Себастиан выдержал ее взгляд.
– Я нахожу вопрос госпожи Мюнзингер совершенно нормальным. – Он повернулся к Сильвии. – Да, кое-что я нашел. Может быть, правда, это не совсем то, чего хотелось бы нашему юноше…
Тобиас не дал ему закончить фразу.
– Пожалуйста, не говори так, словно я мальчишка. Себастиан поднял обе руки, как бы прося прощения.
– Виноват, такое у меня иногда проскальзывает.
– Не смеши людей! Ты всего-то на три года старше меня. А точнее – на два года и девять месяцев.
– Я же сказал: прошу прощения.
Доната прекрасно понимала, что Себастиан намеренно постоянно подчеркивал молодость Тобиаса, но ей показалось, что умнее всего будет в этот разговор не вмешиваться.
– Так что же насчет квартиры? – вновь осведомилась Сильвия.
– Ну, это скорее крыша над головой, но там очень чисто и довольно удобно.
Тобиас наморщил лоб.
– Крыша? Как это понимать?
– Речь идет о месте в одном доме совместного проживания. Благодаря нежданному случаю оно освобождается к 1 декабря. Я, разумеется, сразу же зарезервировал его для тебя.
– И там, конечно же, все забито просто изумительными и милыми мальчиками, так? – спросил Тобиас. – Видимо, твоими студентами?
– Дом совместного проживания – это же поистине замечательно! – воскликнула Сильвия. – Это ведь именно то, что особенно нравится сегодня молодым людям. Поздравляю вас, Тобиас! Браво, доктор Мюллер!
Себастиан улыбался, в какой-то мере польщенный, но и испытывая явную неловкость.
– Как я уже сказал, помог случай.
– Если у тебя, Тобиас, нет охоты туда переезжать, то никто тебя, разумеется, не гонит, – заметила Доната.
– Разумеется, это так, – согласился с ней Себастиан, – никто не принуждает. У тебя ведь есть возможность поискать жилье и самостоятельно. Но найти его непросто.
Тобиас, судя по его лицу, чувствовал себя несчастным.
– Не обязательно все это решать так сразу, – произнесла Доната.
– Конечно! Сначала приглядись к тем людям, поговори с ними. Это такие ребята, с которыми ты определенно найдешь общий язык.
– А я-то думал, что для меня студенческие денечки уже благополучно миновали, – пробурчал Тобиас.
– Но ведь это было бы лишь временным решением.
– Вопрос в том, – произнесла Доната, – нужно ли ему такое решение даже временно.
– Доната, ты мое сокровище! – воскликнул Тобиас с облегчением и поцеловал ей руку. Что бы я делал без тебя?!
Сильвия и Себастиан молчали.
– Обещаю тебе, Себастиан, – пылко сказал Тобиас, – я там побываю и посмотрю. Может быть, мне и правда понравится. Но если нет, то я еще побуду здесь. Вы ведь согласны?
– Да, Тобиас, – сказала Доната и подавила в себе желание коснуться его руки – он сидел на противоположном конце стола.
Остальные молчали.
– Есть ли все же какие-нибудь возражения? – спросил Тобиас, теперь уже настойчивее.
– Впечатление создается все же странное, – произнес Себастиан, подыскивая наиболее подходящие слова. – Молодой человек живет у своей госпожи шефши. Мне так это видится.
– Это почему же? – воскликнул Тобиас. – Мне это представляется вполне естественным.
– Тут вы совершенно неправы, – резко бросила Сильвия.
– Тебе никогда не приходило в голову, – спросил Себастиан, – что ты можешь скомпрометировать госпожу Бек?
– Скомпрометировать? Я даже не понимаю, о чем ты говоришь.
– Испортить ее репутацию.
– Только потому, что живу в пустующей комнате ее очень большого дома?
– Не представляйся более глупым, чем ты есть на самом деле.
– Я нахожу весьма трогательным, доктор Мюллер, – вмешалась Доната, – что вы так озабочены моей репутацией. Но полагаю, что я уж как-нибудь и сама смогу ее защитить.
– При нормальных обстоятельствах это сомнений не вызывает. Но в данный момент – простите, что я говорю об этом столь откровенно, – Тобиас и вы представляетесь мне не вполне способными отдавать себе отчет в ваших действиях.
– Тут вы попали в самую точку, – согласилась с ним Сильвия.
– Скандал разразится обязательно, не может не разразиться.
– Я на такие вещи никогда внимания не обращала, – заявила Доната.
– Значит, для вас не будет иметь никакого значения, если в «Вечерней газете» появится посвященная вам статья? Скажем, с такой врезкой: «Доната Бек, преуспевающий архитектор, кажется, открыла свое сердце навстречу молодому поколению! Говорят, что она живет вместе с мужчиной, который моложе ее на двадцать лет».
– Пока меня называют «преуспевающей», я вполне могла бы это перенести, – ответила Доната. – Кстати, цифра двадцать преувеличена.
– Вы, кажется, не осознали, что и ваша успешная деятельность, которая значит для вас так много, может пострадать, если создавшееся положение станет достоянием общественности.
Доната набрала в легкие воздуха.
– Дорогой доктор Мюллер, я не верю ни одному вашему слову. С чего это вы так беспокоитесь о моей репутации? Вы ведь едва со мною знакомы. Если уж вам не по силам удержаться от ваших кассандровых пророчеств,[7] то почему бы вам не высказаться откровенно? Вам важна не я. Вам важен ваш брат.
– Но мне-то важна ты! – закричала Сильвия и оттолкнула от себя тарелку с надкушенным куском пирога. – Не будет ли возражений, если я закурю?
Поскольку ответа не последовало, она сунула в рот сигарету.
– В какой-то мере вы правы, госпожа Бек! – признал Себастиан. – Что подумают о Тобиасе, если пойдут разговоры, что он живет с женщиной, которая значительно старше его?
– Я живу не с Донатой, – пылко возразил Тобиас, – я живу лишь в ее доме. А в ее комнате я вообще еще ни разу не был.
– Ты уходишь от ответа, – констатировал Себастиан. – Главный вопрос не в этом.
– Ты хочешь знать, люблю ли я ее?
– Не перегибай палку! Столь громкие слова кажутся мне в данном случае неуместными.
– Но именно в них правда! Я люблю Донату, и она любит меня… – Он запнулся. – Во всяком случае, ей хочется быть со мной. А что подумают люди? Подумают, что мне привалило великое счастье.
– Не будь таким наивным! Тебя обвинят в том, что ты улегся в заранее приготовленную для тебя постель.
– Будь что будет, – решила Доната. – Все это касается только Тобиаса и меня. Я знаю, как много вы для него сделали после смерти родителей, доктор Мюллер, и я вам за это всем сердцем благодарна. Но что бы вы ни говорили о его молодости, он уже повзрослел настолько, что перерос вашу отмеченную самыми добрыми чувствами опеку.
– Ты тоже так смотришь на это, Тобиас?
– Точно так же. Я и сам не смог бы это сформулировать лучше.
– Тогда мне больше нечего сказать. – Себастиан поднялся с места. – Но только не воображай, что можешь снова обратиться ко мне за помощью, если сядешь в лужу. А попадешь ты в нее обязательно!
Тобиас вскочил.
