– У той мощность меньше, – буркнул Володя. – И вообще, надо решать, что дальше делать. Дрозд, похоже, нас кинул. В такую дыру поселил, свой телефон вырубил…
– Завязывай причитать, – оборвал друга Демидов. – Французу срочно нужен врач, пока рана не загноилась. Это первое. Второе – урюку тоже нужен врач: челюсть ты ему конкретно вынес, вместе с зубами. Стоматолог хренов… И заметь, что врач должен быть абсолютно надежным.
Друзья на некоторое время замолчали, глядя в пол.
– Ладно, – первым нарушил затягивающуюся паузу Демидов, – пошли к Аньке, а то бросили девчонку одну с двумя полупокойниками…
Гудаев окончательно пришел в себя, но вставать на ноги не решался. Он понял, что попал к серьезным людям, которые шутить с ним не станут. К тому же челюсть, по которой его ударил Локис, болела. Он чувствовал, как щека в этом месте распухла и горит, словно к ней приложили горячий компресс.
– Очухался, урюк? – присев перед ним на корточки, довольно миролюбиво спросил Демидов. – Вот и молодец. Не будешь больше шебаршиться? А то, знаешь, Медведь у нас зверь серьезный; чуть что не по его, сразу в зубы бьет.
Гудаев опасливо покосился на Локиса, который нарочно прошел мимо него максимально близко, топая громче, чем следовало бы.
– Кто вы? – не очень внятно спросил он. – Откуда вы, я догадываюсь – из России. Но из какой организации? ФСБ? МВД?
– Бери, урюк, выше, – рассмеялся Демидов. – Мы из военной разведки. Видишь, какая тебе честь оказана… Ладно, поднимайся, пойдем обживать новое место.
Он небрежно и легко поднял Салмана с пола за шиворот и поволок в мастерскую.
– И до чего вы дошептались? – с деланым равнодушием поинтересовалась Анна у Локиса, который влажной тряпкой вытирал со лба Люка выступивший пот. Те куски рубашки, которыми он затыкал рану на груди инспектора, засохли и покоробились.
– Надо бы ему перевязку сделать, – непонятно к кому обращаясь, пробормотал Володя.
– В машине есть аптечка… – отозвалась Корнейчик, что-то доставая из небольшого холодильника и выкладывая на стол.
– Знаю я эти аптечки, – отмахнулся Локис, – йод и анальгин…
– Ты не равняй Россию-матушку со старушкой Европой, – усмехнулась Корнейчик. – Тут дорожный набор, как у заправского парамедика. Даже обезболивающее есть. Слабенькое, правда.
Володя еще раз осмотрел заскорузлые комки бывшей инспекторской рубашки, но спорить не стал. Вздохнув, он вышел из комнаты.
На лестнице Локис нос к носу столкнулся с Шуриком Дроздовым. Лицо фээсбэшника было сосредоточенным. Следом за ним поднимался какой-то странный субъект: маленький, толстый человечек с горбинкой на носу, оттопыренными ушами и толстыми губами. Черные, почти смоляные кучерявые волосы, без единого намека на седину, как кустарник лесную поляну, окаймляли блестящую лысину на макушке. На носу у субъекта были нацеплены очки с такими мощными диоптриями, что стекла казались пуленепробиваемыми.
– Привет, Володя, – сухо поздоровался Дроздов на ходу. – Ты куда собрался? Я же предупреждал, из студии ни на шаг! Ты знаешь, что вас ищут с удвоенной энергией?
– Ну, знаешь ли, Дрозд, – попробовал возмутиться Володя, – я всегда подозревал, что в вашей конторе работают беспардонные товарищи, но чтоб до такой степени…
Заметив, что Локис собирается что-то сказать, майор вытянул вперед руку.
– Все, больше не надо ничего говорить, – заявил он и подтолкнул Локиса обратно по лестнице. – Главное, что все живы. Это доктор Бертран, наш человек, он все сделает как надо… Поднимайся.
Войдя в комнату, субъект, которого Шурик назвал Бертраном, деловито осмотрелся и спросил по- русски:
– И где-таки в этой лачуге я могу вымыть руки?
Володя на мгновение опешил.
– Сюда, доктор, – быстро сообразив, кто это, предложила Анна. Она показала на старинный кран и не слишком чистую раковину. Врач поморщился, но все же открыл воду и принялся намыливать руки. Из соседней комнаты вышел Демидов и вопросительно посмотрел на Локиса. Тот пожал плечами и указал взглядом на Дроздова, который по-хозяйски уселся в кресло и достал сигариллу.
– Говорят, что доктор, – тихо сказал Володя Купцу, когда тот, кивком поздоровавшись с фээсбэшником, подошел к нему.
– Парни, – рассмеялся каким-то натянутым смехом майор, – здесь все свои, так что можно говорить громко. Это доктор Лео Бертран. Когда-то его звали Лев Моисеевич Бертанберг, очень уважаемый человек как в бывшем Советском Союзе, так и в современной Франции. Между прочим, доктор медицинских наук, профессор, спец по полевой хирургии…
– Саша, – с каким-то странным и не совсем понятным Локису акцентом проговорил от умывальника Бертран, – зачем вы нахваливаете меня? Лучше похвалите ваших коллег из Пятого управления КГБ, которые позволили мне уехать из страны с плохо построенным социализмом и недостроенным коммунизмом. Поверьте, это таки более увлекательная история. Правда, за эту мелочь мне приходится расплачиваться до сих пор… Благодарю вас, мадемуазель…
Раскрыв свой саквояж, он достал какие-то инструменты, разложил их на столе, предварительно постелив салфетку. Затем, натянув перчатки и маску, склонился над Люка, который лежал неподвижно, хрипло и часто дыша. Его лицо мгновенно преобразилось. Куда-то исчезли неуклюжесть и комичность, взгляд под толстыми линзами очков стал цепким и сосредоточенным, движения резкими и точными.
– Мне все понятно, господа, – заявил он, через несколько минут закончив осмотр. – Огнестрельное ранение, пуля калибра 7,62 миллиметра, рана сквозная, чистая, задето только правое легкое. В общем-то, ничего опасного, но необходима госпитализация…
– Да, это и ежу понятно, – проворчал Демидов, поднимаясь из кресла, в котором сидел. – Вы лучше нам подскажите, что с ним делать, чтобы он не загнулся раньше времени.
Бертран внимательно посмотрел на Купца поверх очков.
– Вы таки закончили свои критические замечания? – подчеркнуто вежливо поинтересовался врач.
Демидов чуть ли не первый раз в своей жизни смутился. Обычно, если кто его и осаживал, так это Туманов или Сагалов. Бертран был человеком гражданским, да к тому же иностранцем. Но его подчеркнутая вежливость подействовала на Купца сильнее командирского окрика.
– Тогда, с вашего позволения, я продолжаю, – выдержав паузу, проговорил Бертран-Бертанберг. – Раненому требуется госпитализация; думаю, что его можно будет поместить в мою клинику. Оформим как пострадавшего в сегодняшней перестрелке… Саша, озаботьтесь перевозкой. Только, умоляю, не надо для этого угонять машину «Скорой помощи»! Пациента вполне можно доставить на обычной машине, его все рано примут.
Сконфузившись, Дроздов заерзал в кресле. Бертран сделал вид, что не заметил этого.
Глава 28
Врач обработал рану Люка и туго ее перевязал. На всякий случай сделал антисептический укол и оставил две ампулы обезболивающего лекарства, сказав, что раненый может начать бредить и тогда следует сделать инъекцию.
– Я ведь прекрасно понимаю, – понижая голос, сказал он на прощание, – что вы здесь не совсем легально. Поэтому нужно соблюдать секретность.
– Доктор, – окликнула врача Корнейчик, когда тот уже держался за ручку двери. – А у нас еще один пациент есть. Посмотрите его, пожалуйста.
Бертран остановился и тряхнул головой, сбрасывая очки на кончик носа, строго глянул на девушку поверх них. Потом, привычно сморщив нос, вернул их на место.
– А почему вы сразу не сказали об этом? – укоризненно спросил он. – Разве трудно это было сделать?
Он вернулся к столу и принялся выкладывать инструменты на новую салфетку.
– Он в той комнате, – сказала Аня, показывая на мастерскую. – Пойдемте, я вас провожу…
– Какой пациент? – забеспокоился Дроздов, провожая их тревожным взглядом. – Откуда он взялся? Вы
