Переход кадра: забитый вагон подземки. Голос диктора:
– Первое испытание – приставания в подземке. Давайте посмотрим, сумеет ли наш кандидат справиться – и унести ноги!
Замза крадется с края экрана к женщине в центре, Которая стоит, держась за поручень и стараясь ни на кого не глядеть. Замза подбирается к ней сзади и обхватывает обеими руками. Одна ложится прямо на грудь женщины. Вообще-то по сценарию ему полагалось облапить ее обеими руками, но Фред Маранц настаивал на том, чтобы снимать ролик документально, с настоящими, ничего не подозревающими жертвами.
Назад к сцене. Рот женщины округляется в потрясенном «О», поезд со скрежетом тормозит. Пассажиров заносит вперед, Замза отпускает женщину. Но та выхватывает свободной рукой из сумочки что-то, на первый взгляд похожее на кастет. Оттуда с шипением вырывается ярко-синяя струя, заливающая все вокруг, в том числе ни в чем не повинных соседей. Отдельные капли попадают даже на объектив камеры.
– Но как видите, – продолжает диктор, – нелегко оставаться чистым, особенно если ты один из Дьяволов Фермана.
Камера скользит следом за бегущим Замзой. Он выпрыгивает в открывающуюся дверь и мчится по платформе. Сбивает с ног уличного музыканта, швыряя его навстречу ринувшемуся в погоню копу, таранит головой прилавок с продуктами, перекатывается по полу – и оказывается на улице, свободный и непобежденный. Смена кадра: Замза снова бежит на месте. Одежда его в пятнах синей краски, кетчупа, горчицы и уличной грязи. Но движения бодры и энергичны по-прежнему.
– Готов ли ты ко второму испытанию? – спрашивает диктор.
– Подайте его сюда! – вопит Замза.
Новый кадр: актер украдкой проскальзывает в винный магазин.
– Испытание номер два, – объявляет диктор. – Ловкость рук для удачного мошенничества.
Съемка ведется через окно склада. Мы видим Замзу у холодильника. Он открывает его и начинает запихивать за пазуху банки с пивом. Внезапно до нас доносятся приглушенные крики. Это орет и размахивает руками хозяин магазина.
– Даже если вы предельно осторожны, – вещает диктор, – все может пойти наперекосяк.
Хозяин магазина вытаскивает винтовку с отпиленным дулом и стреляет прямо в грудь Замзе. Сила удара отбрасывает незадачливого грабителя на декоративную пирамиду из бутылок гренадина, который фонтанчиками брызжет во все стороны. Замза поднимается на ноги. Куртка у него изрешечена дырами, из них льется пена, сам он весь в липкой красной жидкости – но мы не можем понять, кровь это или вино. Он хватает еще пару банок и стремглав выбегает из магазина, пока xoзяин перезаряжает ружье.
Снова к исходной сцене: Замза трусцой бежит на месте. Одежда его окончательно пришла в негодность, а сам он слегка вымотался. Очередной переход кадра: Замза подбегает к старой леди и выхватывает у нее сумочку. Она начинает молотить его по спине. В следующем эпизоде, изначально не входившем в сценарий, Замза поворачивается и ударом кулака сшибает ее на тротуар. Голос диктора:
– Есть вещи полегче, например, ограбить старушку… А есть и потруднее.
Замза, все тот же медленный бег на месте:
– Потруднее?
– Ну например, приколотить собачонку кому-нибудь к парадной двери.
Переход кадра: Замза катается по лужайке перед пригородным домом. Обеими руками он сжимает за шею маленький отчаянно вырывающийся клубок меха, который тявкает, лает и кусается. Новый переход: Замза прибивает безжизненное тельце к двери дома, звонит дверь и дает деру. Дверь начинает отворяться… Конец сцены.
– И разумеется, – Замза уже не бежит на месте, а стоит, пытаясь отдышаться; его одежда – сплошное грязное, рваное и окровавленное месиво, – вам надо устроить уличное барбекю.
Монтаж из быстро сменяющих друг друга кадров подлинного столкновения Замзы с Милашками. Маранц так отредактировал эту часть, что процесс весьма смутен и загадочен. В любом случае единственный более или менее продолжительный кадр изображает, как Замза что-то пережевывает и с большим трудом проглатывает. Остальные Дьяволы ликующе вопят и поливают его краденым пивом.
Диктор:
– И когда ты уже думаешь, что все в порядке…
Ферман двумя пальцами берет край лохмотьев Замзы и брезгливо морщит нос:
– Приятель, да ты же весь грязный! И еще хочешь называть себя Дьяволом?
Диктор:
– По счастью, наш новобранец знает, что делать!
Замедленная съемка: грязные тряпки Замзы падают в стиральную машину. Дьяволы стоят вокруг и сыплют туда порошок из коробок «Наноклина».
– Он собирается выстирать их в суперпорошке «НАНОКЛИН»! Это ОФИЦИАЛЬНОЕ моющее средство Дьяволов Фермана!
Эпизоды сменяют один друг друга быстрым калейдоскопом. Завершает серию крупный план Замзы, демонстрирующего невероятно чистую «дьявольскую» униформу. Остальные Дьяволы с радостными улыбками подбегают к нему.
Ферман:
– Просто не верю! Как тебе это удалось?
Замза поднимает вверх большой палец и подмигивает в камеру:
– Я управился!
Джет одобрительно смеется. Ферман говорит:
– Что ж, отлично! Тогда официально нарекаю тебя…
Тараканчик!
Ровер с Джетом вскидывают Тараканчика на плечи. Зум-кадры нового Дьявола. Во вскинутой над головой правой руке он держит коробку «Наноклина». На экране застывает изображение: крупный план Замзы со стиральным порошком.
Диктор:
– «Наноклин». А ВЫ управитесь?
Далее пустили анонс ночного нон-стоп показа самых смешных комедий, но, отвернувшись, я увидел, что никто вокруг не смеется. Все сидели с ошеломленным видом, уставившись на экран. Поймав на себе мой взгляд, один из посетителей пробормотал:
– Просто не верится, что они на это пошли.
Эксперимента ради я пожал плечами и заметил:
– Ну, эти парни ведь должны продавать свой порошок, разве нет?
Тот покачал головой.
– В жизни больше не куплю ни коробки «Наноклина». Что бы там ни твердила моя старуха.
– А ты проследи, чтоб она посмотрела этот ролик, – посоветовал его сосед. – И никаких проблем.
Я поднес кружку к губам и сделал большой глоток, чтобы скрыть ухмылку. А обуздав себя, вытер пену с губ и сказал:
– Да это ж просто реклама. Что вы так?
– Что значит «просто реклама»! – возмущенно закричал кто-то третий. – Вы что, не видели, что произошло?
– Этим «наноклиновцам» мои деньги явно не нужны, – поддержал четвертый. – Гадость какая.
Я подал знак бармену, а когда он принес новую кружку, спросил его:
– Вы когда-нибудь пользовались «Наноклином»?
Он покачал головой.
– И даже не собираюсь. Особенно после сегодняшнего.
– Почему? – спросил я. – Не такая уж плохая реклама, разве нет?
Бармен обжег меня злым взглядом.
– Скажу тебе начистоту, приятель: у меня тоже есть собака.
Я кротко поглядел на него, всем видом давая понять, что он безусловно прав, расплатился и вышел. В
