нашел сведения о том, что сам комдив полковник Н.Я.Ильянцев погиб в Вяземском котле. Возможно, это произошло как раз при прорыве через Дорогобуж или форсировании Днепра.
А «группа Ершакова» продолжала движение на Вязьму. К ней продолжали прибиваться другие части. В итоге, «группа Ершакова» оказалась самой большой из четырех группировок наших войск в Вяземском котле. Исследователи выяснили, что вокруг штаба Ершакова сгруппировались части как минимум 16 дивизий. Здесь вместе с 19, 103, 106 (один стрелковый полк, артиллерийский полк и несколько отдельных подразделений) и 309 сд 24 армии шли части 8, 29, 108, 112, 129, 144, 170, 139 и 229 стрелковых дивизий. После Дорогобужа, уже при движении на восток к Вязьме, к ним присоединились остатки 38, 73 и 50 дивизий.
«Присоединились», - это красиво сказано. Огромная масса окруженных войск из разных армий и даже разных фронтов шла разрозненными частями и подразделениями в сторону Вязьмы. Уцелевшие командиры вели своих солдат на прорыв, к своим. Они шли вдоль правого берега Осьмы, шли по обоим берегам Днепра, пробирались по лесам и болотам вдоль Минского шоссе на восток.
А по Минскому шоссе непрерывным потоком двигались в том же направлении, в сторону Вязьмы немецкие войска. В каждой деревне уже стояли немецкие части. Немцы не прекращали обстрела из пушек и минометов, с неба на головы окруженных сыпались бомбы. Погода стояла нелетная, но немецкие разведывательные самолеты с летчиками-асами кружили над нашими войсками, и каждый шаг окруженцев тут же становился известным немецкому командованию. Фашистская авиация могла совершать полеты по приборам, по наводке самолетов-разведчиков и бомбить советские войска без особой точности, по площадям.
Наши полки, батальоны, роты, просто группы красноармейцев шли под непрерывной бомбежкой, под непрекращающимся артиллерийским обстрелом. Они то соединялись друг с другом, то рассеивались по лесам после очередного боя у очередной деревни. А сзади по их пятам шли немецкие войска второго эшелона и уничтожали отставших.
Город Вязьма стоит на левом берегу реки Вязьмы. До города река течет с севера на юг, но у города делает резкий поворот на северо-восток и образует острый угол. Этот угол делит почти пополам вроде биссектрисы еще одна речка – Бебря, которая впадает в вершину острого угла с северо-северо-востока. Сама природа образовала из этих рек подобие естественной воронки, и в широкое горло воронки с запада и северо-запада помимо своей воли затягивались все окруженцы, которые стремились к городу Вязьме.
«Группа Ершакова» шла к Вязьме почти строго с запада на восток. С северо-запада к Вязьме стремились части «группы Лукина» и «группы Болдина». Сюда же к Семлево с юго-запада подошел от Волочка прорвавшийся отряд из «группы Ракутина», во главе с начальником штаба 24 армии генерал- майором Кондратьевым. В этот же район вышли еще некоторые генералы штаба 24-й армии с мелкими группами бойцов.
Уже на подходах к Вязьме изнуренные, голодные и почти безоружные бойцы «группы Ершакова» наткнулась на мощный внутренний фронт окружения, который уже сумели за два дня создать немцы. Немцы выделили из Рославльской и Духовщинской ударных группировок четыре танковые дивизии: 2-я тд, 5-я тд, 10 тд и 11 тд, - и успели поставить их на пути выходящих к Вязьме наших войск. У западных пригородных вяземских деревень Стогово, Молошино, Покров, Панфилово, Мишенки и Волкодавец закипели отчаянные бои. Окруженцы верили, что на восточном берегу реки Вязьмы их ждут свои, и это удваивало их силы. Но весь их героизм разбивался о немецкий «стальной щит».
Основные силы «группы Ершакова» навсегда остались в Вяземском котле. Без продовольствия, без медикаментов, без поддержки артиллерии, почти без патронов красноармейцы и командиры рвались на восток из смертельного кольца, непрерывно штурмовали немецкие полевые укрепления. Небольшой отряд прорвался у Селиванова и Панфилова, но немцы тут же заткнули коридор. Весь день 9 октября у этих деревень шли яростные бои, но безуспешно.
Генерал Ершаков несколько суток и днем, и ночью пытался прорвать окружение у Быкова, у Выползова, у Нестерова, у Володарца, но немецкий «Стальной щит» оказался прочным. Последнее сообщение от Ершакова в штаб Западного фронта пришло 11 октября из Молошино, в районе Подрезова. Генерал Ершаков сообщал, что у него осталось две дивизии, и он готовит очередной прорыв у Быкова. После этого от него никаких сведений не поступало. Где-то здесь же погибли или попали в плен последние красноармейцы 103 стрелковой дивизии, как и других прорвавшихся сюда дивизий 24 армии генерала Ракутина и всей «группы Ершакова». Скорее всего, красноармеец 19 сд А. Мокан попал в плен именно здесь. Возможно, здесь же погиб или попал в плен и мой отец.
Последнее местонахождение штаба Ершакова – в районе Молошино – Подрезово. Сам генерал- лейтенант Ершаков, как я уже писал, попал в плен «при невыясненных обстоятельствах». Через полгода, в апреле 1942 года он умер в концлагере в Хаммельбурге от сердечного приступа .
Небольшая часть войск из «группы Ершакова» во главе с Кондратьевым прорвала фронт окружения южнее Вязьмы, у Бабьих Гор. Мне не удалось выяснить, кто этот Кондратьев. Если это все тот же генерал- майор Кондратьев, начальник штаба 24А, то он настоящий герой и очень умелый командир. Он со своим отрядом единственный из «группы Ракутина» прорвал кольцо окружения у Гаврюково – Семлево и вышел на юго-западные подступы к Вязьме. И вот здесь, уже в составе «группы Ершакова», он совершил новый подвиг, прорвал мощный внутренний фронт окружения, еще более мощный внешний фронт и вывел отряд к своим. Но, возможно, это уже другой Кондратьев, такая фамилия не редкость в нашей стране.
Однако новое руководство Западного фронта встретило счастливых героев не ласково. Рядовых красноармейцев и младших командиров после суровой фильтрации в компетентных органах рассортировали по другим частям. Со старшими командирами обошлись суровее. Командира отряда Кондратьева Жуков отдал под трибунал и приказал расстрелять перед строем.
Член военного совета 24-й армии дивизионный комиссар Н.Н.Иванов с небольшой группой бойцов тоже сумел вырваться из окружения и пройти через боевые порядки немецких войск. При прорыве через линию фронта он получил тяжелое ранение, и бойцы вынесли комиссара на руках. Врачи отправили его в госпиталь в Новосибирск, там его комиссовали по инвалидности.
Командующий артиллерией 24-й армии генерал-майор С.А.Машенин с двумя десятками уцелевших артиллеристов и с несколькими орудиями тоже прорвался через «Стальной щит». Однако при проходе через боевые порядки немецких войск к линии фронта он попал в плен. Немцы держали его сначала в концлагере в Польше, затем перевели в германский концлагерь в Хаммельсбурге. 15 августа 1943 года генерал Машенин бежал из концлагеря. Он прошел Германию, Польшу, оккупированную Белоруссию и пробился к своим. Свои его арестовали, судили и приговорили к 15 годам тюремного заключения. 20 августа 1953 года генерал Машенин был реабилитирован. Однако долгие годы в немецком концлагере, а потом в советской тюрьме подорвали его здоровье, и он умер в 1957 году.
Начальник военных сообщений 24-й армии генерал-майор М.Н.Сивлев при попытке прорыва внутреннего фронта окружения у Новоселок попал в плен. Он до конца войны находился в фашистском концлагере сначала в Хаммельсбурге, потом в Нюрнберге. Его освободили американские войска и переправили в лагерь перемещенных лиц в Париж, а оттуда в Москву. В Москве «органы» его арестовали. 28 августа 1950 года генерала М.Н.Сивлева расстреляли «за добровольную сдачу в плен». В 1957 году он реабилитирован.
Командир 103 сд генерал-майор И.И.Биричев с остатками своего штаба и со знаменем дивизии сумел вырваться из Вяземского котла и пробиться к своим. Вокруг спасенного знамени спешно начали формировать новую 103 сд. Я не знаю, как провел сам генерал Биричев следующий месяц после выхода из окружения. Может быть, он формировал новую 103 сд, а может быть, оправдывался перед следственной комиссией трибунала. Так или иначе, 12 ноября 1941 года его назначили командиром 108 сд в 16А К.К.Рокоссовского.
Сейчас, через 65 лет после Победы, с большим запозданием и очень скупо, буквально по страничке, начинают приоткрываться наши надежно засекреченные архивы. Мне удалось найти разрозненные сведения о злополучной 103 сд, и я, наконец-то, могу представить хотя бы в общих чертах, ее судьбу.
После гибели ее довоенного состава в окружении западнее Минска в первые дни войны, она была заново сформирована во второй раз «при фронтовой полосе», как писали мне из Саратовского облвоенкомата и вступила в бои за Ельню 24 июля 1941 года. На этот раз она стала 103-й моторизованной дивизией полноценного состава: два мотострелковых полка, танковый полк, артиллерийский полк и пять
