Все объяснилось просто, хоть и не без проблем. Забрав с Арены бездыханного, без признаков жизни Квенда Зоала, его слуги и агенты доставили мертвое, как они посчитали, тело хозяина на корабль, в порту купили стилизованный макет небесной ладьи и превратили его в роскошное, соответственно рангу Квенда, Ложе Смерти. Затем «труп» хозяина переодели в белое, уложили средь черных орайхов, и шхуна «Добрая весть» снялась с якоря. Сейчас корабль под всеми парусами шел в Венду.
Возвращение мертвеца-командира к жизни вызвало вначале панику, а затем буйную радость всей команды. Однако радость сменилась унынием, когда Квенд, с помощью Магического Кристалла вылечив сломанную руку, приказал возвращаться в Лиг-Ханор.
Там Квенд узнал последние новости: о вступлении неожиданно ставшего свободным раба Рангара Ола в касту гладиаторов, о его фантастической победе над до того непобедимым чудовищным силачом Алларом Гормасом, о потасовке в кабачке у южных ворот и о том, что ровно пять дней назад чужак и два его спутника отправились на юг по Большому Срединному тракту.
Размышлял Квенд недолго. Забрав все наличные деньги, он купил себе и Мархуту, своему самому доверенному и преданному помощнику, по выносливому тарху, обновил кое-какое снаряжение и отправился в погоню. Капитану приказал вести корабль в столицу и обо всем доложить лично жрецу белой мантии Палу Коору и никому кроме него. Всем остальным приказал крепко-накрепко держать язык за зубами.
— Пусть это умрет в вас! — грозно произнес он ритуальную фразу.
— Это умрет в нас, хозяин! — в один голос воскликнули помощники Квенда Зоала и команда шхуны «Добрая весть».
— Настигните и убейте его, хозяин, — прошептал капитан Ил Сидарх, когда они прощались.
— Я сделаю это, — мрачно сверкнув глазами, сказал Квенд.
— Теперь я знаю, насколько силен мой противник, и это хорошо. Буду действовать наверняка. Когда чужак умрет, я свяжусь с Палом Коором посредством Магического Кристалла. Все. Отправляйтесь.
Так расстался Квенд Зоал со своей верной командой. Как оказалось, навсегда.
Солнце уже давно скрылось за верхушками деревьев, с обеих сторон обступивших тракт глухой стеной; быстро темнело.
— Пора подумать и о ночлеге, — сказал Фишур, настороженно поглядывая по сторонам. — Дороги нынче неспокойны, особенно в ночное время, поэтому костер разводить нежелательно. Выберем место посуше и поукромнее, завернемся в плащи — и баиньки.
— Вы правы, Фишур, — сказал Рангар. — Нет смысла привлекать к нашим персонам внимание. Дежурить будем?
— Обязательно, — проговорил Тангор, сумрачно озирая пустынный тракт. — Каждый по три тэна — глядишь, и ночь пройдет.
— Договорились. Давайте искать место для ночлега.
Тархи мерной иноходью двигались вперед. Всадники съехали с мощеной част тракта и продвигались совершенно бесшумно, выискивая проход в стене леса. И тут до чуткого слуха Рангара донесся цокот копыт.
— Нас кто-то догоняет, — спокойно произнес он, прислушиваясь. — Всадник. Один.
— А я ничего не слышу, — удивленно сказал Фишур, тоже прислушиваясь.
— У Рангара слух — ежели два наших сложить, и то мало будет, — усмехнулся Тангор.
Они придержали тархов. Тангор спешился и лег на землю, приложив ухо к плитам тракта.
— Точно! Кто-то очень торопится, однако!
Он поднялся, отряхнул пыль с одежды и вскочил в седло.
— Ждем? — спросил Фишур.
— Да, — сказал Рангар, — тем более уже недолго.
Не прошло и итта, как из сгустившейся темноты вынырнула фигура скачущего во весь опор всадника. Увидев, что его поджидают, он снизил ход, затем пустил тарха шагом.
— Ого! — тихо сказал Фишур, когда незнакомец подъехал поближе. — Странствующий рыцарь! А я-то думал, что их каста приказала долго жить…
С ног до головы закованный в серебристые латы рыцарь подъехал совсем близко, молча склонил голову, затем протянул вперед правую руку. В ней что-то смутно белело.
Фишур зажег на указательном пальце магический огонь и осветил рыцаря. То, что он протягивал, оказалось свитком тончайшей кожи. Фишур взял свиток, развернул и быстро пробежал глазами текст.
— А, вот в чем дело! Некогда, много лет назад, этот рыцарь совершил некий проступок… здесь не сказано, какой именно. Угрызения совести становились все сильнее, и однажды во сне Тазору Дагалу — так зовут сего мужа — явилась покровительница странствующих рыцарей святая дева Илиэнта и велела ему вступить в касту, дать Обет Молчания и Обет Маски и странствовать до тех пор, пока ему не удастся совершить подвиг, который перевесит содеянное им некогда зло, и он будет прощен. Еще тут есть приписка, что он следует в Валкар и просит, если мы не будем возражать, позволить ему присоединиться к нам.
Рангар пожал плечами.
— Не вижу причин для возражений. К тому же вы сами говорили, Фишур, что дороги нынче неспокойны, а четыре меча всегда лучше трех.
— Согласен, — коротко сказал Тангор.
Фишур некоторое время заметно колебался, поглядывая то на рыцаря, то на свиток, потом с деланным безразличием кивнул:
— Что ж, присоединяюсь к большинству. Ты можешь составить нам компанию, благородный рыцарь Тазор. Меня зовут Фишур, это Рангар и Тангор.
Тазор вновь склонил голову, благодарно прижав правую руку к сердцу.
— Однако совсем стемнело, а мы еще не выбрали место для ночлега, — озабоченно произнес Фишур.
Они двинулись дальше и вскоре обнаружили в темной стене деревьев и кустов малозаметный проход. Спешившись, они проникли под лесные своды, ведя тархов под уздцы и почти сразу же натолкнулись на крошечную полянку, со всех сторон окруженную густым кустарником.
— По-моему, лучше мы ничего не найдем, тихо сказал Фишур. — Давайте располагаться.
Они привязали тархов — благо, свежей травы и листьев было вдосталь, к голод животным не угрожал, — достали из переметных сум меховые плати, расстелили их и уселись, с наслаждением вытянув ноги. Появилась и нехитрая снедь: сушеное мясо, лепешки, фрукты и две фляги — одна с рн'аггом, другая с водой. Фляга с рн'аггом тут же пошла по кругу, и каждый, кроме вежливым жестом отказавшегося рыцаря, отхлебнул по изрядному глотку. Когда принялись за еду, рыцарь, естественно, приподнял забрало, но даже изумительное зрение Рангара спасовало — он ничего не смог разглядеть в темноте.
То, чего не удалось Рангару, смог сделать — хитростью — Фишур. Якобы случайно обронив в траву флягу, он вполголоса ругнулся, пошарил руками в траве и, не найдя фляги, зажег магический огонек. И тут же взгляды Фишура, Рангара и Тангора скрестились на лице Тазора.
Увы, их надежде не суждено было сбыться. Темная полумаска из плотной ткани полностью скрывала верхнюю часть лица рыцаря, оставляя открытым лишь рот в обрамлении светло-русых усов и такой же бородки. Даже глаз в прорезях маски рассмотреть не удалось.
Подавив вздох разочарования, Фишур поднял флягу и погасил огонь. Ужин закончили в молчании.
Первым вызвался нести вахту Фишур, за ним Тангор, и завершить ночную стражу должен был Рангар. Рыцарю досталось отдыхать всю ночь, хотя он и показал жестами, что также готов дежурить.
— Ничего, — сказал Фишур, — впереди еще много ночей… В следующий раз кому-то из нас выпадет спать всю ночь. Так что отдыхай, благородный Тазор.
Рыцарь согласно кивнул, завернулся в плащ и улегся под кустом. Рангар и Тангор отошли в лес справить нужду, а когда вернулись, Тазор уже спал — во всяком случае, от него доносилось ровное спокойное дыхание спящего человека. Фишур сидел, опершись спиной на дерево.
— Тихо? — спросил он шепотом.
— Тихо, — тоже шепотом ответил Рангар, устраиваясь поудобнее. Тангор зацепился в темноте за вылезший из земли корень, но упал мягко, почти бесшумно, как и подобает профессиональному бойцу, потом
