усиліе, и премудрый эскулапъ полет?лъ бы вверхъ ногами на кирпичный тротуаръ. Это была бы превосходн?йшая штука! Но я глубоко таилъ въ своей груди зав?тную тайну, и эскулапъ остался невредимъ. Черезъ н?сколько дней мн? было объявлено, что больную должно запереть въ какомъ-нибудь чулан?, подъ строгимъ надзоромъ опытной сид?лки: сумасшедшій долженъ былъ озаботиться насчетъ ареста своей жены. Я удалился за городъ въ открытое поле, гд? никто не могъ меня слышать, и громко хохоталъ я, и дикій крикъ мой долго разносился по широкому раздолью.
'Она умерла на другой день. Почтенный старецъ съ с?дыми волосами сопровождалъ на кладбище свою возлюбленную дщерь, и н?жные братцы оросили горькими слезами безчувственное т?ло своей сестрицы.
'Духъ мой волновался, чувства били постоянную тревогу, и я предугадывалъ инстинктивно, что секретъ мой, рано или поздно, сд?лается изв?стнымъ всему св?ту, что меня назовутъ ея убійцей. Я не могъ постоянно скрывать своей дикой радости и буйнаго разгула, клокотавшаго въ моей груди. Оставаясь одинъ въ своей комнат?, я прыгалъ, скакалъ, билъ въ ладоши, кувыркался, плясалъ, и дикій восторгъ мой раздавался иной разъ по всему дому. Когда я выходилъ со двора и вид?лъ на улицахъ шумныя толпы, когда сид?лъ въ театр?, слышалъ звуки оркестра и смотр?лъ на танцующихъ актеровъ, неистовая радость до того начинала бушевать въ моей груди, что я томился непреодолимымъ желаніемъ выпрыгнуть на сцену и разорвать на мелкіе куски весь этотъ народъ. Но, удерживая порывы своего восторга, я скрежеталъ зубами, топалъ ногой и кр?пко прижималъ острые ногти къ ладонямъ своихъ собственныхъ рукъ. Все шло хорошо, и никто еще не думалъ, не гадалъ, что я былъ сумасшедшій.
'Помню… это, однакожъ, посл?дняя вещь, которую я еще могу хранить въ своей памяти: д?йствительность въ моемъ мозгу перем?шивается теперь на половину съ фантастическими грезами, да и н?тъ y меня времени отд?лять перепутанныя идеи одну отъ другой. — Помню, какъ, наконецъ, меня вывели на св?жую воду. Ха, ха, ха! Еще я вижу, какъ теперь, ихъ испуганные взоры, еще чувствую, какъ сжатый кулакъ мой бороздилъ ихъ бл?дныя щеки и какъ потомъ, съ быстротою вихря, я бросился впередъ, оставивъ ихъ оглашать безполезнымъ визгомъ и гвалтомъ пустое пространство. Сила гиганта объемлетъ меня, когда я думаю теперь объ этомъ посл?днемъ подвиг? въ своей жизни между разумными людьми. Вотъ… вотъ какъ дребезжитъ, хруститъ, ломается и гнется эта жел?зная р?шетка подъ моей могучей рукой. Я могъ бы искромсать ее, какъ гибкій сучокъ, если бы могъ вид?ть опред?ленную ц?ль для такого маневра; но зд?сь пропасть длинныхъ галлерей, запоровъ, дверей: трудно было пробить себ? дорогу черезъ вс? эти преграды Да еслибъ и пробилъ, на двор?, я знаю, пришлось бы наткнуться на жел?зныя ворота, всегда запертыя и задвинутыя огромнымъ жел?знымъ болтомъ. Вс?мъ зд?сь изв?стно, что я былъ за челов?къ.
'Ну да… такъ точно: я вы?зжалъ на какой-то спектакль. Было уже поздно, когда я воротился домой. Мн? сказали, что въ гостиной дожидается меня одинъ изъ трехъ братцевъ, желавшій, сказалъ онъ, переговорить со мною о какомъ-то важномъ д?л?: я помню это хорошо. Этотъ челов?къ, должно зам?тить, служилъ для меня предметомъ самой остервен?лой ненависти, къ какой только способенъ сумасшедшій. Уже давно я собирался вонзить свои когти въ его надменную морду. Теперь мн? доложили, что онъ сидитъ и ждетъ меня для переговоровъ. Я быстро поб?жалъ наверхъ. Ему нужно было сказать мн? пару словъ. По данному знаку слуги удалились. Было поздно, и мы остались наедин?, съ глазу на глазъ — первый разъ въ жизни.
'Я тщательно отворотилъ отъ него свои глаза, такъ какъ мн? было изв?стно, — и я гордился этимъ сознаніемъ, — что огонь б?шенства изливался изъ нихъ яркимъ потокомъ. Мы сид?ли молча н?сколько минутъ. Онъ первый началъ разговоръ. Странныя выходки съ моей стороны, говорилъ онъ, посл?довавшія немедленно за смертью моей сестры, были н?которымъ образомъ оскорбленіемъ священной ея памяти. Соображая различныя обстоятельства, ускользавшія прежде отъ его вниманія, онъ былъ теперь почти уб?жденъ, что я дурно обращался съ его сестрой. Поэтому онъ желалъ знать, справедливо ли онъ думалъ, что я злонам?ренно оскорбляю память несчастной покойницы и оказываю явное неуваженіе къ ея осирот?лому семейству. Званіе, которое онъ носитъ, уполномочиваетъ его требовать отъ меня такихъ объясненій.
'Этотъ челов?къ им?лъ должность, красивую должность, купленную на мои деньги. Въ его голов? прежде всего родился и созр?лъ остроумный планъ — заманить меня въ западню и овлад?ть моимъ богатствомъ. Больше вс?хъ и настойчив?е вс?хъ другихъ членовъ семейства принуждалъ онъ свою сестру выйти за меня, хотя зналъ, что сердце ея принадлежало молодому челов?ку, любившему ее до страсти. Званіе уполномочиваетъ его! Но это званіе было позорной ливреей его стыда! Противъ воли я обратилъ на него свой взоръ, но не проговорилъ ни слова.
'Подъ вліяніемъ этого взора, физіономія его быстро начала изм?няться. Былъ онъ не трусъ, но краска мгновенно сб?жала съ его лица, и онъ отодвинулъ свой стулъ. Я подс?лъ къ нему ближе и когда я засм?ялся — мн? было очень весело, — онъ вздрогнулъ. Б?шенство сильн?е заклокотало въ моей крови. Онъ испугался.
'— A вы очень любили свою сестрицу, когда она была жива? — спросилъ я. — Очень?
'Онъ съ безпокойствомъ оглянулся вокругъ, и я увид?лъ, какъ рука его ухватилась за спинку стула. Однакожъ, онъ не сказалъ ничего.
'— Вы негодяй, сэръ, — продолжалъ я веселымъ тономъ, — я открылъ ваши адскіе замыслы противъ меня и узналъ, что сердце вашей сестры принадлежало другому, прежде ч?мъ вы принудили ее вступить въ ненавистный бракъ. Я знаю все и повторяю — вы негодяй, сэръ.
'Онъ вскочилъ, какъ ужаленный вепрь, высоко поднялъ стулъ надъ своею головою и закричалъ, чтобъ я посторонился, тогда какъ мы стояли другъ передъ другомъ лицомъ къ лицу.
'Голосъ мой походилъ на дикій визгъ, потому что я чувствовалъ бурный приливъ неукротимой злобы въ своей груди. Старыя чудовища выступали на сцену передъ моими глазами и вдохновляли меня мыслью — растерзать его на части.
'— Будь ты проклятъ, извергъ! — взвизгнулъ я во всю мочь. — Я сумасшедшій! Провались ты въ тартарары!
'Богатырскимъ взмахомъ я отбилъ деревянный стулъ, брошенный мн? въ лицо, схватилъ его за грудь, и оба мы грянулись на полъ.
'То была не шуточная борьба. Высокій и дюжій мужчина, онъ сражался за свою жизнь. Я зналъ, ничто въ мір? не сравняется съ моей силой, и притомъ — правда была на моей сторон?… Да, на моей, хоть я былъ сумасшедшій. Скоро онъ утомился въ неравной борьб?. Я наступилъ кол?номъ на его грудь и обхватилъ об?ими руками его мясистое горло. Его лицо покрылось багровой краской, глаза укатились подъ лобъ, онъ высунулъ языкъ и, казалось, принялся меня дразнить. Я стиснулъ кр?пче его шею.
'Вдругъ дверь отворилась, съ шумомъ и гвалтомъ ворвалась толпа народа и дружно устремилась на сумасшедшаго силача.
'Секретъ мой былъ открытъ, и теперь надлежало мн? бороться за свою свободу. Быстро вскочилъ я на ноги, бросился въ самый центръ своихъ враговъ и мгновенно прочистилъ себ? путь, какъ будто моя могучая рука была вооружена с?кирой. Выюркнувъ изъ двери, я однимъ прыжкомъ перескочилъ черезъ перила и въ одно мгновеніе очутился среди улицы.
'Прямо и быстро поб?жалъ я, и никто не см?лъ меня остановить. Я заслышалъ шумъ позади и удвоилъ свое б?гство. Шумъ становился слаб?е и слаб?е и, наконецъ, совс?мъ заглохъ въ отдаленномъ пространств?; но я стремительно б?жалъ впередъ, перепрыгивая черезъ болота, черезъ рвы, перескакивая черезъ ст?ны, съ дикимъ воемъ, крикомъ и визгомъ, которому дружнымъ хоромъ вторили воздушныя чудовища, толпившіяся вокругъ меня спереди и сзади, справа и сл?ва. Демоны и чертенята подхватили меня на свои воздушныя руки, понесли на крыльяхъ в?тра, заголосили, зажужжали, застонали, засвистали, перекинули меня черезъ высокій заборъ, закружили мою голову, и я грянулся безъ чувствъ на сырую землю. Пробужденный и приведенный въ себя, я очутился зд?сь, въ этой веселой кель?, куда р?дко заходитъ солнечный св?тъ и куда прокрадываются лучи бл?днаго м?сяца единственно для того, чтобы р?зче отт?нять мрачные призраки и эту безмолвную фигуру, которая в?чно жмется въ своемъ темномъ углу. Бодрствуя почти всегда, днемъ и ночью, я слышу иногда странные визги и крики изъ различныхъ частей этой обширной палаты. Кто и чего добивается этимъ гвалтомъ, я не знаю; но въ томъ н?тъ сомн?нія, что бл?дная фигура не принимаетъ въ немъ ни мал?йшаго участья. Лишь только первыя т?ни ночного мрака наб?гутъ въ эту келью, она, тихая и скромная, робко забивается въ свой темный уголокъ и стоитъ неподвижно на одномъ и томъ же м?ст?, прислушиваясь къ веселой музык? моей жел?зной ц?пи и
