окруженные войска не получили приказа на поспешный и необдуманный отход, а продолжали отстаивать свои более-менее оборудованные позиции, они нанесли бы гораздо больший урон немецким войскам. И немцы гораздо большее время протоптались бы около Вязьмы с огромной группировкой советских войск в своем ближайшем тылу. Но приказ на немедленный отход дошел до окруженных, сорвал их с позиций и погнал на верную и быструю гибель. И отдать этот приказ одновременно войскам трех фронтов мог только один человек: Г.К.Жуков.
Повинуясь категорическому приказу, четыре дивизии 24 армии к исходу дня 6 октября оставили своим позиции и стали отходить от Ельни на север, к Дорогобужу, к Днепру, за которым лежало Минское шоссе. Только после этого немцы вошли в Ельню, уже второй раз. Скорее всего, комдивы оставили на старых позициях заслоны для прикрытия отхода, и эти заслоны погибли, но приказ выполнили.
Вместе с ними на Дорогобуж шли дивизии 20А и 16А, и у генерала Ершакова сохранилась эпизодическая радиосвязь со штабом Западного фронта. Однако ни штаб фронта, ни Ершаков, ни командиры дивизий, ни солдаты не знали, что Минское шоссе и правобережная часть Дорогобужа уже заняты немцами. Собственно говоря, дивизиями эти части назвать уже нельзя. В ходе ожесточенных боев от полков оставлось не больше батальона, а от самих дивизий – лишь штабы с группами бойцов и командиров общей численностью около стрелкового полка.
Среди отходящих к Дорогобужу дивизий 24 армии не оказалось 107 сд полковника П.В.Миронова. Не подошла она и к Волочку. Может быть, она держала оборону у Ельни до конца, и от нее ничего не осталось. А может быть, немцы просто отрезали ее у Ельни от остальных дивизий 24 армии, и она погибла там в одиночестве. Ведь Рославльская группировка немцев нанесла удар с юго-запада в стык между 24-й и 43-й армиями, а 107 дивизия стояла на самом левом фланге 24 армии, к югу от Ельни. Она при своей численности ненамного больше одного стрелкового полка закрывала почти десятикилометровый разрыв между частями 24-й и 43-й армий. Видимо, именно по ее позициям прошли ударные танковые части немцев и вмяли 107 сд в землю.
По пути на Дорогобуж из дивизий 24 армии впереди шли 19, 106 и 309 сд, а замыкала колонну и отбивалась от немцев 103 сд. Позже историки назвали эти части наших войск «группой Ершакова». Опять же, скорее всего, никакой организованной «группы» не могло быть. Остатки дивизий и полков, возможно, уже потеряли связь друг с другом. Ведь этот марш окруженных войск проходил под мощной бомбежкой с воздуха и непрерывным артиллерийско-минометным огнем. Уцелевшие очевидцы вспоминают, что до этого две ночи держался сильный заморозок, 6 октября выпал снег, а потом пошел назойливый осенний дождь. Грунтовые дороги раскисли и превратились в непроходимое месиво, в котором вязли не только грузовики, но и кони.
Вполне вероятно, что в этой колонне войск, идущих на прорыв под бомбежкой и артобстрелом, красноармеец А.Мокан из 19 сд, будущий председатель Кишиневского комитета ветеранов войны, мог случайно встретиться с моим отцом, красноармейцем 103 сд, а может, даже обменяться парой слов. Если, конечно, отец еще оставался в живых.
К пробивавшимся из котла войскам «группы Ершакова» присоединялись части и соединения из других армий, - многие командиры стремились вырваться из болот на Минское шоссе. Однако у Дорогобужа их ждал весьма неприятный сюрприз. Дорогобуж лежит на обоих берегах Днепра, и его правобережную часть со стороны Минского шоссе уже заняли немцы.
Форсировать своей «группой» Днепр под огнем противника, а потом пробиваться через занятую врагом правобережную часть города генерал Ершаков не решился. Мост через Днепр, скорее всего, сильно охраняется, заминирован или даже взорван. И хотя «чуден Днепр при всякой погоде», но переплывать его на надутой гимнастерке в октябре, когда с правого берега по тебе бьют фашистские пулеметы, пушки и минометы, а со свинцового неба идет снег, - полное безумие. Тем более, что Минское шоссе за Дорогобужем уже в руках немцев.
«Группа Ершакова» от Дорогобужа повернула на восток. Окруженцы форсировали болотистую речку Осьму, левый приток Днепра, и пошли вверх по ее правому берегу к Вязьме. Слева их прикрывал Днепр, а справа – Осьма и непроходимые болота. Все это время окруженным приходилось прорываться с боем через каждый перекресток дорог, через каждую деревню. А сзади на них тоже наседали немцы.
Нет никаких сомнений, что генерал Ершаков повел свою «группу» от Ельни на Дорогобуж по приказу командующего Западным фронтом. Самостоятельно принять такое решение командующий 20-й армией не мог по Уставу. Возможно, приказ свыше направил «группу Ершакова» на Дорогобуж и далее за Днепр с тем, чтобы она соединилась с «группой Лукина», ведь генерал-лейтенанту М.Ф.Лукину поручили руководить всеми окруженными войсками, координировать их действия. Скорее всего, свое решение повернуть свою «группу» на Вязьму генерал Ершаков принял только по согласованию с командованием Западного фронта, где уже находился Г.К.Жуков. Возможно, и Ракутин повел свои войска на прорыв из Волочка к северо- востоку, к Вязьме, тоже по приказу штаба Западного фронта, с той же целью: соединиться с «группой Лукина».
Но все это лишь мои предположения. Где вы, наши титулованные историки!?
Однако чем бы ни было вызвано решение вести «группу Ершакова» на Дорогобуж, это решение оказалось роковым для всех окруженных войск. Ни штаб Западного фронта, ни Ставка еще не знали истинной обстановки, сложившейся западнее Вязьмы, и никак не предполагали, что правобережная часть Дорогобужа и Минское шоссе уже заняты немцами. Так или иначе, на путь к Дорогобужу и поворот к Вязьме «группа Ершакова» потеряла два дня, когда судьбу окруженных войск решали буквально часы.
Повернуть время вспять и действовать по-новому, правильнее, без ошибок никому из нас не дано. Но если бы «группу Ершакова» высокий приказ сразу направил не на север, а на восток, по проселкам, лесам и болотам к Волочку, на соединение с «группой Ракутина», все могло бы закончиться не так трагически. Эти две мощные группировки наших войск объединенными силами, без сомнения, прорвали бы пока еще слабый внутренний фронт окружения у Гаврюково, Новоселок и Семлево и сумели бы выйти из котла. Ведь вырвался из этого окружения отряд генерал-майора Кондратьева! А успех этих двух «групп» заметно облегчил бы положение «групп» Лукина и Болдина. Но что говорить об этом теперь? Если бы, да кабы!
Приказ на движение «группы Ершакова» к Дорогобужу поставил все четыре группировки наших окруженных войск в безвыходное положение. Теперь каждая из «групп» оказалась предоставленной самой себе. За те два дня, пока «группа Ершакова» шла к Дорогобужу и разворачивалась на восток, к Вязьме, немцы разгромили «группу Ракутина», которая по приказу свыше спешно и без всякой подготовки пошла на прорыв. В эти же дни немцы сумели укрепить внутренний фронт окружения, как они говорили, создали «Стальной Щит» на пути отступавших частей Красной Армии. Теперь три оставшиеся «группы» шли каждая сама по себе к Вязьме – на верную гибель.
О том, что единое руководство в «группе Ершакова» если не отсутствовало, то оказалось сильно затруднено, говорит небольшой известный факт. При смене направления движения с северного на восточное и переправе через Осьму войска смешались, тыловые части оказались впереди стрелковых полков и понесли большие потери. После этого войска в «группе Ершакова» остались практически без обозов и шли к Вязьме «налегке», без запасов продовольствия и боеприпасов.
Имеется еще одно свидетельство, которое на мой взгляд, говорит о затрудненности общего командования в «группе Ершакова». 309 сд полковника Н.А.Ильянцева почему-то не стала поворачивать на восток, к Вязьме. Возможно, на этом многотрудном марше 309 сд отстала от основной группы и не получила приказа на смену направления движения. Может быть, связной офицер с приказом погиб и не доставил его командиру 309 сд. В этом случае комдив-309 мог принять решение штурмовать Дорогобуж, подчиняясь ранее полученному приказу.
Есть и еще одно возможное объяснение действий 309сд. Может быть, генерал Ершаков при подходе к Дорогобужу решил провести разведку боем силами 309 сд, а когда убедился, что это не самый лучший вариант, что он приведет к гибели его дивизий, то отказался от намерения прорываться через Дорогобуж к Минскому шоссе. По согласованию со штабом Западного фронта он развернул свои войска к Вязьме. Но это, опять же, всего лишь предположение.
Бойцы и командиры 309-й дивизии проявили неслыханный героизм. Они под жесточайшим огнем противника совершили невозможное, с боем прошли через левобережную часть Дорогобужа, сумели форсировать Днепр, пробились через занятую немцами правобережную часть города и вышли к Минскому шоссе. При этом от дивизии осталось всего 180 человек. Дальнейшая судьба этих героев мне неизвестна. Я
