нравится… править королевством.
— И поэтому ей не нравится, что я разбираюсь в чем-то? — спросил Ланиус.
Командир королевской стражи кивнул. Мальчик произнес со вздохом:
— Но это же глупо. Я все равно стану взрослым. Но если бы я был глупцом, неужели это нравилось бы ей больше?
— Спросите ее, — сказал Лептурус. — Я же передам ей ваши слова, и надеюсь, она обратит на них внимание.
Спустя несколько дней слуги доложили Ланиусу, что в доки прибыло намного больше кораблей и барж, чем обычно. Все они были доверху нагружены пшеницей, рожью и ячменем. С удовлетворением кивнув, юный король подумал: «Никто вокруг не знает об этом, но я поступил правильно».
Вскоре после этого события в столице Аворниса появились послы с юга — смуглый полный ментеше по имени Караюк со свитой. С князьями ментеше Аворнис был в таких же отношениях, как и с королем Дагипертом и правителями городов в Черногории. Однако это посольство было особенным: его отправил тот, кто правил ментеше, — Низвергнутый, почти столетие он не обращался к Аворнису напрямую.
Несколько дней королева Серфия удерживала Караюка и его всадников под стенами города, в то время как секретари изучали полуистлевшие свитки, чтобы встретить ментеше так, как когда-то аворнийцы встречали послов Низвергнутого. Память у Низвергнутого была лучше, чем у простых смертных. Он не пропустил бы ни малейшей детали или случайного просчета.
Так как в прошлый раз правящий король Аворниса сам встречал его послов, на этот раз приветствовать новых посланников пришлось Ланиусу. Если сначала представить Караюка королеве Серфии — хоть она и являлась главой совета регентов, — советники опасались, что это может быть расценено как оскорбление. Серфия очень беспокоилась за сына:
— Вдруг он что-нибудь с тобой сделает?
— Волшебники будут оберегать меня, — терпеливо успокаивал ее Ланиус — Все будет хорошо. Если бы Низвергнутый хотел убить меня, то использовал бы убийцу, а не посла.
— Ты думаешь, ему не все равно? — мрачно покачала головой королева-мать.
Ланиусу нечего было возразить. Для Низвергнутого не существовало никаких законов, кроме его собственного. Ситуацию разрешил один из советников по протоколу:
— Мы не смеем оскорбить его, ваше королевское величество.
И королеве Серфии пришлось последовать его совету.
Итак, Ланиус восседал на троне в своей самой тяжелой и великолепной мантии и остроконечной королевской короне, давящей на голову, когда Караюк и четверо сопровождающих приблизились к нему. Их было четверо и сто лет назад. Посол был в волчьей шапке, куртке, сшитой из шкуры снежного леопарда, и штанах из оленьей кожи. Его свита была одета так же, только менее изысканно.
Караюк низко поклонился Ланиусу.
— Приветствую вас, ваше величество, от имени моего господина.
Его аворнийский был превосходен, без малейшего акцента. Что-то блеснуло в его темных глазах, когда он добавил:
— Может быть, на днях он явится поприветствовать тебя сам.
Не напрасно Ланиус изучал старые документы, раскопанные для него советниками по протоколу. Он сказал:
— В последний свой визит посланники Низвергнутого сказали то же самое, однако он не появился.
Караюк посмотрел на него очень внимательно.
— Да, — протянул ментеше, так что слово закончилось змеиным шипением, — ваше величество, мой господин просил тебе передать, что ты не так умен, как тебе кажется.
— Как и он, — ответил Ланиус, — Будь он так умен, он бы жил среди остальных богов.
Свита за спиной Караюка приглушенно зашептала что-то на своем языке.
Даже если его слова и попали в цель, посол не повел и бровью. Он еще раз пристально посмотрел на Ланиуса. Его ли глаза изучали мальчика, или это был сам Низвергнутый, глядящий сквозь его зрачки, король не знал. Вряд ли Караюк осознавал это сам.
— Вам лучше послушать то, что я говорю, ваше величество, — сказал Караюк. — И прислушаться к словам моего господина.
Королева Серфия, которая сидела справа чуть ниже трона, и Лептурус, стоявший слева, задрожали от возмущения. Ланиус же просто посмотрел на ментеше с холодным презрением.
— Продолжай, — произнес он.
— Возможно, ты не лишен здравого смысла, — сказал Караюк. — Мой господин спрашивает: как тяжела будет эта зима? И как долго она продлится?
— Только боги могут это знать, — ответил Ланиус. — Никто, кроме них.
Губы Караюка скривились в отвратительной, злобной усмешке. Хоть и изгнанный с небес, Низвергнутый не был больше настоящим богом. С другой стороны, он не перестал быть богом. Мог он знать подобные вещи? Ланиус не был уверен. Ему в голову пришла еще одна мысль, которая напугала его. Мог Низвергнутый влиять на стихии? Мальчик хотел бы знать.
Улыбка Караюка подсказывала ответ на незаданный вопрос. Конечно, он намекал на это, даже если предположение было ложным.
Он сказал:
— Ты действительно хочешь узнать? Очень скоро ты узнаешь. И когда лед сожмет твои реки ледяными руками смерти, как ты накормишь своих людей?
Серфия снова заволновалась и бросила взгляд на Ланиуса, сын едва заметно покачал головой. Он не хотел, чтобы посол Низвергнутого узнал о том, что в столицу Аворниса начало прибывать дополнительное продовольствие. Если Низвергнутый догадается об этом, могут последовать иные угрозы, на которые будет не так легко ответить.
— Ты утверждаешь, что Низвергнутый сделает зиму мягче, если я соглашусь на его условия? Какова его цена?
— Да, мой господин может это сделать. Низвергнутый не считал, что он заслужил изгнание с небес. «Господин» звучало намного приятнее. Караюк продолжил:
— Вам придется уступить провинцию Перусию, на севере от Стуры. Передай Перусию во владения моего господина, и ты избежишь его гнева зимой.
— Этой зимой. Но что будет через год? — Ланиус покачал головой. — Можешь передать Низвергнутому мой отказ. Я хочу испытать судьбу — а вместе со мной и мой город испытает свою судьбу.
— Ответственность ляжет на твою голову, — произнес Караюк. — Я говорю тебе от имени моего могущественного господина: ты пожалеешь о своем решении.
— Я хочу испытать мою судьбу. Мой город испытает свою судьбу, — повторил Ланиус. — Ступай и передай ему мои слова.
— Я уйду, — сказал ментеше, — ты слышал его слова. Скоро ты узнаешь, как он держит свое обещание.
Он поклонился и вышел из тронного зала. Следуя за ним, свита Караюка оглянулась на Ланиуса несколько раз.
После ухода ментеше Лептурус повернулся к Ланиусу и одобрительно кивнул. Король Аворниса только пожал в ответ плечами. Он не был уверен, что поступил верно. И все-таки… будь что будет, еды у него достаточно, и Аворнис не пропадет.
Ледяной ветер вспенивал воды Стуры. Струи дождя со снегом хлестали почти горизонтально. Палуба речной галеры, мачты — все было покрыто льдом. Иней блестел даже в бороде Граса и его усах.
— Может ли быть хуже?! — прокричал он Никатору.
— За всю мою жизнь я не видел ничего подобного, — ответил его боевой товарищ. — Никогда, и особенно здесь, в низовьях реки, где климат обычно намного мягче. Что происходит сейчас в столице и вокруг? Страшно представить.
— Точно, — согласился Грас и зябко передернул плечами — Кто-то на берегу рассказывал мне, что посольство Низвергнутого вернулось к своему господину, ничего не добившись.
