солдат?
— Проклятие, — отозвался Никатор. — Может ли кто-нибудь запретить знати захватывать земли? Им и так принадлежит больше половины. — Он вздохнул мечтательно. — Мне всегда казалось это чертовски заманчивым — иметь земли больше, чем можно охватить взглядом.
— Это звучит заманчиво для тех, кто может посягнуть на чужую землю. — Грас указал на крестьян. — Что насчет них? Они тоже аворнийцы.
— Будь я дворянином, я просто дал бы им поцеловать мою руку, — ответил Никатор.
Командор снова засмеялся, хоть это не казалось ему смешным.
Прежде чем они достигли столицы, до Граса дошел такой странный слух, что он отказывался ему верить. Но когда, приехав домой, он повторил услышанную новость, его жена только утвердительно кивнула.
— Это правда.
— Они действительно обручили принца Ланиуса и фервингскую принцессу?
Эстрилда кивнула еще раз.
— Совершенно верно.
— Но это безумие! — возразил Грас. — К кому перейдет власть в Аворнисе после их свадьбы? К королю Дагиперту, вот к кому!
— Ты прав. — На этот раз его отец вмешался прежде, чем Эстрилда успела ответить. Он, казалось, был возмущен не меньше сына.
— Кто устроил все это? Архипастырь Букко? — спросил Грас. Эстрилда и Крекс дружно кивнули. — Да, это ему на руку, — заметил он. — Обручение удержит фервингов от набегов на какое-то время, и я не думаю, что Букко заботит то, что будет дальше.
— Это не беспокоит безмозглого тупицу, — согласился Крекс, — потому что он не король. Бездельнику важно продержаться до тех пор, пока он не скинет свою ношу на кого-то другого.
Видимо, из-за его готовности разражаться едкими тирадами, невзирая на лица, окружающие наградили его прозвищем Невыносимый.
Прежде чем Грас успел что-то ответить, пес в соседней комнате взвизгнул от боли. И следом за ним закричал мальчик.
— Орталис! — позвал его отец.
Мальчик с виноватым выражением на лице появился в комнате. Он прятал руку за спиной.
— Дай мне взглянуть, — потребовал Грас.
Орталису не хотелось повиноваться, но у него не было выбора.
— Почему Рыжий укусил тебя?
— Я не знаю, — пробормотал мальчик, пряча глаза. — Потому что он злой.
— Потому что ты обижал его? — предположил отец. Ответа не последовало, и он указал на дверь. — Иди в свою комнату. Сегодня ты без ужина.
— Тебе стоит задать ему хорошую порку, — заметил Крекс, как только Орталис закрыл за собой дверь. — Я порол тебя каждый раз, когда ты заслуживал, и это пошло тебе на пользу.
Командор не стал спорить с отцом. Зачем? Но он не был с ним согласен. В детстве Крекс часто наказывал его без всякой причины, и Грас пообещал себе, что никогда не будет обращаться со своим сыном (если тот у него появится) подобным образом. Изменилось бы что-нибудь, наказывай он Орталиса при первых попытках баловства? Вряд ли. Только помощь богов могла превратить Орталиса в хорошего мальчика. Отвлечься от этих тяжелых мыслей ему помогло продолжение разговора.
— Как Букко умудряется оставаться главой совета регентов, после того как он продал нас Дагиперту?
«Продал Низвергнутому», — почти произнес он. Но никому еще не удалось доказать связь короля Фервингии и Низвергнутого. Даже аворнийские крестьяне, что жили сейчас под властью фервингов, не были бездушными рабами, как те, что попали в рабство к ментеше, которые относились к ним как к скоту.
Крекс не замедлил с ответом:
— Оттого что во дворце заседает стадо бесхребетных свиней.
Эстрилда добавила:
— Ланиус слишком мал, чтобы править самостоятельно. И это продлится еще много лет. Кто может управлять государством? Королева Серфия?
— Неужели она справилась бы хуже Букко? — спросил Грас.
Крекс не смог сдержать громкий смех:
— Если ей представится такая возможность, сынок, она сможет тебе это доказать.
— Добрый день, ваше величество. — Лептурус поклонился Ланиусу.
— И тебе добрый день. — Ланиус отвесил поклон командиру своей гвардии.
К его удивлению, Лептурус вытащил из вышитого золотом кошелька, который он носил на своем поясе, пергаментный свиток.
— Прочти это, — сказал он, едва шевеля губами. — Прочти и сразу уничтожь.
Не меньше любого мальчишки Ланиус обожал таинственность. Он развернул пергамент. Записка была короткой и лаконичной.
— Итак, ваше величество? — спросил суровый гвардеец.
Прежде чем ответить, Ланиус порвал пергамент на мелкие кусочки, затем подошел к окну и развеял их по ветру. Когда он обернулся к Лептурусу, тот одобрительно кивнул. Юный король Аворниса прошептал:
— Ты знаешь, что я очень хочу, чтобы она вернулась. Как мы можем сделать это?
— Поживем — увидим, — спокойно сказал Лептурус. — Ты действительно хочешь жениться на фервингской принцессе?
Лицо Ланиуса скривилось от отвращения.
— Я не хочу жениться ни на ком. Как можно хотеть иметь дело с девчонками? — произнес он с презрением.
Мохнатые брови Лептуруса дрогнули. Уголки его губ дернулись, сдерживая улыбку.
— Всему свое время, — заметил он.
Мальчик всегда был готов оспорить что угодно, но Лептурус не дал ему продолжить.
— Не важно. Пригласи Букко во дворец и скажи, что ты не собираешься жениться на принцессе, как ее там зовут…
— Обратит он внимание на мои слова? — поинтересовался Ланиус. — В конце концов, он — глава регентского совета. Он правит Аворнисом, а не я.
— Букко может управлять королевством, — ответил Лептурус, — но не тобой. Если ты скажешь, что не согласен жениться, ему останется только попытаться переубедить тебя.
— Не знаю.
Ланиус не был уверен, что ему хочется посмотреть, что предпримет Букко. Но если это поможет изгнать архипастыря и вернуть его мать, он должен попробовать.
Когда он кивнул, Лептурус одобрительно похлопал его по плечу, так что он зашатался.
— Славный паренек, — сказал он. — Ты позовешь кого-нибудь написать ответ или сделаешь это сам?
— Конечно сам.
Ланиус выпрямился во весь свой рост и все равно достал только до середины груди Лептуруса. Командир королевской гвардии кивнул.
— Хорошо. Без сомнения, ты справишься с этим лучше, чем любой секретарь. Попроси его прийти завтра утром. Об остальном позаботятся. Легче и безопаснее справиться здесь, а не в соборе.
— Позаботиться о чем? — спросил Ланиус.
Лептурус так взглянул на него, что мальчик понял: ответа ему не дождаться. Он почувствовал, что начинает сердиться, но овладел собой и кивнул:
