Тонкости эльфийской генеалогии

Я взвесил все «за» и «против» и, помедлив, ответил:

– Нет. Просто не сочли нужным посвящать во внутренние отношения клана.

Ждать его реакции пришлось долго. Но я был терпелив.

– Мне этого не понять, но я постараюсь принять все так, как есть, – негромко сказал Алый и снова отвернулся. Уставился невидящим взглядом в потолок. Потом спросил: – Скажи, а ты ее вообще хоть когда-нибудь любил?

– Глупый вопрос.

– А вообще кого-нибудь?

– Не понимаю, зачем тебе это знать… – Мне отчаянно не хотелось вдаваться в подробности. Вряд ли он поймет. А разъяснять банально не было настроения. Мне ведь еще предстояло непростое сражение в собственной спальне. Так что не видел смысла распаляться.

– Как друг я имею право тебя об этом спросить. – Похоже, он даже обиделся. Да уж. Непросто с ним будет. И не объяснишь же, что у темных дружба в традиционном для светлых понимании как-то не в чести. Мы признаём деловое партнерство, которое выгодно обеим сторонам, но чисто эмоциональные привязанности в нашем обществе встречаются редко. Пришлось слукавить. И только когда я это произнес, в голове прочно засела мысль, что не так уж много в тот момент во мне было лукавства. Неужели… я и правда к нему привязался? И когда только успел!

– Возможно, – обронил с улыбкой и встал с дивана.

Алиэль перехватил меня уже у самой двери.

– Она ведь ничего тебе не сделает… ну не знаю, чтобы отомстить за унижение или что-то вроде того.

Надо же, какое трогательное беспокойство. Даже не верится, что еще недавно именно этот эльф не давал мне спокойно жить и учиться. Все время лез со своими издевательствами и подколками. Даже удивительно, как сильно все изменилось с приходом в наш класс Андрея.

– Не беспокойся об этом. – Мой голос звучал беззаботно, хотя на самом деле на душе было тяжело. Зато прозвучало это более чем убедительно. – Мы обо всем поговорили и пришли к общему знаменателю.

– Вряд ли у меня получится. – Светлый смущенно хмыкнул.

Желание погладить его по руке или хотя бы хлопнуть по плечу я стоически переборол. Просто улыбнулся в ответ, кивнул на прощание и вышел. А жизнь-то, кажется, налаживается. Может быть, еще и не все предрешено и в любой момент может кардинально измениться, но то, что имеется уже сейчас, обнадеживает. С легким сердцем я вернулся в собственную спальню. Может быть, это не так уж и страшно, если при наличии внушительной плеяды любовников у меня появится, пусть хотя бы один, не любовник, а настоящий друг. И почему бы тогда ему не быть именно светлым?

Глава девятая Научите эльфа любить

Машмул Верь-Явь

Никогда бы не подумал, что ночь, проведенная с собственной женой, может показаться такой короткой. Наверное, в систему мировоззрения светлых мы действительно не вписываемся, о чем они не устают напоминать нам изо дня в день. Но с другой стороны, чего они хотят, если наша мораль, какой бы вывернутой она им ни казалась, действительно другая. Не могу утверждать, что она лучше или хуже, чем та, к которой светлые привыкли. Просто не такая, как у них. Именно она и ряд независимых факторов за века противостояния образовали между нами ту пропастью, которую сейчас так трудно преодолеть. О как загнул! Сам себе удивляюсь.

А вообще, это я все к тому, что, будь я светлым, вряд ли сумел бы получить от этой ночи такое удовольствие, какое получил, будучи темным. Конечно, у меня и в мыслях не было возвращаться к Нанисе. Но в то же время нам с ней впервые было хорошо вместе, поэтому и я, и она после непродолжительного сопротивления предпочли получать удовольствие и не думать о том, что нас ждет завтра. Это тоже отличительная черта темных. Мы умеем как никто жить только сегодняшним днем. В наших подземельях столько скрытых опасностей, которые подстерегают с самого раннего возраста буквально на каждом углу, что это умение каждый впитывает с младых ногтей. Бери то, что плывет тебе в руки прямо сейчас, и ни о чем не думай. Вот такому нехитрому принципу учит наша среда обитания. Поэтому не стоит удивляться тому, как мы с женой провели эту ночь.

Моя темная леди сопротивлялась, но я был настойчив и, из-за чего испытывал особую гордость, убедителен. Сумел переломить ее желание притвориться отстраненной и безразличной. Догадываюсь, за что она пыталась мне так отомстить. Но у Нанисы ничего не вышло. Жена задыхалась от удовольствия, а мне было как никогда приятно осознавать, что это я дарю его ей.

Потом мы еще долго лежали в благоприятной для наших глаз темноте, раскаленные добела и медленно остывающие, как волшебный металл в тигле. Она улыбалась. Впервые за все годы по-настоящему мне улыбалась. И спрашивала:

– Почему?

– Никогда раньше? – уточнил я, найдя в себе силы перекатиться со спины на бок и повернуться к ней лицом. Наниса все еще лежала на животе, наполовину прикрытая тонким покрывалом. Рука сама потянулась, чтобы дотронуться до ее поясницы. – Ты не подпускала.

– Но ты молчал… терпел…

– Терпел, – не стал спорить я, потом, ненадолго задумавшись, добавил: – Не видел альтернативы.

– И теперь все равно уйдешь? – тихо спросила она, пряча взгляд в подушке, в которую зарылась лицом, как кошка.

– Я больше не испытываю к тебе ненависти, но, если бы меня об этом спросили еще вчера, сказал бы, что ненавижу. А сейчас… хотелось бы надеяться, что мы сможем как-то общаться, хотя бы ради детей.

Она долго молчала. Потом снова повернула ко мне голову:

– Это будет мальчик. Я решила.

– Ты ведь понимаешь, что сейчас это уже не так принципиально. Я просто рассчитывал когда-нибудь забрать его с собой, но теперь…

– Ты останешься в Доме Вик-Холь, – продолжила супруга за меня. – И все равно пусть это будет моим тебе подарком. Я поняла, что ты имел в виду, когда говорил относительно моих будущих мужчин.

– Это хорошо, – задумчиво кивнул я и, сам не понимая, зачем это делаю, провел ладонью по ее гибкому стану.

Она неожиданно улыбнулась.

– Ночь еще не закончилась, – сказал жена.

И я подумал: почему бы нет, раз уж сегодня мы вместе?

А утром, пропустив общеуниверситетский завтрак, пошли на светлую половину общежития за нашей дочерью. И оба оказались не готовы к тому, что на мой стук дверь комнаты Антилии откроет Карунд Иль- Янь.

– Привет, – хрипло выдавил из себя мой одноклассник, одетый только в штаны и расстегнутую рубашку, но тут заметил Нанису и поклонился по всем правилам: – Доброго утра вам, леди Наниса.

Она нахмурилась:

– Моя дочь?

– Наша, – поправил я, уже зная, что не получу за это кинжалом по горлу.

– Она с Алым, – просто сказал Карунд, отвечая скорее мне, чем ей. Но, скосив глаза на нахмурившуюся Владычицу, начал оправдываться. Я его понимаю. Гнев любой из Владычиц – не то, что хотелось бы испытать на себе. – Когда пришел, они вдвоем с ней возились. Но потом юная леди Капишуле изъявила желание уйти вместе с ним. Алый и сам растерялся от ее решения, но Лия сказала, что так будет лучше… она же видит, – выделил это слово он и пробормотал, не глядя на Нанису: – Ей видней.

– Где его комната? – строго вопросила жена, мне пришлось взять ее за руку, чтобы не наделала глупостей.

– Извини, что побеспокоили, – бросил через плечо Кару.

Я мог понять беспокойство супруги. Признаться, и сам был взволнован. Почему Алый согласился забрать Капишуле к себе? Если бы он был темным, даже вопрос бы не стоял. Нас приучают выполнять все прихоти даже очень юных Владычиц. Но он светлый, значит, мог отказаться. Мог просто развернуться и уйти. Почему