и вывели не т?хъ лошадей. Церемонія запряжки должна была начаться снова. Будь зд?сь м-ръ Пикквикъ одинъ, погоня, безъ всякаго сомн?нія, окончилась бы этой станціей; но старикъ Уардль былъ неугомоненъ и упрямъ: онъ собственными руками помогалъ над?вать хомуты, взнуздывать лошадей, застегивать постромки, и, благодаря его хлопотливымъ распоряженіямъ, д?ло подвинулось впередъ гораздо скор?е, ч?мъ можно было ожидать.
Карета помчалась опять по большой дорог?; но теперь передъ нашими путешественниками открывалась перспектива, не им?вшая въ себ? никакихъ привлекательныхъ сторонъ. До сл?дующей станціи было слишкомъ пятнадцать миль; ночь темн?ла больше и больше съ каждою минутой; в?теръ завылъ, какъ голодный волкъ, и тучи разразились проливнымъ дождемъ. Съ такими препятствіями бороться было трудно. Былъ часъ за полночь, и прошло слишкомъ два часа, когда карета подъ?хала, наконецъ, къ станціонному двору. Зд?сь однакожъ судьба, повидимому, сжалилась надъ нашими путешественниками и оживила надежды въ ихъ сердцахъ.
— Давно ли воротилась эта карета? — закричалъ старикъ Уардль, выпрыгивая изъ своего собственнаго экипажа и указывая на другой, стоявшій среди двора и обл?пленный св?жей грязью.
— Не больше четверти часа, сэръ, — отв?чалъ станціонный смотритель, къ которому былъ обращенъ этотъ вопросъ.
— Леди и джентльменъ?
— Да, сэръ.
— Пожилая леди, желтая, дурная?
— Да.
— Джентльменъ сухопарый, высокій, тонконогій, словно в?шалка?
— Да, сэръ.
— Ну, Пикквикъ, это они, они! — воскликнулъ м-ръ Уардль.
— Они, жаловались, что немножко запоздали, — проговорилъ станціонный смотритель.
— Они, Пикквикъ, ей Богу они! — кричалъ м-ръ Уардль. — Четверку лошадей — жив?й! Мы ихъ настигнемъ, прежде ч?мъ до?дутъ они до станціи. Гинею на водку, ребята, пошевеливайтесь!
И въ состояніи необыкновеннаго возбужденія физическихъ силъ пожилой джентльменъ засуетился и запрыгалъ по широкому двору, такъ что его суетливость электрическимъ образомъ под?йствовала на самого Пикквика, который тоже, приподнявъ подолъ длинной шинели, переб?галъ отъ одной лошади къ другой, кричалъ на ямщиковъ, махалъ руками, притрогивался къ дышлу, хомутамъ, въ несомн?нномъ и твердомъ уб?жденіи, что отъ вс?хъ этихъ хлопотъ приготовленія къ по?здк? должны сократиться по крайней м?р? вполовину.
— Вл?зайте, вл?зайте! — кричалъ м-ръ Уардль, впрыгивая въ карету и захлопывая дверцу съ правой стороны. — Жив?й, Пикквикъ, жив?й!
И прежде, ч?мъ м-ръ Пикквикъ сообразилъ, о чемъ идетъ р?чь, дюжая рука одного изъ ямщиковъ втолкнула его въ карету съ л?вой стороны, захлопнула дверцу, и экипажъ стремглавъ помчался со двора.
— Вотъ мы и пошевеливаемся! — сказалъ пожилой джентльменъ одобрительнымъ тономъ.
Они точно шевелились, и м-ръ Пикквикъ чувствовалъ всю силу исполинскихъ движеній, когда его начало перебрасывать съ одной стороны на другую.
— Держитесь кр?пче! — сказалъ Уардль, когда м-ръ Пикквикъ толкнулся однажды своей головой объ его плечо.
— Въ жизнь никогда я не чувствовалъ такой встряски, — отв?чалъ б?дный м-ръ Пикквикъ.
— Ничего, ничего, мы ихъ нагонимъ! Держитесь кр?пче.
М-ръ Пикквикъ забился въ утолъ. Карета помчалась еще быстр?е.
Такъ промчались они около трехъ миль. Наконецъ, м-ръ Уардль, наблюдавшій изъ окна минуты дв? или три, обратилъ на м-ра Пикквика свое лицо, обрызганное грязью и вскричалъ нетерп?ливымъ тономъ:
— Вотъ они!
М-ръ Пикквикъ высунулъ свою голову изъ окна. Гакъ точно: карета, заложенная четверкой лошадей, мчалась во весь галопъ не въ дальнемъ разстояніи отъ нихъ.
— Жив?й, ребята, жив?й! — По гине? на брата!
Быстроногіе кони первой кареты мчались во весь опоръ; кони м-ра Уардля вихремъ лет?ли по ихъ сл?дамъ.
— Я вижу его голову! — воскликнулъ раздражительный джентльменъ. — Вонъ она, чертова башка!
— И я вижу, — сказалъ м-ръ Пикквикъ. — Вонъ онъ, проклятый Джингль!
М-ръ Пикквикъ не ошибся. Лицо кочующаго актера, совершенно зал?пленное грязью, явственно выставлялось изъ кареты, и можно было различить, какъ онъ д?лаетъ неистовые жесты, ободряя ямщиковъ ускорить б?гъ измученныхъ коней.
Завязалась отчаянная борьба. Деревья, заборы и поля пролетали передъ ними съ быстротой вихря, и черезъ н?сколько минутъ путешественники наши были почти подл? первой кареты. Они слышали даже, какъ дребезжалъ охриплый голосъ Джингля, кричавшаго на ямщиковъ. Старикъ Уардль б?сновался и выходилъ изъ себя. Онъ дюжинами посылалъ впередъ энергическія проклятія вс?хъ возможныхъ видовъ и родовъ, сжималъ кулаки и грозно обращалъ ихъ на предметъ своихъ негодованій; но м-ръ Джингль отнюдь не позволялъ себ? выходить изъ пред?ловъ джентльменскихъ приличій: онъ исподволь бросалъ на своего пресл?дователя презрительную улыбку и отв?чалъ на его угрозы торжественнымъ крикомъ, когда лошади его, повинуясь уб?дительнымъ доказательствамъ кнута, ускоряли быстроту своего б?га.
Лишь только м-ръ Пикквикъ ус?лся на свое м?сто, и м-ръ Уардль, надсадившій свою грудь безполезнымъ крикомъ, всунулъ свою голову въ карету, какъ вдругъ страшный толчокъ заставилъ ихъ судорожно отпрянуть отъ своихъ относительныхъ угловъ. Раздался сильный трескъ, крикъ, гвалтъ, — колесо покатилось въ канаву — карета опрокинулась на бокъ.
Черезъ н?сколько секундъ общей суматохи — барахтанья лошадей и дребезжанья стеколъ — м-ръ Пикквикъ почувствовалъ, какъ высвободили его изъ-подъ руинъ опрокинутаго экипажа и какъ, наконецъ, поставили его на ноги среди грязной дороги. Высвободивъ свою голову изъ капюшона шинели и поправивъ очки на своихъ глазахъ, великій мужъ посп?шилъ бросить орлиный взглядъ на окружающіе предметы.
Старикъ Уардль, въ изорванномъ плать? и безъ шляпы, стоялъ подл? м-ра Пикквика, любуясь на обломки опрокинутаго экипажа. Ямщики, ошеломленные паденіемъ съ козелъ и обл?пленные толстыми слоями грязи, стояли подл? своихъ измученныхъ коней. Впереди, не дальше какъ въ пятидесяти шагахъ, видн?лся другой экипажъ, придержавшій теперь своихъ лошадей. Кучера съ грязными лицами, обращенными назадъ, ухмылялись и оскаливали зубы, между т?мъ какъ м-ръ Джингль съ видимымъ удовольствіемъ смотр?лъ изъ окна кареты на пораженіе своихъ пресл?дователей. Темная ночь уже см?нилась разсв?томъ, и вся эта сцена была совершенно видима для глазъ при бл?дномъ утреннемъ св?т?.
— Э-гой! — заголосилъ безстыдный Джингль. — Перекувырнулись, господа? Жаль. Какъ ваши кости?… Джентльмены пожилые… тяжелые… съ грузомъ… очень опасно!
— Ты негодяй! — прорев?лъ въ отв?тъ м-ръ Уардль.
— Ха, ха, ха! Благодаримъ за комплиментъ… сестрица вамъ кланяется… благополучна и здорова… проситъ не безпокоиться… ?хать назадъ… поклонъ олуху Топману. Ну, ребята!
Ямщики взмахнули бичами, отдохнувшіе кони помчались съ новой быстротой, м-ръ Джингль махнулъ на прощанье б?лымъ платкомъ изъ окна своей кареты.
Ничто во всей исторіи, ни даже самое паденіе, не могло поколебать невозмутимаго и плавнаго теченія мыслей въ кр?пкой голов? президента Пикквикскаго клуба. Но отчаянная дерзость шарлатана, занявшаго сперва деньги y его любезнаго ученика и потомъ въ благодарность осм?лившагося назвать его олухомъ… н?тъ, это было невыносимо, нестерпимо! М-ръ Пикквикъ съ трудомъ перевелъ свой духъ, покрасн?лъ чуть не до самыхъ очковъ и произнесъ весьма медленнымъ, ровнымъ и чрезвычайно выразительнымъ тономъ:
— Если я гд?-нибудь и когда-нибудь встр?чу этого челов?ка, я… я… я…
— Да, да, все это очень хорошо, — возразилъ м-ръ Уардль, — но пока мы зд?сь стоимъ и говоримъ,
