ кончилъ свою р?чь. Весь остатокъ вечера прошелъ чрезвычайно весело и дружелюбно. Тосты сл?довали за тостами, и одна р?чь см?нялась другою: краснор?чіе господъ криккетистовъ обнаружилось во всей своей сил? и слав?. М-ръ Лоффи и м-ръ Строггльсъ, м-ръ Пикквикъ и м-ръ Джингль были каждый въ свою очередь предметомъ единодушныхъ прославленій и каждый, въ свое время, долженъ былъ въ отборныхъ выраженіяхъ благодарить почтенную компанію за предложенные тосты.
Какъ соревнователи національной славы, мы весьма охотно согласились бы представить нашимъ читателямъ полный отчетъ обо вс?хъ подробностяхъ знаменитаго празднества, достойнаго занять одно изъ первыхъ м?стъ въ л?тописяхъ великобританскихъ торжествъ; но, къ несчастію, матеріалы наши довольно скудны, и мы должны отказаться отъ удовольствія украсить свои страницы великол?пными образчиками британскаго витійства. М-ръ Снодграсъ, съ обычной добросов?стностью, представилъ значительную массу прим?чаній, которыя, н?тъ сомн?нія, были бы чрезвычайно полезны для нашей ц?ли, если бы, съ одной стороны, пламенное краснор?чіе, съ другой — живительное д?йствіе вина не сд?лали почеркъ этого джентльмена до такой степени неразборчивымъ, что рукопись его въ этомъ м?ст? оказалась почти совершенно неудобною для ученаго употребленія. Мы едва могли разобрать въ ней имена краснор?чивыхъ ораторовъ и весьма немного словъ изъ п?сни, проп?той м-ромъ Джинглемъ. Попадаются зд?сь выраженія въ род? сл?дующихъ: 'изломанныя кости… пощечина… бутылка… подзатыльникъ… забубенный'; но изъ всего этого намъ, при всемъ желаніи, никакъ не удалось составить живописной картины, достойной вниманія нашихъ благосклонныхъ читателей.
Возвращаясь теперь къ раненому м-ру Топману, мы считаемъ своей обязанностью прибавить только, что за н?сколько минутъ до полуночи въ трактир? 'Голубого Льва' раздавалась умилительная мелодія прекрасной и страстной національной п?сни, которая начинается такимъ образомъ:
Глава VIII. Объясняетъ и доказываетъ изв?стное положеніе, что 'путь истинной любви не то, что жел?зная дорога'
Безмятежное пребываніе на хутор? Дингли-Делль, чистый и ароматическій воздухъ, оглашаемый безпрерывно п?ніемъ пернатыхъ, присутствіе прелестныхъ представительницъ прекраснаго пола, ихъ великодушная заботливость и безпокойство: все это могущественнымъ образомъ сод?йствовало къ благотворному развитію н?жн?йшихъ чувствъ, глубоко насажденныхъ самою природою въ сердц? м-ра Треси Топмана, несчастнаго свид?теля птичьей охоты. На этотъ разъ его н?жнымъ чувствамъ было, повидимому, суждено обратиться исключительно на одинъ обожаемый предметъ. Молодыя д?вушки были очень милы, и обращеніе ихъ казалось привлекательнымъ во многихъ отношеніяхъ; но д?вственная тетка превосходила во всемъ какъ своихъ племянницъ, такъ и всякую другую женщину, какую только вид?лъ м-ръ Топманъ на своемъ в?ку. Было какое-то особенное великол?піе въ ея черныхъ глазахъ, особенное достоинство въ ея осанк?, и даже походка ц?ломудренной д?вы обличала такія сановитыя свойства, какихъ отнюдь нельзя было зам?тить въ молодыхъ миссъ Уардль. Притомъ не подлежало ни мал?йшему сомн?нію, что м-ръ Треси Топманъ и д?вственная тетка увлеклись другъ къ другу съ перваго взгляда непреодолимою симпатіею; въ ихъ натур? было что-то родственное, что, повидимому, должно было скр?пить неразрывными узами мистическій союзъ ихъ душъ. Ея имя невольно вырвалось изъ груди м-ра Топмана, когда онъ лежалъ на трав?, плавая въ своей собственной крови, и страшный истерическій хохотъ д?вствующей тетки былъ первымъ звукомъ, поразившимъ слухъ счастливаго Треси, когда друзья подвели его къ садовой калитк?. Ч?мъ же и какъ объяснить это внезапное волненіе въ ея груди? Было ли оно естественнымъ изліяніемъ женской чувствительности при вид? челов?ческой крови, или, совс?мъ напротивъ, источникъ его заключался въ пылкомъ и страстномъ чувств?, которое только онъ одинъ изъ вс?хъ живущихъ существъ
