Фармъ.
Глава XI. Неожиданное путешествіе и ученое открытіе въ н?драхъ земли. — Пасторскій манускриптъ
Спокойная ночь, проведенная въ глубокой тишин? на хутор? Дингли-Делль, и пятьдесятъ минутъ утренней прогулки на св?жемъ воздух?, растворенномъ благоуханіями цв?товъ, возстановили совершенн?йшимъ образомъ физическія и нравственныя силы президента Пикквикскаго клуба. Ц?лыхъ два дня великій челов?къ пребывалъ въ томительной разлук? со своими добрыми друзьями, и сердце его стремилось теперь къ вождел?нному свиданію. Окончивъ кратковременную прогулку, м-ръ Пикквикъ возвратился домой и на дорог?, съ невыразимымъ наслажденіемъ, встр?тилъ господъ Винкеля и Снодграса, сп?шившихъ прив?тствовать и облобызать великаго мужа. Удовольствіе свиданья, какъ и сл?довало ожидать, сопровождалось превыспреннимъ восторгомъ, да и какой смертный мотъ безъ такого восторга смотр?ть на лучезарныя очи и ланиты президента? Между т?мъ, однакожъ, какое-то облако проб?гало по челу обоихъ друзей, и какая-то тайна, тяжелая, возмутительная, облегала ихъ безпокойныя души. Что бы это значило, — великій челов?къ, несмотря на вс? усилія своего генія, никакъ не могъ постигнуть.
— Здоровъ ли Топманъ? — спросилъ м-ръ Пикквикъ, пожимая руки обоимъ друзьямъ, посл? взаимнаго обм?на горячихъ прив?тствій. — Топманъ здоровъ ли?
М-ръ Винкель, къ которому спеціальнымъ образомъ относился этотъ вопросъ, не далъ никакого отв?та. Печально отворотилъ онъ свою голову и погрузился въ таинственную думу.
— Снодграсъ, — продолжалъ м-ръ Пикквикъ строгимъ тономъ, — гд? другъ нашъ Топманъ? Не боленъ ли онъ?
— Н?тъ, — отв?чалъ м-ръ Снодграсъ, и поэтическая слеза затрепетала на роговой оболочк? его глаза, точь-въ-точь какъ дождевая капля на хрустальномъ стекл?.- н?тъ, онъ не боленъ.
М-ръ Пикквикъ пріостановился и съ великимъ смущеніемъ принялся осматривать своихъ друзей.
— Винкель, Снодграсъ… что все это значитъ? Гд? другъ Топманъ? Что случилось? Какая б?да разразилась надъ его головой? Говорите… умоляю васъ, заклинаю… Винкель, Снодграсъ, — я приказываю вамъ говорить.
Наступило глубокое молчаніе. Торжественная осанка м-ра Пикквика не допускала никакихъ противор?чій и увертокъ.
— Онъ у?халъ, — проговорилъ наконецъ м-ръ Снодграсъ.
— У?халъ! — воскликнулъ м-ръ Пикквикъ. — У?халъ!
— У?халъ, — повторилъ м-ръ Снодграсъ.
— Куда?
— Неизв?стно. Мы можемъ только догадываться, на основаніи вотъ этой бумаги, — сказалъ м-ръ Снодграсъ, вынимая письмо изъ кармана и подавая его президенту. — Вчера утромъ, когда получено было письмо отъ м-ра Уардля съ изв?стіемъ, что сестра его возвращается домой вм?ст? съ вами, печаль, тягот?вшая надъ сердцемъ нашего друга весь предшествовавшій день, начала вдругъ возрастать съ неимов?рною силой. Всл?дъ зат?мъ онъ исчезъ, и мы нигд? не могли отыскать его ц?лый день. Вечеромъ трактирный конюхъ принесъ отъ него письмо изъ Моггльтона. Топманъ, вид?вшійся съ нимъ поутру, поручилъ ему отдать намъ эту бумагу не иначе, какъ въ поздній часъ ночи.
Съ недоум?ніемъ и страхомъ м-ръ Пикквикъ открылъ загадочное посланіе и нашелъ въ немъ сл?дующія строки, начертанныя рукою несчастнаго друга:
'Любезный Пикквикъ!
'Какъ любимецъ природы, щедро над?ленный ея благами, вы, мой другъ, стоите на необозримой высот? передъ слабыми смертными, и могучая душа ваша совершенно чужда весьма многихъ слабостей и недостатковъ, свойственныхъ обыкновеннымъ людямъ. Вы не знаете, почтенный другъ и благопріятель, и даже не должны знать, что такое — потерять однажды навсегда очаровательное созданіе, способное любить пламенно, н?жно, и попасть въ то же время въ хитро сплетенныя с?ти коварно-безчестнаго челов?ка, который, подъ маской дружбы, скрывалъ въ своемъ сердц? жало ядовитой зм?и. Сраженный безпощадною судьбой, я разомъ испыталъ на себ? вліяніе этихъ двухъ ужасныхъ ударовъ.
'Письмо, адресованное на мое имя въ трактиръ 'Кожаной бутылки', что въ Кобгем?, в?роятно, дойдетъ до моихъ рукъ… если только буду существовать на этомъ св?т?. Міръ для меня ненавистенъ, почтенный мой другъ и благопріятель, и я былъ бы радъ погрязнуть гд?-нибудь въ пустын? или дремучемъ л?су. О, если бы судьба, сжалившись надъ несчастнымъ, совс?мъ исторгла меня изъ среды… простите меня — пожал?йте! Жизнь для меня невыносима. Духъ, горящій въ нашей груди, есть, такъ сказать, рукоятка жезла, на которомъ челов?къ, этотъ б?дный носильщикъ нравственнаго міра, носить тяжелое бремя треволненій и суетъ житейскихъ: сломайте рукоятку — бремя упадетъ, и носильщикъ не будетъ бол?е способенъ идти въ дальн?йшій путь. Такова натура челов?ка, дражайшій мой другъ! Скажите очаровательной Рахили, — ахъ, опять, опять!
Треси Топманъ'.
— Мы должны немедленно оставить это м?сто, — сказалъ м-ръ Пикквикъ, складывая письмо. — Посл? того, что случилось, было бы вообще неприлично жить зд?сь; но теперь вдобавокъ мы обязаны отыскать своего друга.
И, сказавъ это, онъ быстро пошелъ домой.
Нам?реніе президента немедленно распространилось по всему хутору. Напрасно м-ръ Уардль и его дочери упрашивали пикквикистовъ погостить еще н?сколько дней: м-ръ Пикквикъ былъ непреклоненъ. Важныя д?ла, говорилъ онъ, требуютъ его личнаго присутствія въ англійской столиц?.
Въ эту минуту пришелъ на дачу старикъ пасторъ.
— Неужели вы точно ?дете? — сказалъ онъ, отведя въ сторону м-ра Пикквика.
М-ръ Пикквикъ далъ утвердительный отв?тъ.
— Въ такомъ случа? позвольте вамъ представить небольшой манускриптъ, который я хот?лъ было прочитать зд?сь въ общемъ присутствіи вашихъ друзей. Рукопись эта, вм?ст? съ н?которыми другими бумагами, досталась мн? посл? смерти моего друга, доктора медицины, служившаго въ нашемъ провинуіальномъ сумасшедшемъ дом?. Большую часть бумагъ я сжегъ; но эта рукопись, по многимъ причинамъ, тщательно хранилась въ моемъ портфел?. В?роятно, вы такъ же, какъ и я, будете сомн?ваться, точно ли она есть подлинное произведеніе сумасшедшаго челов?ка; но во всякомъ случа? мн? весьма пріятно рекомендовать этотъ интересный памятникъ ученому вниманію вашего клуба.
М-ръ Пикквикъ съ благодарностью принялъ манускриптъ и дружески разстался съ обязательнымъ пасторомъ.
Гораздо трудн?е было разстаться съ радушными и гостепріимными жителями Меноръ-Фарма. М-ръ Пикквикъ поц?ловалъ молодыхъ д?вушекъ — мы хот?ли сказать: съ отеческою н?жностью, какъ будто он? были его родныя дочери; но это выраженіе по н?которымъ причинамъ оказывается неум?стнымъ, и потому надобно сказать просто: — Пикквикъ поц?ловалъ молодыхъ д?вушекъ, обнялъ старую леди съ сыновнею н?жностью, потрепалъ, по патріархальному обычаю, розовыя щеки смазливыхъ горничныхъ и вложилъ въ ихъ руки бол?е субстанціальныя доказательства своего отеческаго одобренія. Разм?нъ прощальныхъ церемоній съ самимъ хозяиномъ счастливой семьи былъ чрезвычайно трогателенъ и радушенъ; но всего трогательн?е было вид?ть, какъ прощался поэтъ Снодграсъ со вс?ми членами семейства и особенно съ миссъ Эмиліей Уардль, начинавшей уже вполн? понимать поэтическія свойства молодого гостя.
Наконецъ, посл? многихъ возгласовъ, поц?луевъ, объятій, рукопожатій, друзья наши выбрались на открытый дворъ и медленными шагами выступили за ворота. Н?сколько разъ оглядывались они на гостепріимный Меноръ-Фармъ, и много воздушныхъ поц?луевъ послалъ м-ръ Снодграсъ въ отв?тъ на взмахъ б?лаго платочка, безпрестанно появлявшагося въ одномъ изъ верхнихъ оконъ.
Въ Моггльтон? путешественники добыли колесницу, доставившую ихъ въ Рочестеръ безъ
