самой непринужденной позе, вытянул ноги. — Там у вас наверху страшно жесткая скамейка, — пояснил он, насмешливо глядя на Джеффа Коттона.
20
Когда разговор возобновился, он принял новый и совершенно неожиданный оборот.
— Коттон, — заметил арестант, — я вижу, вы человек с образованием. В былые времена вы были, вероятно, одним из тех, кого принято называть джентльменом.
Кровь ударила в лицо-начальнику охраны.
— Подите к дьяволу! — сказал он.
— Я не собираюсь задавать вам никаких вопросов, — продолжал Хал. — Я вполне понимаю, что вам неприятно отвечать на них. Я лишь хочу отметить следующее: как бывший джентльмен, вы можете оценить некоторые стороны этого дела, недоступные пониманию такого сатрапа, как Стоун, или такого специалиста по рационализации труда, как Картрайт. Джентльмен всегда узнает джентльмена даже в шахтерской одежде, не так ли?
Хал сделал паузу, ожидая ответа. Начальник охраны тревожно посмотрел на него.
— Полагаю, что так.
— Отлично. Первым долгом разрешите вам заметить, что джентльмен никогда не закурит, не предложив своему собеседнику сигару.
Коттон снова взглянул на него. «Сейчас опять пошлет к черту», — подумал Хал, но вместо этого начальник охраны вынул из жилетного кармана сигару и протянул ее арестанту.
— Спасибо. Я не курю, — сказал Хал с достоинством. — Но я люблю, когда меня угощают.
Оба снова помолчали, присматриваясь друг к другу.
— Коттон, — заговорил арестант, — вы обрисовали сцену суда. Разрешите мне продолжить этот рассказ за вас. Итак, вы состряпали процесс, и ваши дрессированные присяжные уже сидят на своих местах, дрессированный судья — в своем кресле, и дрессированный прокурор шпарит свою речь. Вы уже готовы отправить свою жертву в тюрьму в назидание остальным вашим рабочим. Но предположите, что в самый разгар суда вы внезапно узнаете, что ваш подсудимый — такая персона, которую нельзя посадить в тюрьму.
— То есть как нельзя? — переспросил начальник охраны. В его тоне послышалась растерянность. — Объясните…
— Вам? Человеку такого ума? Разве вы не знаете, Коттон, что есть «неприкосновенные» лица?
Начальник охраны курил свою сигару.
— Да, в пределах этого графства есть такие. Но я думал, что знаю их всех наперечет.
— А не приходило ли вам в голову, что сколько-то таких людей есть и в пределах этого штата?
Наступило длительное молчание. Собеседники смотрели друг другу в глаза. И чем дольше Хал смотрел, тем явственнее читалось замешательство на лице начальника охраны.
— Подумайте, как будет неловко, — опять заговорил Хал. — Ваша драма уже разыгрывается на подмостках, как, например, позавчера, только на большей сцене и перед более важной публикой. И вот, наконец, denouement[12], и вы обнаруживаете, что вы не только не оправдались в глазах рабочих Северной Долины, но вынесли сами себе приговор перед лицом целого штата, доказали всему обществу, что вы нарушители закона; мало сказать — нарушители, ослы!
На этот раз начальник охраны так долго смотрел на Хала, что даже забыл про сигару, и она потухла. Хал в это время сидел в самой непринужденной позе и таинственно улыбался. Коттону вдруг показалось, что на глазах у него происходит превращение: шахтерский комбинезон исчез и вместо рабочей одежды на Хале очутилась фрачная пара.
— Что за чертовщина! Кто вы такой? — воскликнул Коттон.
— Вот, пожалуйста, — рассмеялся Хал, — вы хвастаетесь работой своих шпиков. Так поручите им это дело. Молодой человек двадцати одного года; рост — пять футов десять дюймов; вес — сто пятьдесят два фунта; глаза карие, волосы каштановые, волнистые; характер приветливый, любимец дам — по крайней мере так всегда пишут о нем в разделе светской хроники. Исчез в начале июня. Считается, что он охотится в Мексике на горных козлов. Как вам известно, Коттон, в нашем штате — высшее общество имеется только в одном городе; причем в счет идут всего двадцать пять — тридцать семейств. Для таких шпиков, как ваши, легче легкого все узнать!
Помолчали, пока Хал не заговорил снова:
— Ваш испуг свидетельствует о вашей сообразительности. Угольной компании повезло: хоть один из начальников охраны оказался бывшим джентльменом.
Бывший джентльмен снова вспыхнул.
— Ни черта не понимаю! — пробормотал он словно про себя. Затем, стараясь сохранить хладнокровие, сказал: — Вы морочите меня!
— Морочить друг друга, как вы изволили сказать, Коттон, — любимое занятие светской публики. В нашем кругу общение между людьми, особенно между молодежью, на добрую половину состоит именно в этом.
Начальник охраны внезапно поднялся со своего места.
— Я бы вас попросил удалиться наверх на несколько минут, если вы не возражаете.
Хал не мог удержаться от смеха.
— Возражаю, конечно, и очень серьезно. Тридцать шесть часов меня держали на хлебе и воде взаперти. Я хочу пройтись и подышать свежим воздухом.
— И все-таки мне придется отправить вас наверх, — извиняющимся тоном сказал Джефф Коттон.
— Другое дело, если вы прикажете, — тогда я пойду; но вы за это отвечаете. Вы меня заперли без прокурорской санкции, не предъявив никакого обвинения, не дав возможности посоветоваться с юристом. Если не ошибаюсь, вы за это подлежите уголовной ответственности, а Компания — ответственности по гражданскому кодексу. Вам, конечно, виднее, но я лишь хотел внести полную ясность в это дело. Вы меня спросили, не возражаю ли я против того, чтобы вернуться наверх, и я отвечаю: да, и очень серьезно!
Начальник охраны постоял несколько секунд, нервно покусывая кончик потухшей сигары. Потом подошел к двери и позвал:
— Эй, Гас! — Появился уже знакомый Халу сторож, и Коттон что-то шепнул ему, после чего тот ушел. — Я скаэал ему, чтобы он принес вам поесть. Можете располагаться здесь. Вас это устраивает?
— Как сказать… — ответил Хал, понимая, что перевес на его стороне. — Вы приглашаете меня как арестанта или как гостя?
— Бросьте вы это! — сказал начальник охраны.
— Но я должен знать свое правовое положение. Это будет иметь значение для моих адвокатов.
— Считайте себя моим гостем!
— Но когда гость поел, он может уйти, если пожелает!
— Насчет этого я вам скажу, когда вы кончите есть.
— Ну, так спешите все обдумать, — я ем очень быстро!
— А вы обещаете, что не уйдете до тех пор?
— Если уйду, — со смехом ответил Хал, — то только на свое рабочее место. Вы сможете найти меня у весов, Коттон!
21
Начальник охраны вышел, а через несколько минут явился сторож, неся еду, представлявшую разительный контраст с тем, что приносил раньше. На подносе были два яйца всмятку, масло, ветчина,
