бандита въ зеленой куртк?: м-ръ Топманъ дрожалъ какъ въ лихорадк? и смотр?лъ съ такимъ отчаяннымъ видомъ, какъ будто земля готова была разступиться подъ его ногами.
. — Уфъ! — продолжалъ м-ръ Фицъ-Маршалъ, пробираясь сквозь густую толпу турокъ и всадниковъ, отд?лявшихъ его отъ стола, гд? сид?ли знаменит?йшіе львы: — демонскій раутъ!.. вытерли, выгладили, выутюжили… ни морщинки на мундир?, лучше всякой прачки… Ха, ха, ха! Странный катокъ… истерся… гладокъ, какъ налимъ… уфъ!
Продолжая стр?лять этими и подобными стенографическими сентенціями, молодой челов?къ въ костюм? флотскаго офицера подошелъ къ столу, и озадаченные пикквикисты увид?ли передъ собой м-ра Альфреда Джингля.
Лишь только взялъ онъ и пожалъ протянутую руку м-съ Львицы Гонтеръ, глаза его столкнулись съ пылающими очами президента Пикквикскаго клуба.
— Скверный анекдотъ! — воскликнулъ м-ръ Джингль.
— Совс?мъ забылъ… ждетъ почтальонъ… надо расквитаться… сейчасъ ворочусь.
— Зач?мъ вамъ безпокоиться самимъ? — перебила м-съ Львица Гонтеръ, — Предоставьте этотъ трудъ лакею или, всего лучше, моему мужу.
— Н?тъ, н?тъ… лучше самъ… мигомъ назадъ.
И съ этими словами м-ръ Джингль снова исчезъ въ густой толп?.
— Позвольте спросить васъ, м-съ Гонтеръ, — сказалъ взволнованный м-ръ Пикквикъ, выдвигаясь изъ-за стола, — кто этотъ молодой челов?къ и гд? онъ живетъ?
— М-ръ Фицъ-Маршалъ, единственный представитель древняго и знатнаго рода, — отв?чала м-съ Львица Гонтеръ, — мн? будетъ очень пріятно познакомить васъ, м-ръ Пикквикъ. Графъ будетъ отъ него въ восторг?.
— Да, да, — сказалъ скороговоркой м-ръ Пикквикъ, — но гд? онъ живетъ?
— Онъ остановился въ Бери, въ гостиниц? 'В?стникъ'.
— Въ Бери?
— Да, за н?сколько миль отъ Итансвилля. — Что съ вами, м-ръ Пикквикъ? Над?юсь, вы не думаете оставить насъ такъ скоро?
Но, прежде ч?мъ м-съ Львица Гонтеръ кончила свою р?чь, м-ръ Пикквикъ, задыхаясь отъ внутренняго волненія, погрузился въ густую толпу и благополучно вышелъ въ садъ, гд? черезъ н?сколько минутъ присоединился къ нему м-ръ Топманъ.
— Наглецъ! Негодяй! — говорилъ м-ръ Пикквикь.
— Д?лать нечего теперь, — сказалъ м-ръ Топманъ, — ушелъ!
— Я буду пресл?довать его!
— Пресл?довать! Гд??
— Въ Бери, — отв?чалъ вполголоса м-ръ Пикквикъ, — почему знать, какой злой умыселъ лежитъ теперь на его душ?? Онъ обманулъ почтенное семейство, и мы отчасти были невинной причиной его безсов?стной прод?лки. Мой долгъ — отнять y него средства вредить своимъ ближнимъ. Я обличу негодяя, обезоружу, уничтожу, разорву. Самуэль! Гд? мой слуга?
— Зд?сь, сэръ, передъ вашей особой, какъ листъ передъ травой, — откликнулся м-ръ Уэллеръ, выплывая изъ-за ближайшей палатки, гд? онъ философствовалъ за бутылкой мадеры и голландскимъ сыромъ, — зд?сь, сэръ, вашъ слуга, гордый титуломъ и почетомъ, какъ говаривалъ Живой Скелетъ {Въ теченіе н?сколькихъ л?тъ въ Лондон? показывалъ себя за деньги какой-то голодный французъ, прозванный 'живымъ скелетомъ'. Привольная жизнь въ британской столиц? не пошла ему въ прокъ: онъ пополн?лъ, растолст?лъ и, лишенный черезъ это единственнаго источника своего дохода, умеръ съ голода.
— Сл?дуй за мною, — сказалъ м-ръ Пикквикъ, устремивъ пристальный взглядъ на Самуэля. — Топманъ, вы можете прі?хать въ Бери, какъ скоро получите отъ меня письмо. До свиданія.
Вс? уб?жденія и просьбы оказались безполезными: м-ръ Пикквикъ былъ разгн?ванъ, и душа его алкала мести. М-ръ Топманъ принужденъ былъ воротиться одинъ въ парадный павильонъ. Черезъ часъ его мрачныя воспоминанія совс?мъ разс?ялись и потонули въ бутылк? шампанскаго.
М-ръ Пикквикъ и Самуэль Уэллеръ, зас?дая на имперіал? дилижанса, подвигались къ городу Бери.
Глава XVI. Обильная разнообразными приключеніями, многосложная, запутанная
Никогда въ ц?ломъ году природа не обнаруживаетъ на мой взглядъ такихъ прелестей, какъ подъ конецъ л?та, съ посл?днихъ чиселъ іюля до первыхъ сентября. Весна прекрасна, спора н?тъ, май лучезаренъ и цв?тущъ; но красота весны возвышается ея контрастомъ съ опустошительной зимой. Августъ отнюдь не им?етъ такихъ выгодъ. Наступаетъ онъ, когда передъ нашимъ физическимъ и умственнымъ взоромъ рисуются зеленыя поля, лазурь неба и пахучіе цв?ты, когда сн?гъ и ледъ, плаксивый в?теръ, буря и свир?пые морозы совс?мъ удалились отъ нашихъ воспоминаній, какъ будто суждено имъ навсегда исчезнуть съ лица земли: и при всемъ томъ очарователенъ августъ м?сяцъ! Огороды и поля смутно жужжатъ суетливымъ шумомъ труда; деревья тягот?ютъ подъ толстыми гроздьями плодовъ, склоняющихъ къ земл? ихъ длинныя в?тви; сжатый хл?бъ, граціозно складенный въ снопы, волнующіеся при каждомъ перелив? св?та, окрашиваетъ весь ландшафтъ золотистымъ цв?томъ, какая-то сладостная н?га распространяется въ атмосфер? надъ всей землей, и это успокоительное вліяніе распространяется даже на крестьянскія тел?ги, зам?тныя только для глазъ на сжатой нив?, но которыхъ не можетъ слышать ухо всл?дствіе ихъ медленнаго движенія по ровной и мягкой почв?.
Какъ только быстрый экипажъ несется мимо полей и огородовъ, окаймляющихъ дорогу, группы женщинъ и д?тей, собирающихъ плоды, прекращаютъ на минуту свою работу и, заслоняя загор?лое лицо пыльною рукою, съ напряженнымъ любопытствомъ смотрятъ на про?зжихъ, между т?мъ какъ въ это же мгновеніе какой-нибудь черномазый пузырь, котораго мать не могла оставить дома, карабкается по краямъ корзинки, гд? его уложили, высовываетъ голову и визжитъ отъ полноты душевнаго восторга. Жнецъ машинально роняетъ серпъ и, скрестивъ руки, сл?дитъ любопытнымъ взоромъ за быстрымъ движеніемъ колесъ, a рабочая лошадь бросаетъ сонливый взглядъ на красивыхъ коней и, повидимому, разсуждаетъ про себя: 'любо, братцы, издали посмотр?ть на вашу упряжь, но куда пріятн?е ходить зд?сь, по мягкой земл?, медленнымъ и ровнымъ шагомъ'. Вы обогнули уголъ дороги и оглянулись назадъ: женщины и д?ти принялись опять за свою работу, жнецъ поднялъ серпъ, карапузикъ упалъ въ корзинку, лошадь двинулась впередъ, и все пошло своимъ обычнымъ чередомъ на плодоносной нив?.
Сцена въ этомъ род? оказала могущественное вліяніе на благоустроенную душу президента Пикквикскаго клуба. Р?шившись обличить злод?я, скрытаго подъ маской Фицъ-Маршала, онъ сид?лъ сначала задумавшись и молча, погруженный въ средства относительно достиженія своей филантропической ц?ли. Мысль, что этотъ негодный Джингль распространяетъ всюду развратъ и зловредный обманъ, не давала ему покоя. Мало-по-малу, однакожъ, вниманіе его обратилось на окружающіе предметы, и онъ всею душою погрузился въ лоно природы. На половин? пути м-ръ Пикквикъ р?шительно повесел?лъ и даже вступилъ въ разговоръ со своимъ слугой.
— Какой прекрасный видъ, Самуэль! — сказалъ м-ръ Пикквикъ.
— Нечего и говорить, сэръ, глина джентльменская: хоть сейчасъ кирпичи обжигай, — отв?чалъ м-ръ Самуэль Уэллеръ, слегка притронувшись къ своей шляп?.
— Вы, мой милый, я полагаю, всю свою жизнь ничего не видали, кром? глины, песка и кирпичей, — сказалъ, улыбаясь, м-ръ Пикквикъ.
— Оно такъ, сэръ, съ одной стороны, a если посмотр?ть съ другой, такъ выйдетъ, пожалуй, и не такъ. Я в?дь не все чистилъ сапоги, м-ръ Пикквикъ.
— Что-жъ вы д?лали?
— Разъ служилъ я на ямскомъ двор?.
— Когда?
— Давненько, сэръ. Лишь только вышелъ я на св?тъ играть въ чехарду съ заботами міра сего, меня
