первомъ этаж? окнами на улицу, спальня — во второмъ. Такимъ образомъ, сид?лъ ли онъ за своей конторкой съ перомъ или книгою въ рукахъ, или стоялъ въ своей опочивальн? предъ туалетнымъ зеркаломъ съ бритвой, щеткой и гребенкой — въ томъ и другомъ случа? великій челов?къ им?лъ полную возможность созерцать челов?ческую натуру во вс?хъ категоріяхъ и формахъ, въ какихъ только она могла проявляться на многолюдномъ и шумномъ переулк?. Хозяйка его, м-съ Бардль, — вдова и единственная насл?дница покойнаго чиновника лондонской таможни, — была женщина довольно статная и ловкая, съ пріятной физіономіей и жив?йшими манерами, мастерица разливать чай и стряпать пломъ-пудинги — кухмистерскій талантъ, полученный ею отъ природы и развитый продолжительнымъ упражненіемъ до значительной степени геніальности. Не было въ дом? ни д?тей, ни слугъ, ни куръ; ни п?туховъ; кром? самой хозяйки единственными жильцами были зд?сь: большой челов?къ и маленькій мальчишка: большой челов?къ никто другой, какъ самъ м-ръ Пикквикъ, a мальчишка составлялъ единственное произведеніе самой м-съ Бардль. Большой челов?къ, постоянно занятый философическими упражненіями вн? домашняго очага, приходилъ въ свою квартиру въ десять часовъ ночи, когда рукою заботливой хозяйки изготовлялась для него мягкая постель на складной кровати; маленькій челов?къ верт?лся постоянно около своей матери, и гимнастическія его упражненія не переходили за порогъ родительскаго дома. Чистота и спокойствіе владычествовали во вс?хъ углахъ и закоулкахъ, и воля м-ра Пикквика была зд?сь непреложнымъ закономъ.
Всякому, кто знакомъ былъ съ этими подробностями въ домашней экономіи великаго челов?ка и съ его необыкновенною аккуратностью во вс?хъ мысляхъ, чувствахъ и д?лахъ, показались бы, в?роятно, весьма таинственными и загадочными — физіономія, осанка и поведеніе м-ра Пикквика раннимъ утромъ, наканун? того достопамятнаго дня, когда вновь должна была начаться его ученая экспедиція для историческихъ, географическихъ и археологическихъ наблюденій. Онъ ходилъ по комнат? взадъ и впередъ съ зам?чательною скоростью, выглядывалъ довольно часто изъ окна, посматривалъ на часы и обнаруживалъ другіе очевидные знаки нетерп?нія, весьма необыкновеннаго въ его философической натур?. Было ясно, что предметъ великой важности наполняетъ его созерцательную душу, но какой именно — неизв?стно. Этого не могла даже отгадать сама м-съ Бардль, чистившая теперь его комодъ, стулья и диваны.
— М-съ Бардль! — сказалъ, наконецъ, м-ръ Пикквикъ, когда его хозяйка, посл? своей утомительной экзерсиціи, остановилась среди комнаты съ половою щеткой въ рукахъ.
— Къ вашимъ услугамъ, сэръ, — сказала м-съ, Бардль.
— Мальчикъ, мн? кажется, ходитъ слишкомъ долго.
— Не мудрено, сэръ, дорога дальняя, — отв?чала м-съ Бардль, — до Боро не вдругъ дойдешь.
— Правда ваша, правда! — зам?тилъ м-ръ Пикквикъ.
И онъ опять впалъ въ глубокое раздумье, между т?мъ какъ м-съ Бардль принялась мести полъ.
— М-съ Бардль, — сказалъ м-ръ Пикквикъ черезъ н?сколько минутъ.
— Къ вашимъ услугамъ, сэръ.
— Какъ вы думаете, м-съ Бардль, расходы на двухъ челов?къ значительно больше, ч?мъ на одного?
М-съ Бардль покрасн?ла до самыхъ кружевъ своего чепца, такъ какъ ей показалось, что глаза ея жильца заморгали искрами супружеской любви.
— Что за вопросъ, м-ръ Пикквикъ! Боже мой что за вопросъ!
— Какъ же вы думаете, м-съ Бардль?
Хозяйка подошла къ самому носу ученаго мужа, который сид?лъ въ эту минуту на диван?, облокотившись на столъ.
— Это зависитъ, добрый мой м-ръ Пикквикъ, — сказала она, улыбаясь и красн?я какъ роза, — это зависитъ отъ особы, на которую падетъ вашъ выборъ. Если, прим?ромъ сказать, будетъ она бережлива и осторожна, тогда, конечно… вы сами знаете м-ръ Пикквикъ.
— Справедливо, сударыня, совершенно справедливо; но челов?къ, котораго я им?ю въ виду… (Зд?сь м-ръ Пикквикъ пристально взглянулъ на м-съ Бардль), челов?къ этотъ влад?етъ вс?ми свойствами, необходимыми въ домашнемъ быту, и притомъ, если не ошибаюсь, онъ хорошо знаетъ св?тъ, м-съ Бардль: его проницательность и опытность могутъ принести мн? существенную пользу.
— Вы такъ думаете?
— Да, я почти ув?ренъ въ этомъ, — продолжалъ м-ръ Пикквикъ, принимая важную осанку, отличавшую его во вс?хъ случаяхъ, когда р?чь шла о какомъ — нибудь интересномъ предмет?,- и если сказать вамъ правду, я р?шился, м-съ Бардль.
— Такъ скоро? Боже мой, Боже мой!
— Вамъ, можетъ быть, покажется весьма страннымъ, что я никогда не просилъ вашего сов?та объ этомъ предмет? и даже не упоминалъ о немъ до нын?шняго утра, когда я отправилъ вашего мальчика… не такъ ли, м-съ Бардль.
Но м-съ Бардль, вм?сто словъ, могла отв?чать только выразительнымъ и н?жнымъ взоромъ. Она поклонилась м-ру Пикквику, глядя на него издали, какъ на предметъ недоступный, и вотъ теперь вдругъ, совершенно неожиданнымъ образомъ, онъ возводитъ ее на такую высоту, которая никогда не грезилась ей въ самыхъ бурныхъ и сл?пыхъ мечтахъ ея пламенной фантазіи, развитой продолжительнымъ вдовствомъ. Итакъ — м-ръ Пикквикъ д?лалъ предложеніе… какой остроумный планъ! — отослать ея малютку въ Боро, спровадить его съ глазъ долой… отстранить всякое препятствіе… какъ это умно, деликатно!
— Что вы на это скажете, м-съ Бардль.
— Ахъ, м-ръ Пикквикъ!.. вы такой добрый!
— По моему, м-съ Бардль, это будетъ очень хорошо, во-первыхъ, вы избавитесь отъ многихъ хозяйственныхъ хлопотъ… не такъ ли?
— Объ этомъ, сэръ, не извольте безпокоиться, — возразила вдова, упоенная сладкою мечтой о близкомъ счастіи. — Пусть эти хлопоты увеличатся во сто разъ, только бы вы были счастливы, мой добрый, несравненный м-ръ Пикквикъ! Ваше вниманіе къ моему одиночеству…
— Ну, да и это, конечно, пунктъ важный, — перебилъ м-ръ Пикквикъ, — хотя я о немъ и не думалъ. Вамъ не будетъ скучно, м-съ Бардль, потому что съ вами будетъ челов?къ разговорчивый и веселый.
— Вы меня осчастливите, я не сомн?ваюсь въ этомъ, — сказала м-съ Бардль.
— Да и вашему малютк?…
— Господи, спаси его и помилуй! — перебила м-съ Бардль съ материнскимъ вздохомъ.
— Вашему малютк?, говорю, тоже будетъ очень весело. У него будетъ опытный товарищъ, который станетъ его учить, наблюдать за его нравственностью. Подъ его руководствомъ, я ув?ренъ, онъ въ одну нед?лю сд?лаетъ больше, ч?мъ теперь въ ц?лый годъ.
И м-ръ Пикквикъ бросилъ на свою собес?дницу самую благосклонную улыбку.
— Милый! милый!
М-ръ Пикквикъ, совс?мъ не ожидавшій такого н?жнаго эпитета, обнаружилъ изумленный видъ.
— Милый, добрый мой толстунчикъ!..
И, не прибавляя больше никакихъ объясненій, м-съ Бардль бросилась въ объятія м-ра Пикквика и обвила его шею своими дебелыми руками, испуская при этомъ катаракты слезъ и хоры глубокихъ воздыханій.
— Что съ вами, м-съ Бардль? — вскричалъ ошеломленный м-ръ Пикквикъ. — Образумьтесь… м-съ Бардль… если кто нибудь придетъ… оставьте… я ожидаю пріятелей…
— О, пусть ихъ идутъ!.. Пусть придетъ весь св?тъ! — кричала изступленная вдова. — Я никогда васъ не оставлю, мой добрый, милый, несравненный другъ души моей!
Съ этими словами миссъ Бардль прижалась еще плотн?е къ могучей груди президента.
— Отстанете ли вы наконецъ? — говорилъ м-ръ Пикквикъ, вырываясь изъ насильственныхъ объятій. — Чу, кто-то идетъ… шаги на л?стниц?. М-съ Бардль, ради Бога, подумайте, въ какое положеніе вы ставите меня…
Безполезныя мольбы! М-съ Бардль безъ чувствъ повисла на ше? отчаяннаго старика, и прежде, ч?мъ онъ усп?лъ положить ее на диванъ, въ комнату вошелъ малютка Бардль, ведя за собою господъ Снодграса, Топмана и Винкеля.
М-ръ Пикквикъ остался прикованнымъ къ своему м?сту, безъ движенія и языка. Онъ стоялъ среди
