люди и названия-то не знают, — весной это великолепие благоухает на все Единые пределы, а осенью сладкие, но никому не нужные плоды осыпаются на землю. Деревья расслабляются, сбрасывают листву и впадают в спячку. И так — из года в год, тысячи лет. Раньше не было ни яблонь, ни вишен — были другие. Время мало меняет эльфийские сады…
Я вздохнула.
С недавних пор слово «время» вызывало у меня странное беспокойство и смутное чувство вины. Сны, в которых я вижусь с Максимилианом, приходили все реже, и все чаще в них ощущался привкус боли и отчаяния. Все чаще он говорил: «Если я не вернусь…», и в этих словах грусть сливалась с сердечным теплом. А вчера я связалась с Тантаэ. Пепельный князь выглядел встревоженным. Уже почти четыре месяца он не мог отыскать Максимилиана. Северный просто исчез, скрылся. Если бы не сны, в которых изредка мелькал его голос, можно было бы решить (и от одной мысли об этом я приходила в ужас), что синеглазого вампира больше нет в живых.
Мне было тоскливо, а с единственным близким и понимающим существом, находившимся сейчас рядом со мной, я не могла об этом говорить. Ирония, да?
— Не двигайся, пожалуйста, — прошелестел справа голос, отвлекая меня от тяжких раздумий. Я подскочила от неожиданности и тут же приняла прежнюю позу. Больно уж знакомый голос. И повадки тоже… знакомые.
— Ой, это ты… Здравствуй, Ани, — я скосила глаза, не делая, впрочем, попытки обернуться. Если уж на эльфийку накатило вдохновение и источником его на данный момент оказались вы, то лучше заранее смириться с перспективой простоять неподвижно два-три часа. Хотя бы из уважения к таланту наследницы дома Эльнеке.
— Здравствуй, Нэй. Не дергайся, мне недолго осталось. Фон я потом закончу, а вот фигуру…
— Давно ты работаешь? — «недолго» в понимании эльфийки может растянуться на час, а стоять в обнимку с яблоней не очень удобно.
— С самого начала. Сперва я сделала пару набросков, как ты сидишь на пороге, сходила за красками, смотрю — уже спустилась в сад. Такой образ… У меня сегодня настроение, — неожиданно закончила Ани, и я поперхнулась фразой «а какого ты тогда держала меня за дверью?!» Вдохновение — это серьезно. Творчество — не моя сильная сторона, если не считать возни с нитями (что среди ведьм — исключение), поэтому к созидательным порывам отношусь с искренним уважением.
— Покажешь потом, что получилось?
— Конечно. А, может, даже и подарю… Не отвлекай меня, пожалуйста. И не шевелись.
Ах, да, она не любит разговаривать за работой. Придется развлекать себя самостоятельно.
Где-то через полчаса мимо прошмыгнула Лиссэ. Поздоровалась, извинилась за опоздание («Дела, Нэй… Торговля ленивых не любит») и одарила ободряющей улыбкой, мельком оглядев работу Ани. Из этого я заключила, что мучиться мне осталось недолго. Потом тетушка удалилась в дом — надеюсь, готовить что-нибудь вкусненькое. Если честно, я не планировала пропускать обед… А спустя еще десять минут Ани счастливо выдохнула: «Все…» и зашуршала листами. Как только линии защитного контура заняли свое место вокруг мольберта, я решилась оглянуться.
Ани из дома Эльнеке — это воплощение представлений об идеальной эльфийской аристократке. Волосы — ровно на две ладони выше колен. Черные, с едва заметным красноватым оттенком, шелково мерцающие, волнистые, они уложены в замысловатую прическу из жгутов, косичек серебряных цепочек и лазуритовых подвесок. На лбу — ободок из белого металла, удерживающий непослушные пряди, в аккуратных заостренных ушках — сережки-листики. Кожа — белая, глаза — по-стальному серые, с неуловимым оттенком небесной бирюзы. Вы никогда не увидите Ани в мужском костюме или доспехах — нет, только платья и только шелковые.
Если подумать, она является полной противоположностью Лиссэ. Но ведь ладят же…
— Не устала? — сочувственно поинтересовалась художница, приподнимаясь на цыпочки и выуживая из моих волос розоватый благоухающий лепесток. Небрежно размяла ароматный комочек пальцами… И все это с непередаваемым изяществом. Я подавила горестный вздох. Рядом с Ани я всегда чувствовала себя оборванкой с манерами уличного бродяги.
— Есть немного, — кивнула я. — Сюда пешком топала, и ждала долго…
— Тогда проходи скорее… Знаю, знаю, о чем ты хочешь спросить. Да, я нашла карты, но они… Позже сама увидишь, — улыбнулась эльфийка, глядя снизу вверх.
Как мило…
Я ведь не забыла сказать, что выглядит она, как ребенок двенадцати лет? Шестьдесят пять — для эльфа не возраст…
— Ты сильно изменилась, Нэй, — первое, что выдала Лиссэ, когда мы устроились на веранде. Было жарко, и куртку пришлось снять и остаться в простой синей рубашке с коротким рукавом.
— Мне это каждый второй говорит, — не смогла не улыбнуться я. — И никто не хочет объяснять, что это значит. Неужели инициация так сильно меняет человека?
— Не инициация, — покачала головой эльфийка. Ани со странным выражением лица наблюдала за нами. — Любовь.
— Что?! — я поперхнулась чаем. — Простите, — смутилась я. Повышать на Лиссэ голос было стыдно. — Просто любовь у меня ассоциируется с розовыми очками, блаженной улыбкой и совершенно идиотским выражением лица.
— Ну, поначалу так оно и было, — тетушка невозмутимо сковырнула с пирога вишню. Я покраснела, вспомнив, как наткнулась на эльфийку, направляясь с князем к третьему испытанию. — Но сейчас ты успокоилась. Повзрослела. Думаю, дорогая моя Нэй, что ты только теперь начинаешь понимать, что любовь — это выбор и ответственность, а не просто романтические вздохи под луной на Королевском пути.
Ответственность… О да. Вы не представляете, как угадали, тетушка. От меня напрямую зависит его жизнь. Во всех смыслах…
— А еще — твоя сила накладывает отпечаток. Вокруг тебя — сумерки, девочка, — Лиссэ, внимательно сузив глаза, всматривалась в мое лицо. И от этого пристального взгляда становилось не по себе. Ани заметила это и постаралась перевести разговор на что-нибудь нейтральное — светские сплетни, свои рисунки, и наше с Дариэлем намечающееся путешествие.
— … Принцесса собирается посетить Дальние пределы? — переспросила я. Последняя фраза Лиссэ выбила меня из колеи, заставив испугано вздрогнуть. Бездна. Вряд ли Меренэ упустит возможность повидаться с «любимым» братом. А Дэйру после приступа ой как несладко. — Когда?
— На днях. Завтра или послезавтра, — рассеянно уточнила эльфийка. Мне вдруг страстно захотелось увидеть целителя и убедиться, что с ним все в порядке. — Что-то случилось, Найта?
— Нет. Я в порядке, — быстро ответила я. — Лиссэ, Ани… Я ужасно рада вас видеть и с удовольствием посидела бы подольше, но Дэйр взял с меня обещание вернуться до темноты, а до дома еще часа два идти, даже если коротким путем. Ани, можно взглянуть на карты?
— Да, пожалуйста, — кивнула художница. — Пойдем наверх. Правда, это не совсем то, на что ты рассчитывала…
Мы не возьмем с собой карты в подземелья — это я поняла сразу. Использовать в походе толстенный фолиант… два фолианта… Вряд ли будет удобно. Что же делать, хм… Скопировать нужные? Долго. Даже если магией. Постараться запомнить? Нереально. А как тогда…
«Вообще-то Мэйсон может накапливать не только энергию, но и информацию, — хмыкнул на границе сознания некромант. — Детка, я могу обидеться, если ты не будешь пользоваться моим подарком…»
«Я бы рада, но только как?»
Тон некроманта стал откровенно предвкушающим.
«Я помогу».
Сказано — сделано. Никаких тебе «расслабься, Найта, это не больно» или «открой свое сознание». Просто рука вдруг сама тянется к книгам Ани и браслет вспыхивает зеленоватыми искрами. Разогревается, тяжелеет — и все. Магия свершилась.
«Нужно будет воспользоваться картой — просто сделаешь запрос, мысленно», — невнятно буркнул Рэмерт и смылся из моего сознания. Похоже, заклинание далось ему нелегко. Я даже спасибо не успела сказать.
