М-ръ Джингль нахмурилъ брови.
— Ну, да, точно такъ, почтенн?йшій, я понимаю, что вы хотите сказать, и заран?е вамъ в?рю. Мы съ вами люди св?тскіе, почтенн?йшій, и хорошо понимаемъ другъ друга… не то, что эти простаки. Намъ ничего не стоитъ провести ихъ: не такъ ли, почтенн?йшій?
М-ръ Джингль улыбнулся.
— Очень хорошо, — продолжалъ адвокатъ, зам?тивъ произведенное впечатл?ніе. — Теперь, почтенн?йшій, д?ло, видите ли, вотъ въ чемъ: y этой леди, до смерти ея матери, н?тъ и не будетъ ничего, кром? разв? какой-нибудь сотняги, да и то едва ли.
— Мать с_т_а_р_у_х_а, — сказалъ м-ръ Джингль многозначительнымъ тономъ.
— Истинная правда, почтенн?йшій, я не спорю, — сказалъ адвокатъ, откашливаясь и вынимая платокъ изъ кармана, — вы справедливо изволили зам?тить, что она с_т_а_р_е_н_ь_к_а. М-съ Уардль происходитъ отъ старинной фамиліи, почтенн?йшій, старинной во вс?хъ возможныхъ отношеніяхъ. Основатель этой фамиліи прибылъ въ Англію съ войскомъ Юлія Цезаря и поселился въ Кентскомъ графств?. Всего зам?чательн?е то, почтенн?йшій, что только одинъ изъ членовъ этой фамиліи не дожилъ до девяноста л?тъ, да и тотъ погибъ насильственною смертью въ половин? XVI в?ка. Старушк? теперь семьдесятъ три года, почтенн?йшій: старенька, я согласенъ съ вами, и едва ли проживетъ она л?тъ тридцать.
Сухопарый джентльменъ пріостановился и открылъ табакерку.
— Что же вы хотите этимъ сказать? — спросилъ м-ръ Джингль.
— Да вотъ не угодно ли табачку, почтенн?йшій… не изволите нюхать? И прекрасно — лишній расходъ. Вижу по всему, почтенн?йшій, что вы прекрасный молодой челов?къ и могли бы отлично устроить въ св?т? свою карьеру, еслибъ былъ y васъ капиталецъ, а?
— Что-жъ изъ этого?
— Вы не понимаете меня?
— Не совс?мъ.
— Я объясню вамъ эту статью въ короткихъ словахъ, потому что вы челов?къ умный и живали въ св?т?. Какъ вы думаете, почтенн?йшій, что лучше: пятьдесятъ фунтовъ и свобода или старая д?вица и долговременное ожиданіе?
— Пятидесяти фунтовъ мало, — сказалъ м-ръ Джингль, вставая съ м?ста. — Не сойдемся.
— Погодите, почтенн?йшій, — возразилъ адвокатъ, удерживая его за фалду. — Капиталецъ кругленькій: челов?ку съ вашими способностями много можетъ сд?лать изъ пятидесяти фунтовъ.
— Полтораста фунтовъ, такъ и быть, — отв?чалъ м-ръ Джингль холоднымъ тономъ.
— Что вы, почтенн?йшій, Богъ съ вами! — возразилъ адвокатъ. — В?дь все это д?ло, говоря по сов?сти, вы?деннаго яйца не стоитъ.
— Однакожъ, вы сами предложили пятьдесятъ.
— И довольно.
— Сто пятьдесятъ.
— Какъ это можно, помилуйте! Семьдесятъ, если угодно.
— Не сойдемся, — сказалъ м-ръ Джингль, вставая опять со своего м?ста.
— Куда жъ вы такъ сп?шите, почтенн?йшій? Погодите. Восемьдесятъ фунтовъ — согласны?
— Мало.
— Довольно, почтенн?йшій, ув?ряю васъ. Неужели вы не сд?лаете никакой уступки?
— Нельзя. Разсудите сами: девять фунтовъ стоили мн? почтовые прогоны; три — позволеніе, итого дв?надцать; вознагражденіе за хлопоты положимъ сто, итого сто дв?надцать. Сколько же, по вашему, должно стоить оскорбленіе личной чести и потеря нев?сты?
— Э, полноте, почтенн?йшій! Я уже сказалъ, что мы хорошо понимаемъ другъ друга. Стоитъ ли намъ распространяться насчетъ этихъ посл?днихъ пунктовъ? Сто фунтовъ для круглоты счета: хотите?
— Сто двадцать.
— Право, почтенн?йшій, охота вамъ изъ такой малости… Ну, я напишу вексель.
И сухопарый джентльменъ с?лъ за столъ писать вексель.
— Срокъ платежа я назначу посл?завтра, — сказалъ адвокатъ, обращаясь къ м-ру Уардлю, — a вы между т?мъ увезите вашу сестрицу.
М-ръ Уардль сд?лалъ утвердительный знакъ.
— Ну, почтенн?йшій, стало быть, мы помирились на сотн? фунтовъ?
— На ста двадцати.
— Почтенн?йшій…
— Пишите, м-ръ Перкеръ, и пусть онъ убирается къ чорту, — перебилъ старикъ Уардль.
М-ръ Джингль взялъ написанный вексель и положилъ въ карманъ.
— Теперь — вонъ отсюда, негодяй! — закричалъ м-ръ Уардль.
— Почтенн?йшій…
— И помни, — продолжалъ м-ръ Уардль, — ни за какія блага я не р?шился бы на эти переговоры съ тобою, если бы не былъ уб?жденъ, какъ дважды два, что съ моими деньгами ты гораздо скор?е полетишь къ чорту въ омутъ, ч?мъ…
— Почтенн?йшій, почтенн?йшій…
— Погодите, Перкеръ. — Вонъ отсюда, негодяй!
— Сію минуту, — отв?чалъ съ невозмутимымъ спокойствіемъ кочующій актеръ. — Прощай, Пикквикъ, прощай, любезный.
Если бы равнодушный зритель могъ спокойно наблюдать физіономію великаго челов?ка въ продолженіе посл?дней части этой бес?ды, онъ не мотъ бы надивиться, какимъ образомъ пожирающій огонь негодованія не расплавилъ стеколъ его очковъ: такъ могучъ и величественно свир?пъ былъ теперь гн?въ президента Пикквикскаго клуба! Кулаки его невольно сжались, щеки побагров?ли и ноздри вздулись, когда онъ услышалъ свое собственное имя, саркастически произнесенное презр?ннымъ негодяемъ. Однакожъ онъ укротилъ свои бурные порывы, и нев?роятное чудо! нашелъ въ себ? твердость духа — неподвижно стоять на одномъ м?ст?.
М-ръ Пикквикъ былъ философъ, это правда; но в?дь и философы — т? же смертные люди, облеченные только бронею высшей мудрости и силы. Стр?ла, роковая стр?ла пронзила насквозь философскую броню и просверлила самое сердце великаго мужа. Раздираемый самою отчаянною яростью, онъ схватилъ чернильницу, бросилъ ее со всего размаха и неистово поб?жалъ впередъ. Но м-ръ Джингль исчезъ въ эту минуту, и великій челов?къ, самъ не зная какъ, очутился въ объятіяхъ Самуэля.
— Куда вы б?жите, сэръ? — сказалъ эксцентрическій слуга. — Мебель, я полагаю, дешева въ вашихъ м?стахъ, a y насъ покупаются чернильницы на чистыя денежки, м-ръ… не им?ю чести знать вашего имени, государь мой. Погодите малую толику: какая польза вамъ гнаться за челов?комъ, который, провалъ его возьми, мастерски составилъ свое счастье? Онъ теперь на другомъ конц? квартала, и ужъ, разум?ется, его не видать вамъ, какъ своихъ ушей.
М-ръ Пикквикъ, какъ и вс? люди, способенъ былъ внимать голосу уб?жденія, кому бы онъ ни принадлежалъ. Мыслитель быстрый и могучій, онъ вдругъ взв?силъ вс? обстоятельства этого д?ла и мигомъ сообразилъ, что благородный гн?въ его будетъ на этотъ разъ совершенно безсиленъ и безплоденъ. Онъ угомонился въ одно мгновеніе ока, испустилъ три глубокихъ вздоха, вынулъ изъ кармана носовой платокъ и благосклонно взглянулъ на своихъ друзей.
Говорить ли намъ о плачевномъ положеніи миссъ Уардль, оставленной такимъ образомъ своимъ нев?рнымъ другомъ? М-ръ Пикквикъ мастерски изобразилъ эту раздирательную сцену, и его записки, обрызганныя въ этомъ м?ст? горькими слезами состраданія, лежатъ предъ нами: одно слово, и типографскіе станки передадутъ ихъ всему св?ту. Но н?тъ, н?тъ! Покоряясь голосу холоднаго разсудка, мы отнюдь не нам?рены сокрушать грудь благосклоннаго читателя изображеніемъ тяжкихъ страданій женскаго сердца.
Медленно и грустно два почтенныхъ друга и страждущая леди возвращались на другой день въ городъ Моггльтонъ. Печально и тускло мрачныя т?ни л?тней ночи ложились на окрестныя поля, когда путешественники прибыли, наконецъ, въ Дингли-Делль и остановились передъ входомъ въ Меноръ-
