– Кому теперь знать, что мы оставили позади, – вздохнула Ирина. – Что было, то сгинуло.
– Надо сочувствовать, но быть твердой.
– Все равно что встретить привидение с того света.
– Страшно?
– Скорее жалко, чем страшно, – ответила Ирина. – Приходится удивляться, зачем они приезжают после всего, что было.
– Если они слушают вас по радио, могу представить их иллюзии.
– Нельзя же быть жестокой.
– К вам это не относится, – заверил ее профессор.
– Мне порой кажется, что они были бы более счастливы, если бы остались в Москве со своими мечтами.
– Ирина, – вмешался звукооператор, – давай заново запишем последние две минуты. Напомни, пожалуйста, профессору, чтобы он не очень приближался к микрофону.
Профессор сощурился, стараясь разглядеть аппаратную.
– Понял, – сказал он.
Ирина погасила о пепельницу свою сигарету. Сделала глоток. Длинные пальцы на серебристом стакане. Красные губы, белые зубы. Великолепная.
Интервью возобновилось с Павлова.
Сгорая от стыда, Аркадий как можно глубже забрался в самый темный угол. Если бы тень была водою, то он утопился бы в ней не задумываясь.
Телефон в будке зазвонил ровно в пять.
– Федоров слушает, – ответил Аркадий.
– Говорит Шиллер из банка «Бауэрн-Франкония». Мы с вами разговаривали утром. У вас были вопросы о фирме «ТрансКом сервисиз».
– Благодарю за звонок.
– В Мюнхене нет «ТрансКома». Ни одному местному банку эта фирма не известна. Я связывался с некоторыми государственными учреждениями. Фирма «ТрансКом» в Баварии не зарегистрирована.
– По всему видно, что вы все тщательно проверили, – сказал Аркадий.
– Думаю, что сделал за вас всю работу.
– А как насчет Бориса Бенца?
– Господин Федоров, у нас свободная страна. Вести расследование в отношении частного лица – дело непростое.
– Он не служит в «Бауэрн-Франконии»?
– Нет.
– А нет ли у вас его банковского счета?
– Нет, но если бы и был, существует тайна вкладов.
– Зарегистрирован ли он в полиции? – спросил Аркадий.
– Я сказал вам все, что мог.
– Тот, кто ложно утверждает о связи с банком, возможно, делал это не раз. Это может быть профессиональный преступник.
– Даже в Германии есть профессиональные преступники. Я не имею никакого представления, является ли таковым Бенц. Вы мне сами говорили, что, возможно, не совсем правильно поняли, что он вам сказал.
– Но теперь банк «Бауэрн-Франкония» фигурирует в отчетах консульства, – возразил Аркадий.
– Уберите его.
– Это не так просто. Контракт очень крупный. Наверняка потребуется выяснение.
– Похоже, это ваша проблема.
– По всей вероятности, Бенц предъявлял документы «Бауэрн-Франконии», содержащие финансовые обязательства банка. Он забрал бумаги с собой, но Москва будет интересоваться, почему банк теперь выходит из дела.
Голос на другом конце как можно отчетливее произнес:
– Никакого обязательства не было.
– Москва спросит, почему «Бауэрн-Франкония» больше не интересуется Бенцем. Если преступник недобросовестно впутывает в это дело банк, то почему банк не проявляет должного желания помочь разыскать его? – спросил Аркадий.
– Мы помогли всем, чем могли, – слова Шиллера звучали бы более убедительно, если бы не было его письма, адресованного Бенцу.
