— М-ръ Пикквикъ.
— Пикквикъ? Карашо. Значитъ, предки его била основатель пикниковъ, оттуда и фамилія — Пикникъ.
Говоря это, знаменитый иностранецъ уже вносилъ въ свою книгу генеалогическую зам?тку о древней англійской фамиліи Пикниковъ. М-съ Львица Гонтеръ посп?шила исправить ошибку:
— Вы не разслышали, графъ, — м-ръ Пикквикъ.
— Пигь, Вигъ — карашо. Пигъ (свинья) имя, Вигъ — фамилія. Сочинилъ теорію…
— Пискарей, графъ.
— Сухарей, карашо. Я запишу: каспадинъ Викъ, изв?стный англійскій литераторъ, сочинившій 'теорію сухарей', которые вообще могутъ играть важную роль въ морской держав?, обязанной содержать огромный флотъ и кормитъ сухарями ц?лыя полчища матросовъ. Какъ ваше здоровье, м-ръ Викъ?
— Совершенно здоровъ, покорно благодарю, — отв?чалъ м-ръ Пикквикъ учтивымъ тономъ. — Вы давно въ Англіи, графъ?
— Давно… очень давно… больше двухъ нед?ль.
— Сколько же еще нам?рены пробыть?
— Нед?лю.
— Вамъ много будетъ д?ла, если вы нам?рены этимъ временемъ собирать матеріалы, — отв?чалъ улыбаясь м-ръ Пикквикъ.
— Матеріалы уже вс? готовы, — сказалъ графъ.
— Право?
— Они y меня зд?сь, — прибавилъ графъ, знаменательно ударяя себя по лбу. — Стоитъ только прис?сть, и книга готова.
— О чемъ же преимущественно вы нам?рены писать?
— Обо всемъ: музыка, живопись, наука, поэзія, политика — все войдетъ въ мои записки.
— Какъ же это, сэръ? Уже одна политика требуетъ глубокихъ соображеній: в?дь это все то же, что житейская философія.
— Погодите, — сказалъ графъ, вынимая опять записную книгу. — Счастливая идея! Можно начать этимъ особую главу. — Глава сорокъ седьмая: Политика. Эпиграфъ:
Такимъ образомъ невинное зам?чаніе м-ра Пикквика, дополненное разными поясненіями, удостоилось быть внесеннымъ въ книгу знаменитаго иностранца.
— Графъ, — сказала м-съ Львица Гонтеръ.
— Что прикажете, мадамъ Гонтъ?
— Позвольте представить вамъ м-ра Снодграса, поэта, друга м-ра Пикквика.
— Погодите! — воскликнулъ графъ, вынимая опять записную книгу. — Поэтъ Сной-Красъ? Карашо. Глава пятьдесятая. Поэзія. На утреннемъ бал? мадамъ Гонтъ познакомила меня съ первымъ англійскимъ поэтомъ, господиномъ Сной-Красъ, другомъ м-ра Вика. Сама Гонтъ написала знаменитую поэму 'Издохлая лягушка'. Карашо, очень карашо.
И, окончивъ эти зам?тки, графъ удалился въ противоположный конецъ сада, вполн? довольный собранными св?д?ніями.
— Чудный челов?къ этотъ графъ Сморльторкъ! — сказала м-съ Львица Гонтеръ.
— Глубокій философъ, — зам?тилъ редакторъ 'Синицы'.
— Св?тлая голова, — прибавилъ м-ръ Снодграсъ.
Вс? присутствовавшія особы единодушно согласились съ этими отзывами, прославляя, каждый по своему, премудрость знаменитаго иностранца.
Въ эту минуту грянулъ концертъ, раздались очаровательные звуки инструментальной музыки, и толпа, прославлявшая графа Сморльторка, забыла свой панегирикъ. Посл? концерта началась музыка вокальная, гд? иностранные артисты, надсаживая грудь и горло, обнаружили удивительныя эволюціи своего искусства. Публика утопала въ океан? восторговъ. Зат?мъ выступилъ на сцену мальчишка л?тъ четырнадцати, черномазый и совс?мъ невидный собою, но штукарь удивительный, заслужившій отъ вс?хъ громкіе аплодисменты. Взявъ огромный стулъ за одну ножку, онъ поверт?лъ его надъ своей головой, поставилъ на землю, разб?жался, перепрыгнулъ, сталъ на четвереньки, перекувырнулся, с?лъ, и, въ довершеніе эффекта, сд?лалъ галстухъ изъ своихъ собственныхъ ногъ, закинувъ ихъ за шею и стараясь принять позицію жабы.
Все это было прелюдіей къ наслажденіямъ высшаго разряда, къ поэтическимъ наслажденіямъ. Ихъ открыла м-съ Поттъ, зачирикавши слабымъ голосомъ небольшое стихотвореньице въ классическомъ дух?, приспособленномъ къ ея роли Аполлона. Зат?мъ сама м-съ Гонтеръ продекламировала свою 'Элегію къ издыхающей лягушк?'. Публика пришла въ не-описанный восторгъ и сопровождала громкимъ «браво» каждую строфу. Къ удовольствію вс?хъ любителей изящнаго, м-съ Львица Гонтеръ должна была декламировать въ другой разъ, и н?которые изъ гостей изъявили желаніе слышать ее въ третій разъ, но большинство публики, ожидавшей питательнаго завтрака, избавило хозяйку отъ лишняго труда. Его сіятельство графъ Сморльторкъ и многіе другіе джентльмены зам?тили весьма основательно, что было бы неблагоразумно и совс?мъ неделикатно злоупотреблять такъ долго снисходительнымъ терп?ніемъ м-съ Львицы Гонтеръ. Поэтому, несмотря на совершенн?йшую готовность со стороны хозяйки читать еще н?сколько разъ 'Издыхающую лягушку', скромные и деликатные гости отказались наотр?зъ ее слушать, и, когда всл?дъ зат?мъ отворились двери павильона, гд? устроенъ былъ завтракъ, публика хлынула туда съ величайшею посп?шностью, такъ какъ было вообще изв?стно, что м-съ Львица Гонтеръ, приглашая къ себ? больше сотни гостей, устраивала завтракъ только на пятьдесятъ персонъ: вся заботливость ея въ такихъ случаяхъ обращалась на однихъ львовъ, a мелкія животныя должны были промышлять о себ? сами.
— Гд? же м-ръ Поттъ? — спросила м-съ Львица Гонтеръ, собирая вокругъ себя знаменитыхъ львовъ.
— Зд?сь я, сударыня, — отв?чалъ редакторъ, выходя изъ отдаленнаго конца павильона. Безъ этого приглашенія хозяйки онъ рисковалъ остаться голоднымъ на весь день.
— Почему вы къ намъ не придете? — продолжала м-съ Львица Гонтеръ.
— Пожалуйста, не безпокойтесь о немъ, — сказала м-съ Поттъ обязательнымъ тономъ, — вы напрасно принимаете на себя лишнія хлопоты, м-съ Гонтеръ. — В?дь теб? хорошо тамъ. мой милый, не правда ли?
— Очень хорошо, мой ангелъ, — отв?чалъ несчастный Поттъ, сд?лавъ кислую гримасу.
Б?дный супругъ! Повелительный взглядъ м-съ Поттъ уничтожилъ мгновенно его могущество и силу, и орудіе казни, которое онъ держалъ въ своихъ рукахъ, становилось теперь ничтожной игрушкой въ присутствіи повелительной супруги.
М-съ Львица Гонтеръ бросала вокругъ себя торжественные взгляды. Графъ Сморльторкъ погруженъ былъ въ созерцаніе роскошныхъ блюдъ; м-ръ Топманъ усердно угощалъ раковымъ салатомъ знаменитыхъ львицъ, обнаруживая высокую степень граціозности, столь свойственной испанскимъ бандитамъ; м-ръ Снодграсъ, искусно отстранивъ молодого джентльмена, поставлявшаго критическія статьи для итансвилльской «Синицы», объяснялъ патетическія м?ста молодой красавиц?, зав?дывавшей стихотворнымъ отд?ломъ на страницахъ «Синицы»; м-ръ Пикквикъ любезничалъ и насыщался, занимая одно изъ самыхъ почетныхъ м?стъ подл? самой хозяйки. Отборный кружокъ былъ, повидимому, сформированъ вполн?, и не было недостатка ни въ одной особ?; но вдругъ, къ общему изумленію, м-ръ Левъ Гонтеръ, стоявшій до сихъ поръ y дверей, — его обязанностью всегда было стоять y дверей, — бойко выступилъ на сцену и проговорилъ суетливымъ тономъ:
— Фицъ-Маршалъ, душенька, Фицъ-Маршалъ…
— Ахъ, какъ это кстати! — сказала м-съ Львица Гонтеръ, — поторопись, мой другъ, очистить дорогу для м-ра Фицъ-Маршала. Пусть онъ идетъ прямо къ намъ: мн? надобно побранить м-ра Фицъ-Маршала за его слишкомъ поздній визитъ.
— Раньше не могъ, м-съ Гонтеръ, — отв?чалъ голосъ изъ толпы, — тьма народу… комната биткомъ… запыхался, усталъ… пробираюсь.
Ножъ и вилка выпали изъ рукъ президента Пикквикскаго клуба. Онъ взглянулъ черезъ столъ на
