— Какой кошмар… — с притворным ужасом протянул Никатор. — Я так расстроен, что сейчас заплачу.
— Ты не подумал, чем это может обернуться для нас. — Грас не поддержал его шутливого тона.
— Не знаю, — на этот раз голос Никатора звучал озабоченно, — кому известно наверняка, на что способен Низвергнутый.
Грас был с ним согласен. В конечном итоге ментеше были самыми злейшими врагами Аворниса даже без поддержки Низвергнутого. Только Стура отделяла их от бескрайних плодородных земель и долин в излучинах девяти рек. Страшно представить, что произойдет, если Низвергнутый будет подталкивать и направлять их…
Снасти готовы были порваться от налипшего на них льда. Вершина мачты угрожающе раскачивалась. Если она упадет, галера может опрокинуться, и кто сумеет выжить в ледяной воде реки?
Моряки бросились укреплять остальные снасти. Несколько человек поспешили к мачте и повисли на ней, спасая этим свою жизнь. Другим членам команды под руководством Граса удалось обуздать бьющиеся на ветру полотнища парусов и, скрутив, укрепить их на месте. И только тогда мачта, успокоившись, задрожала в своем гнезде.
Спустя четверть часа свирепый ветер немного стих, и Грас облегченно вздохнул.
Турникс торопливо подошел к ним. Его мантия развевалась, как белье на веревке, казалось, еще минута, и волшебника унесет ветром, но он уверенно держался на ногах.
— Случалось ли, что стрела проносилась так близко от вашей головы, что можно было почувствовать движение воздуха? — спросил он.
Оба приятеля дружно кивнули. Грас покачал головой:
— Не самое приятное ощущение. Но почему ты спрашиваешь об этом?
— Минуту назад нечто пронеслось мимо судна, но прежде, чем я успел что-либо предпринять, оно исчезло. Я очень рад, что оно пропало. — Он неуверенно засмеялся. — Хотел бы я повернуть время вспять. Но стрелок промахнулся, хоть я и не успел помешать ему.
Грас снова кивнул. Ему показалось на мгновение, что он видит прекрасное и наводящее ужас лицо Низвергнутого, его суженные глаза и раздувающиеся от гнева ноздри. Когда видение пропало, он был рад, что оно оказалось даже мимолетнее, чем пронесшееся мимо заклятие, что миновало галеру. Человеку было не дано долго выдерживать взгляд этих глаз — если только он надеялся остаться в здравом уме.
— Да, ваше величество, когда вы будете стариком с длинной седой бородой, то сможете рассказать своим внукам, что вам довелось пережить такую зиму, — произнес Лептурус, — их глаза округлятся от ужаса.
Даже используя все свое воображение, Ланиус не мог представить себя старым, сгорбленным и с длинной седой бородой, в то время как его щеки еще не были покрыты даже тем, что люди называют пушком. Но командир его гвардии был прав если не во всем, то в главном. Ему не доводилось видеть зиму, подобную этой, и он не хотел пережить еще одну похожую, даже став сгорбленным седобородым стариком.
— Некоторые люди говорят, что реки замерзли до самого дна, — заметил он. — Не могу судить об этом, потому что не представляю: как они могут видеть, что творится на дне реки? Мне это кажется нереальным, несмотря на огромное количество снега и льда.
— Согласен, — кивнул Лептурус. — И лед чрезвычайно толстый. Но я не стал бы спорить с людьми. Мне кажется, даже стадо слонов, пробежав по реке, не смогло бы его расколоть.
— Хотел бы я иметь стадо слонов в столице Аворниса — усмехнулся Ланиус. — Однако они наверняка бы замерзли.
— Все, что находится за пределами дома, тотчас покрывается льдом этой зимой, — заметил командир королевских гвардейцев. — Будь погода немного лучше, я бы волновался о том, что фервинги могут решиться осадить город, что не так трудно сделать, проведя войска по замерзшим, твердым как камень рекам. Но я думаю, что даже при таком переходе они потеряют большую часть солдат по дороге.
— Даже Дагиперт? — удивился юный монарх. — Значит ли это, что Дагиперт — хороший король?
— Храбрый, как бы то ни было, и очень хороший военачальник, — признал Лептурус, — что делает его опаснее для Аворниса и для нас.
Ланиус полагал, что хороший король и отважный военачальник — одно и то же. Каждый мог сказать, что Мергус, его отец, был настоящим государем Аворниса и, разумеется, превосходным полководцем.
Он хотел спросить об этом Лептуруса, но затем передумал. Вместо этого он поинтересовался:
— Достаточно ли продовольствия в городе?
— На данный момент вполне, ваше величество, — последовал ответ. — Не прикажи вы тогда запасти больше, чем обычно, сейчас мы остались бы с пустыми закромами. Думаю, у нас хватит запасов, как бы долго ни продлилась эта холодная зима.
— А если она будет длиться полгода? — Глаза Ланиуса расширились.
— Не уверен, что Низвергнутому такое по силам.
— Я тоже так думаю, — согласился юный король. — С тех пор как Олор изгнал его с небес, он никогда не делал ничего подобного. — Мальчик вздохнул. — Мне всегда казалось, что это не слишком хорошо со стороны богов избавиться от Низвергнутого, послав его нам, простым смертным.
— Тебе лучше поговорить об этом с архипастырем Букко, чем со мной, — заметил гвардеец.
— Я не хочу говорить с Букко ни о чем. — Ланиус скривил лицо от отвращения. — Если бы Мегадиптис вернулся… Однако он предпочитает проводить время в молитвах, а не наставлять нерадивых священников. — Он снова вздохнул.
— Существуют и другие священники кроме Букко.
— На самом деле я пытался. — Ланиус снова скривился, как от боли. — Как ты думаешь, что они мне ответили?
Командир королевской гвардии задумался, но ненадолго. Затем с обычной для священника интонацией он протянул: «Это — таинство».
— Точно! Они именно так и ответили! — воскликнул мальчик. — Какой от него толк?
— Когда вы станете старше, ваше величество, то поймете, что добиться ответа легко. Получить ответ, который вам нужен, гораздо сложнее.
Казалось, зима длилась бесконечно. Но Низвергнутый был не способен продлить ее до лета, хоть и старался изо всех сил. Метели завывали на улицах столицы Аворниса до самого начала весны.
Как раз когда весна должна была вот-вот наступить, Караюк вернулся в город.
И снова Ланиус восседал на алмазном троне, королева Серфия расположилась справа от него, а Лептурус стоял слева.
— Что на этот раз? — спросил Ланиус, когда Караюк и те же четверо людей из его свиты склонились перед ним в поклоне.
— Мой господин спрашивает, готов ли ты принять его условия, после того как прочувствовал зиму и голод? — сказал Караюк.
— Была довольно холодная зима, не так ли? — произнес Ланиус таким тоном, как будто только после замечания Караюка обратил на это внимание. — Но здесь никто не голодал, во всяком случае не больше, чем в любую другую зиму.
Узкие глаза Караюка округлились. В то мгновение Ланиус был уверен, что видит глаза Низвергнутого. Ты лжешь, — прошипел ментеше.
— Попридержи свой язык, грубиян, — рявкнул Лептурус — или отправишься к своему хозяину с ним в кармане.
Ланиус сделал успокаивающий жест.
— Все в порядке, Лептурус. Он — варвар, откуда ему знать, как себя вести перед королем. — Как Ланиус и предполагал, его замечание вывело Караюка из себя еще больше. — Но это — правда. Никто не голодал в Аворнисе. Клянусь богами, это так.
Фраза про богов должна была прибавить ярости у посланца того, кто служит существу, когда-то бывшему богом.
— Этой зимой? — прорычал Караюк. — Я не верю тебе.
— Как тебе угодно, — вежливо ответил Ланиус. — Если ты хочешь, мои солдаты проведут тебя по
