Лоббса денегъ куры не клюютъ; что въ его жел?зномъ сундук? хранятся несм?тныя сокровища изъ золотыхъ и серебряныхъ слитковъ; носилась достов?рная молва, что въ праздничные дни на об?дахъ Лоббса подаютъ къ столу серебряныя вилки, ножи, серебряные чайники, сливочники, сахарницы, и каждый зналъ, что вс? эти сокровища перейдутъ со временемъ въ руки счастливаго супруга миссъ Маріи Лоббсъ. Нельзя, стало быть, не остолбен?ть отъ удивленія, когда м-ръ Натаніэль Пипкинъ осм?лился обратить въ эту сторону свой безразсудный взоръ.
'Но любовь сл?па, это вс?мъ изв?стно. Натаніэль Пипкинъ косилъ на л?вый глазъ — это знало также все м?стечко. По этимъ двумъ причинамъ, соединеннымъ вм?ст?, Натаніэль Пипкинъ, очертя голову, бросился впередъ по ложной дорог?.
'Еслибъ старикъ Лоббсъ заподозрилъ какъ-нибудь дерзкій замыселъ Наталіэля, онъ, я думаю, повернулъ бы всю школу, истерзалъ бы въ мелкіе куски начальника этой школы и, н?тъ сомн?нія, удивилъ бы все м?стечко своимъ лютымъ зв?рствомъ; потому что онъ былъ ужасенъ, этотъ старикъ Лоббсъ, когда оскорбляли его гордость или когда кровь приливала къ его голов?. A какъ онъ клялся, Боже мой, какъ онъ клялся! Когда, бывало, напустится онъ на своего костляваго подмастерью съ тонкими ногами, громкій его голосъ раздается по всей улиц?, м-ръ Натаніэль Пипкинъ дрожитъ въ приходской школ?, какъ осиновый листъ, и волосы становятся дыбомъ на головахъ его ребятишекъ.
'Очень хорошо. День проходилъ за днемъ, школа собиралась, распускалась, и когда мальчишки расходились по домамъ, м-ръ Пипкинъ принимался сид?ть y передняго окна и, притворяясь, будто читаетъ книгу, бросалъ по временамъ косвенные взгляды на противоположное окно, над?ясь уловить св?тлый взоръ Маріи Лоббсъ. И много унылыхъ часовъ м-ръ Пипкинъ провелъ въ сердечномъ сокрушеніи, и долго читалъ онъ и пристально смотр?лъ, томимый безполезнымъ ожиданіемъ; но, наконецъ, св?тлые глазки снова появились y противоположнаго окна, и было ясно, что яркіе глаза, такъ же, какъ его усталые глаза, углубились въ чтеніе какой-то книги. Натаніэль Пипкинъ задрожалъ отъ восторга, и фантазія его переполнилась самыми яркими мечтами. Уже было для него неописаннымъ счастьемъ сид?ть на своемъ м?ст? по ц?лымъ часамъ и смотр?ть на прелестное личико, склоненное надъ книгой; но когда Марія Лоббсъ, бросая книгу, устремляла свой взоръ въ ту сторону, гд? сид?лъ Натаніэль Пипкинъ, сердце его замирало отъ восторга, и удивленіе его не им?ло никакихъ границъ. Наконецъ, въ одинъ прекрасный день, когда старикъ Лоббсъ ушелъ со двора, Натаніэль Пипкинъ осм?лился своей рукой послать черезъ улицу воздушный поц?луй Маріи Лоббсъ — и что же? Вм?сто того, чтобъ закрыть окно и задернуть стору, Марія Лоббсъ сама отправила т?мъ же путемъ воздушный поц?луй и улыбнулась, сладко улыбнулась! Посл? этого, будь, что будетъ, Натаніэль Пипкинъ твердо р?шился обнаружить при первомъ случа? настоящее состояніе своихъ н?жныхъ чувствъ.
'Не было на св?т? ножки легче и красив?е ножки Маріи Лоббсъ, когда выступала она воздушной газелью по зеленому лугу, и никогда св?тъ не производилъ такихъ прелестныхъ ямочекъ, какія красовались по об?имъ сторонамъ ея розовыхъ щекъ. Дочь стараго с?дельника, Марія Лоббсъ, была красавица въ полномъ и строжайшемъ смысл? слова. Плутовскіе глазки ея могли расплавить самое чугунное сердце, и было столько игривой радости въ ея веселомъ см?х?, что суровый и самый закосн?лый мизантропъ принужденъ былъ невольно улыбаться, когда слышалъ эти звуки. Даже самъ старикъ Лоббсъ, несмотря на свою природную лютость, не могъ противиться лукавымъ ласкамъ прекрасной дочки, и когда она вм?ст? съ Кэтъ, своей двоюродной сестрой (Кэтъ — миніатюрная д?вушка, чрезвычайно см?лая и назойливая), начнетъ осаждать старика прихотями, — что, признаться, д?лали он? довольно часто, — старикъ Лоббсъ не могъ имъ отказать ни въ чемъ, еслибъ даже вздумалось имъ попросить значительной частицы несм?тныхъ сокровищъ, хранившихся въ жел?зной касс?.
'Сильно забилось сердце въ груди Натаніэля, когда въ одинъ прекрасный л?тній вечеръ онъ увид?лъ шагахъ въ двадцати отъ себя, двухъ прекрасныхъ подругъ на томъ самомъ пол?, гд? часто бродилъ онъ около сумерекъ, размышляя о красот? Маріи Лоббсъ. Но, хотя всегда ему казалось, что онъ мигомъ подб?житъ къ Маріи Лоббсъ и выскажетъ ей всю свою страсть при первой встр?ч?, однакожъ, теперь, застигнутый врасплохъ, онъ почувствовалъ, что кровь прихлынула къ его лицу и ноги его задрожали, затряслись, утративъ свою обычную гибкость. Когда д?вушки останавливались для того, чтобы сорвать цв?токъ или послушать соловья, м-ръ Пипкинъ тоже стоялъ на одномъ м?ст?, погруженный въ глубокую думу. Предметомъ его тайной мысли была трудная задача: что долженъ онъ д?лать, если д?вушки повернутся назадъ и встр?тятся съ нимъ лицомъ къ лицу? Испуганный заран?е в?роятностью этой встр?чи, онъ, однакожъ, не терялъ ихъ изъ вида: если шли он? скорымъ шагомъ, ускорялъ и онъ свои шаги; медлили он?, медлилъ и онъ; когда он? останавливались, онъ также стоялъ въ почтительномъ разстояніи отъ нихъ, и такая прогулка, н?тъ сомн?нія, могла бы продлиться до глубокой ночи, еслибъ Кэтъ, вдругъ обернувшись назадъ съ лукавымъ видомъ, не пригласила его подойти къ нимъ.
'Въ голов? и движеніяхъ Кэтъ заключалась для него какая-то непреодолимая сила. Раскрасн?вшись теперь, какъ красный сургучъ, и сопровождаемый громкимъ см?хомъ лукавой кузины, м-ръ Пипкинъ сп?шилъ повиноваться и, сд?лавъ н?сколько шаговъ, сталъ на кол?ни на мокрую траву и объявилъ р?шительнымъ, хотя дрожащимъ тономъ, что онъ согласенъ подняться на ноги не иначе, какъ счастливымъ любовникомъ Маріи Лоббсъ. Веселый см?хъ Маріи Лоббсъ служилъ на первый разъ единственнымъ отв?томъ на пламенную декларацію горемычнаго школяра; кузина захохотала еще громче, и м-ръ Натаніэль Пипкинъ раскрасн?лся до ушей. Приведенная, наконецъ, въ трогательное умиленіе н?жной мольбою молодого челов?ка, Марія Лоббсъ приказала на ухо своей кузин? объявить, или, быть можетъ, кузина сочинила сама, что 'Марія Лоббсъ чувствуетъ себя истинно счастливою въ присутствіи м-ра Пипкина, ея рука и сердце состоятъ въ полной зависимости отъ родительской воли; но, во всякомъ случа?, она отдаетъ полную справедливость достоинствамъ м-ра Пипкина'. Все это, какъ и сл?дуетъ, было произнесено важнымъ и торжественнымъ тономъ. М-ръ Пипкинъ поднялся на ноги и удостоился на прощанье получить горячій поц?луй. Воротившись домой счастлив?йшимъ челов?комъ въ мір?, онъ мечталъ всю ночь о прелестяхъ Маріи Лоббсъ и о жел?зномъ сундук? старика Лоббса.
'На другой день Натаніэль Пипкинъ им?лъ счастье вид?ть, какъ старикъ Лоббсъ отправился изъ своего дома на с?ренькой лошадк?. И лишь только онъ у?халъ, р?звая кузина принялась выд?лывать изъ окна какіе-то хитрые и загадочные знаки, непостижимые для молодого челов?ка. Всл?дъ зат?мъ переб?жалъ черезъ дорогу костлявый подмастерье съ тонкими ногами и, переступивъ черезъ порогъ приходской школы, объявилъ, что хозяина его н?тъ дома и что молодыя хозяйки покорн?йше просятъ м-ра Пипкина пожаловать къ нимъ на чашку чаю ровно въ шесть часовъ. Какимъ образомъ продолжались уроки въ этотъ день, м-ръ Пипкинъ не зналъ такъ же, какъ и его ученики; все, однакожъ, шло своимъ чередомъ, по заведенному порядку, и когда мальчишки разб?жались по домамъ, Натаніэль Пипкинъ принялся за свой туалетъ, и это занятіе продолжалось y него вплоть до шести часовъ. Мы не говоримъ, что гардеробъ его былъ слишкомъ многосложенъ; но надлежало пригладить и приладить каждую вещицу, чтобъ выставить ее въ самомъ выгодномъ св?т?, a это, сказать правду, требовало большихъ соображеній и необыкновеннаго искусства.
'Въ маленькой и опрятной гостиной были: Марія Лоббсъ, сестрица ея Кэтъ и три или четыре веселыя подруги съ розовыми щечками и лукавымъ видомъ. Натаніэль Пипкинъ ув?рился собственными глазами, что молва отнюдь не преувеличила сокровищъ Лоббса. Такъ точно: на стол? изъ краснаго дерева находился огромный подносъ, и на поднос? стояли: серебряный чайникъ, серебряная сливочница, серебряная сахарница, и даже чайныя ложечки, вс? до одной, были изъ чистаго серебра. Блюдечки и чашечки, куда разливали чай, были вс? до одной изъ чистаго китайскаго фарфора.
'Былъ только одинъ непріятный предметъ въ маленькой гостиной: это — молодой кузенъ Маріи Лоббсъ, родной братецъ Кэтъ, котораго Марія Лоббсъ попросту называла Генрихомъ. Казалось, онъ совершенно завлад?лъ вниманіемъ Маріи Лоббсъ, и они все время сид?ли другъ подл? друга. Нельзя, конечно, безъ трогательнаго умиленія вид?ть родственную привязанность между молодыми людьми; но зд?сь, какъ и везд?, должны быть, въ н?которомъ род?, свои опред?ленныя, правильныя границы, между т?мъ какъ Марія Лоббсъ, очевидно, выходила изъ всякихъ границъ, оказывая слишкомъ н?жное и даже исключительное вниманіе своему кузену.
'Посл? чая Кэтъ предложила играть въ жмурки. Было очень весело; но по какому-то странному стеченію обстоятельствъ Натаніэль Пипкинъ весь вечеръ проходилъ съ завязанными глазами, и если случалось ему ловить двоюроднаго братца, онъ былъ почти ув?ренъ, что найдетъ подл? него и двоюродную сестрицу. И хотя навязчивая кузина, такъ же, какъ и другія д?вицы, безпрестанно кололи его спереди и
