несомн?нные признаки того, что долговязый пользуется благосклонностью цв?тущей вдовы. Томъ былъ вообще большой любитель горячаго пунша, — я могу даже сказать — Томъ влюбленъ былъ въ горячій пуншъ съ коньякомъ, водкой или ромомъ, смотря по обстоятельствамъ; поэтому ничего н?тъ удивительнаго, если онъ, накормивъ свою лошадку и скушавъ самъ три тарелки разнаго печенья и варенья, изготовленнаго хозяйкой, приказалъ себ?, эксперимента ради, подать стаканъ горячаго пунша. Экспериментъ оказался вполн? удачнымъ даже сверхъ всякаго ожиданія, по той именно причин?, что изъ вс?хъ предметовъ кухмистерскаго искусства цв?тущая вдова наибол?е усовершенствовала себя въ приготовленіи горячительныхъ напитковъ. Опорожнивъ влагу едва не съ быстротою молніи, Томъ Смартъ заказалъ другой стаканъ, и это отнюдь не удивитъ васъ, господа, если вы потрудитесь сообразить, что горячій пуншъ, пріятный и сладкій при вс?хъ р?шительно обстоятельствахъ жизни, долженъ былъ показаться очаровательнымъ Тому Смарту, сид?вшему въ теплой комнат? передъ пылающимъ каминомъ, тогда какъ в?теръ неистово бушевалъ и б?сновался вокругъ всего дома. Томъ Смартъ, видите ли, праздновалъ, такъ сказать, свою поб?ду надъ буйною стихіей, и по этой-то причин? заказалъ себ? другой стаканъ горячаго пунша, за которымъ сл?довалъ третій, четвертый и такъ дал?е. Сколько выпилъ онъ всего, я не знаю; но ч?мъ больше онъ пилъ, т?мъ больше косился на долговязаго гостя, и т?мъ сильн?е кип?ла желчь въ его груди.
'— Безстыдный нахалъ, провалъ его возьми! — думалъ про себя Томъ Смартъ, — какого ему чорта торчать за этимъ буфетомъ? Препасквильная рожа! Неужели y этой вдовы н?тъ никакого вкуса насчетъ выбора достойныхъ кавалеровъ?… Скверный анекдотъ!
'Зд?сь быстрый взоръ Тома Смарта отпрянулъ отъ камина на круглый столъ, и, подозвавъ хозяйку, онъ посп?шно заказалъ себ? новый стаканъ пунша.
'Должно зам?тить, господа, что Томъ Смартъ чувствовалъ всегда особенное расположеніе къ трактирной жизни. Уже давно воображеніе его лел?яло мечту — завести свой собственный трактиръ, стоять за буфетомъ въ широкомъ сюртук? и широкихъ штанахъ безъ штрипокъ, запустивъ об? руки въ глубокіе карманы. Не разъ ему случалось занимать первыя м?ста на веселыхъ пирахъ и съ наслажденіемъ думать, что эти пиры могли бы продлиться до безконечности, еслибъ самъ онъ былъ содержателемъ общаго стола. Одаренный отъ природы ораторскимъ талантомъ, онъ могъ бы произносить великол?пныя р?чи въ присутствіи дорогихъ гостей, воспламеняя ихъ жажду къ заздравнымъ тостамъ. Вс? эти мысли, съ быстротою молніи, просверлили голову Тома Смарта, когда онъ допивалъ шестой уже стаканъ, зас?дая передъ пылающимъ каминомъ. Мудрено-ли, что онъ чувствовалъ справедливое негодованіе при взгляд? на долговязаго верзилу, готоваго сд?латься обладателемъ прекраснаго трактира, тогда какъ онъ, Томъ Смартъ, принужденъ будетъ въ его пользу отказаться отъ своего истиннаго призванія.
'За посл?дними двумя стаканами Томъ Смартъ обдумывалъ планъ завязать ссору и вступить въ открытую борьбу со своимъ непріязненнымъ соперникомъ; но, не выдумавъ ни синь пороха, р?шилъ отправиться въ постель, считая себя злополучн?йшимъ созданіемъ въ мір?.
'Томъ Смартъ шелъ впередъ по широкой старинной л?стниц? всл?дъ за хорошенькой черноглазой д?вушкой, провожавшей его со св?чою въ рукахъ. Н?сколько шаговъ сд?лали они счастливо, безъ всякихъ приключеній; но потомъ св?ча вдругъ загасла отъ сильныхъ порывовъ в?тра, пробравшагося черезъ щели въ галлерею, и они остались среди л?стницы одни, окруженные ночнымъ мракомъ. Могло, впрочемъ, статься, что св?чу задулъ не в?теръ, a самъ Томъ, для того, чтобъ им?ть удобный случай поц?ловать и обнять свою проводницу: такъ, по крайней м?р?, разглашали его враги, и такъ именно поступилъ бы я самъ на его м?ст?. Скоро, однакожъ, принесена была другая св?ча, и путешественникъ, продолжая пробираться черезъ лабиринтъ переходовъ, благополучно достигъ комнаты, назначенной ему для ночлега. Д?вушка пожелала ему спокойной ночи и оставила его одного.
'Комната им?ла огромные разм?ры. На постели, стоявшей посредин?, могли бы, въ случа? нужды, пом?ститься дюжины дв? ребятишекъ изъ мужского пансіона; въ двухъ гардеробныхъ шкафахъ, приставленныхъ къ ст?н?, мотъ бы, безъ мал?йшаго труда, уложиться походный скарбъ ц?лой дюжины полковъ; но всего бол?е поразило вниманіе Тома Смарта странное, уродливое кресло, или, правильн?е, безобразный стулъ съ высокой спинкой, испещренной фантастической р?зьбой, съ цв?точной камчатной подушкой и круглыми шишками на конц? ногъ, тщательно перевязанныхъ краснымъ сукномъ, какъ будто они страдали подагрой. Насчетъ вс?хъ другихъ креселъ Томъ Смартъ былъ собственно того мн?нія, что это — старинныя кресла и больше ничего; но этотъ спеціальный предметъ, нисколько не похожій на своихъ товарищей, отличался такими зат?йливыми и фантастическими формами, что онъ, повидимому, никакъ не могъ оторвать отъ нихъ своихъ глазъ. Около получаса просид?лъ онъ на одномъ и томъ же м?ст?, обращенный спиною къ камину и погруженный въ таинственное созерцаніе, принимавшее постепенно самый восторженный характеръ.
'— Чортъ бы его побралъ! — проговорилъ, наконецъ, Томъ Смартъ, начиная разд?ваться и продолжая гляд?ть на старинный стулъ, поставленный y изголовья его постели. — Въ жизни не видалъ я такихъ уродовъ и не увижу никогда. Этакой анафема!
'Онъ покачалъ головой съ видомъ глубокой мудрости и опять взглянулъ на кресло. Запутываясь больше и больше въ своихъ мысляхъ, онъ летъ въ постель, прикрылся простыней и погрузился въ сонъ.
'Минутъ черезъ двадцать онъ вскочилъ на своей постели, пробужденный тревожными и шумными вид?ніями долговязыхъ гостей и пуншевыхъ стакановъ. Первый предметъ, обрисовавшійся въ его воспламененномъ воображеніи, былъ опять фантастическій стулъ.
,- Мошенникъ! — проворчалъ Томъ Смаргь, подернутый судорожною дрожью. — Я не стану смотр?ть на него!
'Онъ повалился на подушки, прищурилъ глаза и старался ув?рить себя, что спитъ кр?пкимъ сномъ. Напрасный трудъ! Передъ умственными взорами его заплясали, закривлялись уродливые стулья, прыгая по спинкамъ другъ друга и выд?лывая самыя безстыдныя гримасы.
'— Этакая притча! — проговорилъ Томъ Смартъ, высовывая свою голову изъ подъ теплой простыни. — Ужъ лучше же стану я смотр?ть на одинъ д?йствительный стулъ, ч?мъ на неистовыя полчища подобныхъ ему призраковъ.
'И онъ точно принялся смотр?ть, усердно, пристально, неподвижно; но вдругъ передъ его глазами начали совершаться чудод?йственныя перем?ны. Р?зьба спинки вытянулась, выпрямилась и постепенно приняла фигуру безобразнаго старика съ морщинистымъ лицомъ. Камчатная подушка превратилась въ жилетъ стариннаго фасона; круглыя шишки приняли форму челов?ческихъ ногь, обутыхъ въ красныя туфли, и весь стулъ сформировался въ джентльмена прошлаго стол?тія, поджавшаго подъ мышку свои руки. Томъ Смартъ сид?лъ, протиралъ глаза и старался удалить отъ себя фантастическую грезу. Тщетныя усилія! На м?ст? фантастическаго стула былъ точно безобразный джентльменъ и, что всего удивительн?е, безобразный джентльменъ дико и нахально заморгалъ глазами на Тома Смарта.
'Томъ Смартъ, надобно зам?тить, былъ забубенная каналья первой руки, и притомъ въ его желудк? еще варились и кип?ли стаканы пунша. Сначала онъ струхнулъ немного, но потомъ запылалъ, такъ сказать, величайшимъ негодованіемъ противъ старика, моргавшаго на него съ такимъ отчаяннымъ безстыдствомъ. Наконецъ, онъ не вытерп?лъ и сказалъ сердитымъ тономъ:
'— Зач?мъ ты пялишь на меня свои безстыдныя б?льма?
'— Теб? на что? — проговорилъ безобразный старикашка, вытянутый фертомъ. — Смотрю и д?лаю, что хочу, a ты можешь себ? б?сноваться, сколько угодно, Томъ Смартъ.
'— Какъ ты знаешь мое имя, старый хрычъ? — спросилъ Томъ Смартъ, приведенный въ н?которое смущеніе. Онъ старался, однакожъ, показать, что совс?мъ не труситъ.
'— Вотъ ужъ это и не д?ло, Томъ Смартъ, — отв?чалъ старикъ обиженнымъ тономъ, — благородное красное дерево Испаніи заслуживаетъ н?котораго уваженія съ твоей стороны; a ты, между т?мъ, вздумалъ обращаться со мной такъ, какъ будто я былъ хрупкій ор?ховый стулъ нов?йшаго фасона. Стыдно теб?, братъ Томъ!
'И, говоря это, старый джентльменъ принялъ такой гордый видъ, что Томъ струсилъ не на шутку.
'— Извините, сэръ, я не им?лъ никакого нам?ренія обижать васъ, — проговорилъ Томъ Смартъ смиреннымъ и даже н?сколько униженнымъ тономъ.
