– Доброе утро, – ответил он.
– Я ищу мистера Десмонда Бэгшота.
– Это я, Десмонд Бэгшот.
Пожимая ему руку, Мэгги заметила, что к его макушке прилипла паутина.
– Я был внизу – просматривал коллекцию книг, которую нам предложили купить, – объяснил мистер Бэгшот. – Лавиния… – задумчиво произнес он, узнав о цели ее визита. – Ах, да, Лавиния… Боюсь, она давным-давно уволилась. Когда вышла замуж.
– Вы, случайно, не знаете, какая у нее теперь фамилия?
– Вроде бы знал, но сейчас, к сожалению, не могу вспомнить. Может, Дерек подскажет. – Он подошел к задней двери и крикнул: – Дерек! – На зов явился преждевременно лысеющий молодой человек, запыленный еще сильнее, чем мистер Бэгшот. Он казался немного раздраженным. – Ты, случайно, не помнишь, какая у Лавинии теперь фамилия по мужу?
– У леди Лавинии? Она, кажется, вышла замуж за иностранца.
– У вас, случайно, нет ее адреса? – спросила Мэгги, испытывая сильнейшее нетерпение.
– О нет, я полагаю, у нас теперь нет ее адреса. Впрочем, у нас, кажется, был адрес, на который мы пересылали ей почту… Мне потребуется свериться с записями. – Дерек нырнул под стол и вернулся с большой коробкой. – Я посмотрю и дам вам знать. У нас есть ваш номер телефона?
По многим причинам не желая оставлять свой номер, Мэгги пообещала зайти завтра утром и удалилась. Может, ей и захочется еще признаться этим двум милым людям в том, что она жена Джереми, и обсудить с ними литературные пристрастия покойного мужа, но не сегодня.
По пути домой она, поддавшись неожиданному порыву, заглянула в «Фортнум энд Мейсон» купить оладий-крампет – захотелось побаловать гостей истинно английской едой. Прежняя Мэгги терпеливо отстояла бы очередь в супермаркете «Сейнсбери», однако новая Мэгги предпочитала делать покупки, стоя на мягком ковре, и уносить их домой в небольших красивых пакетах зеленого цвета. Проходя мимо секции вин, она услышала до боли знакомый голос.
– Итак, скажите мне, – говорил Люк, сидя за уставленным бутылками маленьким столиком, спиной к ней, – вы чувствуете привкус ежевики? – Держа на свету стакан, он так энергично крутил его в руках, что Мэгги испугалась, как бы он случайно не облил рубиново-красным вином малокровное лицо и полосатый костюм сидевшего напротив закупщика.
Мэгги хотела окликнуть его, но удержалась. Много лет исполняя роль профессиональной жены, она жила с убеждением – занятому делом мужчине мешать не следует. Постояла какое-то время, втайне надеясь, что Люк обернется и увидит ее, но он был полностью погружен в процесс дегустации – увлеченно нюхал вино, пробовал его и сплевывал в серебряную плевательницу. Мэгги невольно улыбалась, предвкушая, как скажет ему: «Люк, ваша куртка тогда так и осталась на мне».
– Чем могу вам помочь, мадам? – обратился к ней продавец.
– Ах да… – Мэгги неохотно обернулась. – Я бы хотела купить оладий.
– Они вон там, справа от вас, мадам.
Вернувшись на то же место с покупкой, она уже не увидела широкой спины в твидовом пиджаке. Закупщик убирал со стола бутылки. Мэгги вздохнула и вышла на улицу.
Когда она вернулась домой, Золтан с Симоной отсутствовали – ушли смотреть ледовое шоу, а Эсмеральда в поте лица трудилась за швейной машинкой. Мэгги разогрела оладьи и, найдя в шкафу завалявшуюся с давних пор банку пасты «Мармайт», намазала их ею, как любила делать, когда была ребенком.
При воспоминании о детстве, проведенном в Херефорде, ее вдруг охватила ностальгия – по качелям, подвешенным на ветвях огромного дуба, по любимому золотистому ретриверу, по радиопередаче «Детский час» и маминым булочкам с домашним клубничным джемом. Она вспомнила, как сидела с сестрой Сью на старом диване, жевала мятные конфеты и расправляла фантики на коленке. Они слушали голос из радиоприемника: «Итак, вы удобно уселись? Что ж, начинаю рассказ…» Мягкий тембр и размеренные интонации несли в себе уверенность в завтрашнем дне, в том, что любимый и привычный мир никогда не изменится.
С жирными от оладий пальцами и перепачканным «Мармайтом» носом она зашла в комнату к Эсмеральде.
– Донна Маргарида, – поднимаясь, ласково спросила Эсмеральда, – что это вы такое ели, скажите на милость?
– Леди Лавиния оставила адрес в Кенте, – проинформировал ее наутро Дерек. – Чилэм. Селение близ Кентербери.
– Золтан, мы отправляемся туда завтра же, – сказала она. – Кто-нибудь из местных жителей должен знать, что сталось с «леди Лавинией».
На следующий день Симона слегла – по-видимому, подхватила от Мэгги простуду. Пришлось оставить ее на попечение Эсмеральды. За рулем была Мэгги – Золтан признался, что ему никогда не приходилось водить английский автомобиль. Он напряженно сидел на краю сиденья и нервничал при каждом переключении передач. В Кенте венгр слегка успокоился, восхищаясь сельским пейзажем – узкими извилистыми дорожками среди живых изгородей, домами в окружении заиндевевших садиков.
– Весной здесь, наверное, очень красиво, – сказал он.
По пути в Чилэм они зашли посмотреть Кентербе-рийский собор. Золтан в благоговейном изумлении расхаживал вокруг гробниц королей Англии.
Они остановились перекусить в чилэмском пабе. Местная кухня, в отличие от могил и собора, не произвела на Золтана особого впечатления. Он никогда прежде не видел брюссельской капусты и не мог понять, почему ей не дали вырасти до нормальных размеров. Мэгги попыталась его утешить:
– Тебе должен понравиться пирог с патокой.
– Зачем на нем эта желтая ерунда? – недоумевал он, собирая вилкой заварной крем. Мэгги поинтересовалась, есть ли у него какие-нибудь известия об Илонке.
– Жена турецкого посла подала на нее в суд, – с ликованием сообщил он. – Илонка потеряла всех иностранных клиенток. Теперь ей придется рассчитывать только на венгерок. Симона как-то раз заходила к ней, и она спрашивала про Пандору. Кто такая Пандора?
– Полагаю, Илонка знает…
Золтан, как обычно, закурил и стал пускать кольца.
– Как вы думаете, тут есть палинка?
– Думаю, нет, – сказала она. – А еще я думаю, что тебе в любом случае ни к чему выпивать в это время суток.
Венгр пожал плечами и с наслаждением затянулся.
– Золтан… – нерешительно начала Мэгги. – Я хотела кое-что у тебя спросить… Ты шантажировал господина посла?
– Мне не пришлось это делать. Он так боялся, что вы узнаете – не говоря уж о его коллегах в посольстве… Он сам предложил мне работу.
– Ясно. – Она почувствовала внезапное облегчение. – Ну что, начнем?
Мэгги приметила пожилого мужчину, Который, по всей видимости, много лет простоял за стойкой.
– Я ищу семью по фамилии Торп, – сказала она.
– Да, да, конечно, я их знаю, – ответил хозяин паба. – Лорд и леди Торп. Они жили в большом доме, вон там.
– Они здесь больше не живут?
– Нет, продали дом лет пятнадцать назад. Преуспели, знаете ли… Теперь живут в особняке, неподалеку отсюда. Давно не слышал о них. – Он пустился в подробные разъяснения, закончив их неизбежной фразой: «Вы его сразу увидите».
Мэгги с Золтаном оставили машину у паба, пошли пешком по деревне и вышли на проселочную дорогу, в конце которой виднелся ряд особняков.
– Наверное, этот, – сказала Мэгги. На лужайке перед домом был искусственный водоем, о котором упоминал хозяин паба. Войдя через деревянную калитку, они направились по дорожке к парадной двери. На крыльце валялись детские игрушки.
